Феномен IKEA: как с ним быть дизайнеру

Предмет из IKEA хорош тем, что его не жалко выбросить. Но дизайнер может придумать и что-то пооригинальнее

Имена:  Ингвар Кампрад

«Каждый десятый европеец сделан на нашей кровати», — заявлял рекламный слоган на плакате, предваряющем открытие первого магазина IKEA в России. Эти постеры собирались развешивать в московском метро, но руководство рекламной службы метрополитена их запретило. С того момента прошло почти десять лет.

IKEA можно любить или ненавидеть, но факт остается фактом: редкий дом сейчас обходится без вещей из этого магазина. На политику этой международной корпорации оказал серьезное влияние теоретик дизайна Виктор Папанек, адепт всего экологичного и социального. Руководство IKEA под его лозунгами быстро вышло на уровень экологически ориентированного дизайна. Ключевыми стали простые формы и естественные материалы. Руководство под воздействием Папанека стало искать общее в бытовых потребностях, вкусах и материальных возможностях людей, живущих в разных точках земного шара.

Стиль IKEA — скандинавский функционализм. Эти вещи опознаются в Скандинавии как IKEA, а по всему миру — как шведские. Вот комментарий одного из сыновей основателя компании Ингвара Кампрада: «Вещь в стиле IKEA — это, например, водительское сиденье для трактора, которое мы обнаружили на одной фабрике в Чехии. Теперь мы продаем его в качестве металлического стула с дырками в сиденье. Его очень легко делать. Бац-бац, килограмм металла — и готово. Еще однажды дизайнер показал мне одну вещь, которая мне показалась неплохим столом или тумбочкой. Дизайнер воскликнул: «Это же контейнер для хранения вещей!» Но в результате все равно получились стол и тумбочка. Можно привести сотни примеров того, как мы начинали делать одну вещь, а получали нечто совершенно противоположное».

Ингвар Кампрад, называющий себя типичным шведом, которому трудно смеяться без спиртного, сформулировал схему бизнеса. Основное отличие — ассортимент по таким низким ценам, чтобы как можно больше людей имели возможность их купить. Добавьте к этому максимально широкий диапазон товаров, куда входят мебель и товары для всех помещений как внутри дома, так и снаружи, а также инструменты, декоративные товары и изделия «сделай сам» для разных работ по оформлению дома. В каждой группе товаров имеется предложение, от которого у обывателя должно захватывать дух, как от хот-дога за десять рублей. (Одно время, кстати, в магазинах IKEA действительно продавали хот-доги, которые стоили почти вполовину меньше, чем у конкурентов.) «Разница в цене должна быть действительна очевидна. И вообще, дорогостоящие решения любой проблемы обычно предлагают посредственности», — говорит Кампрад.

Захватила ли шведская корпорация Россию? Да, захватила. Дизайн снизошел в массы. Народ годами тосковал по гармонии и ее доступности. Воспитанные отечественными производителями, продукцию которых не всегда могут собрать даже авторизованные сборщики, люди едва ли не молятся на то, что собирается за полчаса. В региональных блогах люди активно обсуждают свои походы: «Сегодня был там. Не удержался. Сделал покупку. Дома собрал. Все сошлось как в Лего. Респект». Быстрый и эффективный результат вселяет такое чувство победы над трудностями жизни, что люди едут с детьми всю ночь на машине из одного города в другой просто потому, что в их городе нет IKEA. И называют это отдыхом. Сайты по ведению домашнего хозяйства пестрят ссылками на те или иные контейнеры и системы хранения. И все это — про вещи, которые в Европе иронично именуют «мебелью для общежитий и съемных квартир», которую в случае переезда не жалко бросить. На российском рынке сформировался занятный тип потребителя, который, даже и достигнув определенного уровня дохода, продолжает покупать в IKEA, но переходит на более дорогие серии — хотя в этой ценовой категории можно позволить себе куда больший выбор в других местах.

Посреди этой созидательной лихорадки недостатки самих вещей обыватели не всегда замечают. Что у гардеробных ящиков поверхность фанеры так плохо обработана, что пыль въестся туда через пару недель, а пальцы будут в занозах. Что у сделанных в Китае пластиковых ящиков не всегда четко совпадают пазы, и они разваливаются. Что докупать тарелки одной серии, но произведенные в разных странах, невозможно: румынские тарелки белые, а такие же из России — почти на два тона темнее. Что почти к каждой вещи (если это только не плавающая свеча, которой пользуются пару часов) можно предъявить нарекания по качеству материалов. Что в параметрах есть огрехи, препятствующие легкой сборке. Часто за немудреными запасными колесиками приходится возвращаться через месяц, так как их нет на складе.

У дизайнеров, владельцев других компаний и журналистов огорчение и даже возмущение вызывает даже не все это, а нечто совсем другое. Один известный бельгийский журналист горячо критиковал IKEA за использование труда индийских детей (при том что его новый дом по индивидуальному проекту был почти целиком обставлен IKEA). Другие журналисты — особенно в Скандинавии — часто вспоминают о скандалах вокруг компании в 90-е годы, когда всплыло нацистское прошлое Ингмара Кампрада. Говорили даже про то, что весь бизнес построен на нацистские деньги — позднее вышло опровержение этого утверждения. И все же: если архитекторы и дизайнеры в массе своей и игнорируют большую часть мебели IKEA, за кухнями они все равно приходят в ненавистный им магазин: цена часто на порядок ниже, а сроки изготовления — меньше.

Как красная тряпка для дизайнерского сообщества — очевидное сходство многих моделей IKEA с классическими образцами дизайна (разумеется, под предметом стоят совсем другие имена). Профессионалы не понимают, почему при таком штате сотрудников и дизайнеров (а их действительно много; чтобы убедиться в этом, достаточно посетить штаб-квартиру IKEA в крохотном шведском городке Эльмхульте) не придумать свой оригинальный дизайн.

Другая проблема в том, что предметы из IKEA ставят под сомнение пафосность других, находящихся рядом с ними дорогих дизайнерских вещей. Эту ошибку часто делают в оформлении бутиков и ресторанов: авторские вазы, созданные в единичных экземплярах, стоят на этажерках IKEA, покрашенных в золотой цвет.

Шведский магазин — находка для тех, у кого есть голова, но нет денег. Чех Максим Велчовски размышляет об этом в проекте Ikeana: из стандартных предметов он собрал собственные. Художник собирался сделать целый каталог по превращению вещей из IKEA в оригинальные. В интернете гуляет проект так называемого «кризисного шкафа», где показана схема сборки гроба из стеллажа IKEA.

Кроме одиночек, пытающихся трансформировать стиль IKEA, другие конкуренты у корпорации вряд ли появятся. Вторую такую сеть создать будет сложно, да, в общем-то, она и не нужна. Едва ли где-то масштабы производства достигнут таких объемов, что придется, как в IKEA, нанимать двух специальных людей, чья постоянная работа будет заключаться только в том, чтобы придумывать новым вещам названия.