Сцилла и Харибда

Посещение Берлина, ставшего выставкой достижений современной архитектуры, наводит на некоторые мысли о Москве и Петербурге

Почти случайно на прошлой неделе я посетил город Берлин. Ехал я совсем не за архитектурными впечатлениями, но избежать их не удалось.

Берлин благодаря своей непростой истории уже в который раз становится выставкой достижений современной архитектуры. И в этом качестве притягивает завистливые взоры архитектурной общественности России, переживающей строительный бум, результаты которого далеко не всегда радуют. Однако беглый взгляд на новую берлинскую архитектуру (я имею в виду последние лет десять) не убеждает в действенности и европейских рецептов.

Первая причина этого — в радикальной нестыковке идеологических парадигм самой застройки и градостроительного регулирования. Как выясняется, архитекторы-модернисты (а Германия славна своими модернистами) плохо справляются с проектированием зданий в кварталах. И если отдельные кварталы удаются (как, например, кварталы 205 и 206 в Митте или «Колоннады»), то благодаря тому, что там работали первоклассные мастера — Унгерс, Грасси, Коллхофф, Саваде, Нувель и другие. Когда же проекты достаются второстепенным авторам, результаты совершенно ужасны. Выясняется, что архитекторы не способны сочинить рядовые фасады: квартал оказывается унылым перебором еле отличающихся друг от друга систем проемов в разной отделке — в лучшем случае с чуть намеченной пластикой. Москва еще ждет адекватного градостроительного регулирования своей центральной квартальной части, с которой еще придется работать и в которой возникнут такие же проблемы. А в Петербурге, где размах нововведений достигает как раз квартальных размеров, а историческая часть города типологически близка Берлину, эти вопросы придется решать уже вот-вот.




Вторая причина в том, что, как ни странно, в случае масштабного государственного строительства архитекторы демократических стран испытывают те же трудности, что и наши, отечественные. Проще говоря, их преследует недостаток форм. Поскольку тоталитарные режимы двадцатого века облюбовали для себя классицизм и узурпировали почти все его изводы, сегодня почти любое применение ордерной системы, и тем более монументальной патетики, воспринимается как отсылка к мрачным временам тотального контроля. Современным архитекторам приходится нелегко в поиске выразительности для государственных зданий демократических институтов. Это особенно забавно в связи с тем, что классическая архитектура Греции — порождение той самой демократии, которая служит образцом нынешним европейским странам. Редкие попытки отдельных авторов вроде Коллхоффа или Ноймана применить даже приблизительно тектонические схемы вызывают шквал обвинений чуть ли не в фашизме.

И вот, зажатая между этими мысленными утесами, мучительно пытаясь отстроить заново старый имперский город, блуждает берлинская архитектура. И когда Берлин ставится в пример нашим столичным городам, нельзя об этом забывать. Потому что если в Берлине такие вопросы хотя бы являются предметом обсуждения, то у нас о них даже не подозревают.