Собственной кровью

Андрей Хлобыстин в середине 1990-х сделал перформанс, программный для самого жанра: он в буквальном смысле пилил сук, на котором сидел (а сидел он высоко на дереве)

Андрей Хлобыстин в середине 1990-х сделал перформанс, программный для самого жанра: он в буквальном смысле пилил сук, на котором сидел (а сидел он высоко на дереве). Если когда-нибудь исполнится моя мечта, и у нас в Москве появится международный перформансный фестиваль, предлагаю в качестве его эмблемы изобразить человека с пилой, сидящего на дереве.

Перформанс уже, можно сказать, срубил сук, на котором сидит. Попытка разрушить границы между искусством и жизнью удалась: наша жизнь есть сплошной перформанс, и все поголовно – заштатные художники «общества спектакля». Перформативность витает в воздухе в любой сфере, только успевай ее ловить. И расставлять-разрушать новые границы (читай «ловушки»), которые тут же вновь крадет у нас, перформансистов, окружающая действительность... Об этом я и хочу говорить в своей колонке.

Сегодня – о моем давнем знакомом и коллеге по цеху Олеге Мавромати. В последнее время я все чаще вспоминаю его старые акции с самораспятием и думаю о том, что сегодня они бы были по-новому свежи и актуальны. На фоне выставки «Верю», полного оправославливания населения и арт-среды, вероятно, это звучало бы острей, чем десять лет назад. Но страшно подумать, какой бы сегодня оказалась расплата...

В своей новой акции Олег вдруг высказался не на тему религии. Правда, тем же привычным для себя «кровавым» языком. 5 марта, в этот неслучайный день (смерть Сталина, выборы нового президента), Мавромати начал интернет-акцию «Конституция»: взялся переписать Конституцию РФ с начала до конца собственной кровью. Каждый день вывешивая в своем ЖЖ ultrafuturo фотографии готовых страничек.

Мавромати последние несколько лет живет в маленьком университетском городе Трой под Нью-Йорком. Утверждает, что именно там находится центр интеллектуальной и левой жизни (хотя тут же оговаривается, что в Америке понятия «центр» не существует). Уверяет даже, что именно в Трое находились лаборатории разведслужб США, где в свое время был синтезирован в кристаллической форме ЛСД. Иногда приезжает перформансировать в Нью-Йорк, где мы с ним и встречаемся в последнее время.

Неожиданно интернет-отчеты Олега пропали. Я не поняла, закончил он свою акцию или нет. Написала ему. Ответ оказался неожиданным, но я думаю, единственно возможным для настоящего художника-радикала: Олег прервал акцию, поскольку был в больнице – потеря крови спровоцировала два приступа язвы желудка подряд. Однако он собирается продолжить. Непереписанной на сегодняшний день осталась всего лишь четверть Конституции.

Что до смысла акции, то Олег на мой вопрос ответил: «Любая Конституция пишется кровью по умолчанию, я лишь возвращаю ей изначальный вид. В отличие от Путина, который пишет чужой кровью, художник пишет собственной».

Честно говоря, узнав об акции, я заподозрила Олега в том, что он приурочил ее к приезду в Нью-Йорк Гельмана. Вот, думаю, хитрец: знает, что Гельман приезжает с большой выставкой, наверняка специально придумал акцию, чтоб туда попасть. А может, ему ее сам Гельман и заказал. Ведь Олегу пришлось покинуть страну в 1997 году после акции именно в галерее Гельмана. И теперь галеристу было бы логично воссоединиться с утраченным для московской галереи художником в НЙ.

Но оказалось – совпадение. Гельмана акция не заинтересовала. По словам Олега, она даже вызвала у Гельмана недоверие. И действительно: какой смысл делать сегодня перформанс в галерее, когда можно сидеть дома с ноутбуком и иметь не меньший успех и значительно большую аудиторию? (Ведь группа «Война» никого не позвала на свою антивыборную акцию в Биологическом музее, я даже обиделась. А медийный скандал был – будь здоров.)

Но Олег рассуждает по-другому, он работает на вечность, а не на скандал. Мавромати - один из последних мастодонтов, который на своем примере демонстрирует некоммерческий подход к искусству. За что честь ему и хвала.

Тема крови остается для Мавромати сквозной на протяжении всей жизни. Это даже не тема, а его реально «кровавая» биография: сначала она интересовала Олега как студента-медика, потом как лидера панков, позже как режиссера фильмов и, наконец, как художника-акциониста. Кроме того, Мавромати много лет сдает свою кровь как донор в больницу.

Вообще писание кровью – целая традиция. Как говорил Ницше, «пиши кровью, и ты поймешь, что кровь – это дух». Из отечественных акционистов к кровописателям можно отнести Императора Ваву, отчасти Юрия Альберта. Из западных – Франко Би, недавно навестившего Москву: Би пускает кровь ручьем из собственных вен.

Один из анонимных читателей Олега дал ссылку на интересный факт, которого Мавромати не знал: после неудавшегося покушения на своего сына Удея Саддам Хусейн в 1998 году заказал художнику-каллиграфу Аббасe Шакерe Жавдену переписать Коран его, Хусейна, кровью. Как сообщает агентство Франс Пресс, каллиграф получал ампулы с кровью Саддама в течение двух лет – именно столько времени ушло на переписывание 114 глав. В результате художник практически ослеп, а получил за работу всего три тысячи долларов. Сейчас он с семьей вынужден скрываться в Иордании.

Узнав об этом, Мавромати ответил: «Буду продолжать, как Хусейн и каллиграф в одном флаконе. Но в другом контексте».