Деймантас Наркявичюс, его истории и его История

Разорванная советская Литва, постсоветская трансформация, тотальность новой Европы – все у него превращается в захватывающую человеческую драму

Имена:  Деймантас Наркявичюс

​В субботу 1 октября в 17 часов Деймантас Наркявичюс выступает в «Аудитории Москва»


Кто он такой
Деймантас Наркявичюс — один из наших любимых художников, один из самых востребованных на Западе авторов из постсоветского мира. Он совершенно неизвестен в России, но абсолютно и мгновенно понятен. Он работает с субъективным преломлением истории и идеологии в жизни людей — не только советских истории и идеологии, но и, например, новой тотальности Евросоюза. В области личного обнаруживаются противоречия готовых политических позиций.

Его собственная критическая позиция обращена не к власти политики или капитала, а к господствующим системам репрезентации — традиционным способам повествования в средствах массовой информации и в документалистике. Изобретая новые способы использования архивных записей, любительских пленок, включения в фильм иных изобразительных материалов, он структурирует нарративы, в которых проговариваются идеи истории, правды и гражданской ответственности, так, как это можно сделать только на территории современного искусства или экспериментального кино.

Деймантас Наркявичюс (Deimantas Narkevicius) родился в 1964 году в литовском городе Утена, живет в Вильнюсе. Он окончил скульптурное отделение Вильнюсской художественной академии и в начале 90-х годов некоторое время жил в Лондоне. В середине 1990-х он оставил скульптуру (хотя памятники оказываются в центре повествования многих его работ) и начал делать фильмы, снимая на традиционную киноаппаратуру или используя найденные пленки. Наркявичюс использовал форматы 35, 16 и 8 мм, и эстетика его фильмов тесно связана с аурой кинопленки, хотя в последние годы он все же использует и видео. Как художник Наркявичюс чрезвычайно последователен. Особый интерес к нарративу зачастую выливается в использование записанных интервью, рассказов конкретных людей, собственных монологов. В своих работах художник исследует различные структуры повествования, экспериментируя с соединением видеоряда и звука, работая на несовпадении одного с другим, добиваясь дополнительного художественного эффекта благодаря возникающему зазору между видимым и слышимым.

Наркявичюс является едва ли не единственным литовским художником, широко признанным сегодня на международной сцене. С 1992 года он многократно выставлялся на групповых выставках в престижных институциях и на биеннале во всем мире: он участвовал в «Манифесте-2» в Люксембурге (1998), представлял Литву на 49-й Венецианской биеннале (2001), участвовал в проекте «Станция Утопия/Utopia Station» Ханса Ульриха Обриста на 50-й Венецианской биеннале (2003), в биеннале в Кванджу (2007), в 11-й Стамбульской биеннале (2009) и в биеннале в Сан-Паулу (2010), а также на выставках «История в искусстве/History in Art» в Музее современного искусства в Кракове (2011) и «Остальгия/Ostalgia» в Новом музее в Нью-Йорке (2011). Его работы неоднократно показывались на Международном кинофестивале в Роттердаме. Его персональные выставки прошли в Мюнхенском Кунстферайне («Проект Деймантаса Наркявичюса/Deimantas Narkevicius Project», 2002), во FRAC des Pays de la Loire во Франции («Либо правда, либо нет/Either true or fictitious», 2003) и в Музее Стеделийк в Амстердаме («Время и опять/Time and again», 2004).


Что он делает
С конца 1990-х он снимает фильмы и видео, широко используя найденные любительские пленки, съемки из телевизионных и киноархивов, фотографии, графику, — расширяя таким образом временные и пространственные границы повествования. Зачастую важную роль в его фильмах играет место съемки, часто это исторические или символические места в его родной Литве. Как неоднократно говорил сам художник, его фильмы — своего рода расширенные скульптуры. Наркявичюс работает с весом субъективных воспоминаний и личным видением истории, а также с понятием общественного пространства и его трансформации в посткоммунистических условиях. Его фильмы избегают установленных разделений на документальное/игровое, историческое/современное, экспериментальное кино/видеоарт.


О чем все это
Среди ключевых тем художника — понятие истории и семьи, повседневность, память, миф, люди, идентичность, язык и устная традиция, а также социализм и индустриализация, либерализм и демократия, антисемитизм и Холокост, революция и диктаторство. По словам художника, его работы затрагивают проблемы, коренящиеся в далеком прошлом, хотя они и связаны с современными темами. Наркявичюс говорит: «Как художник я начал работать в период стремительных социальных перемен. Их динамика породила стресс и невроз, она не давала возможности осмысления обществом своей истории и будущего. Идеологическая “установка”, господствовавшая десятилетиями, помимо всего прочего была попыткой создания внеисторического общества, находящегося над историей. Новая политическая ситуация, напротив, вернула нас во вращающееся колесо истории, которое неизбежно требует видения. Но коль скоро мы начали работать над этим видением сами, из-под поверхности идеологии как будто заново появлялись доселе спрятанные вещи и феномены прошлого».


Главные проекты

Европа 54’54 — 25’19 (Europe 54’54 — 25’19), фильм (16 мм), 8 минут, 1997
Первый фильм художника, документация его путешествия на машине из Вильнюса к расположенному неподалеку от города географическому центру Европы. Дрожащая ручная камера проезжает по узким улицам исторического центра, по широким проспектам современных окраин, скользит по сельской местности, запечатлевая универсальный центральноевропейский пейзаж. По словам самого Наркявичюса, для него в этой поездке был важен не столько конечный пункт назначения, сколько обычная окружающая действительность, которая вообще-то не считается подходящим сюжетом для произведения искусства. По ходу этого паломничества к центру Европы художник рассказывает (по-английски), как сам Вильнюс является для него экзистенциальным центром, в котором концентрируется его пространство и время, — здесь он провел большую часть своего времени, а его путешествия на Запад длились примерно столько же, сколько и на Восток. Прибыв на место назначения, он выходит на поле, на котором установлен камень с надписью, — и в пространство фильма, до этого звучавшее только голосом художника, теперь врывается звук ветра. К важности собственно географического центра Европы художник относится довольно иронично — он как бы иронизирует над своим стремлением к чему-то, что оказалось не таким важным, как можно было предположить. Однако с тех пор центр Европы стал политически важным местом; право обладания им у Литвы оспаривают Венгрия, Эстония и Белоруссия (таких центров несколько, потому что в расчет берутся границы Европы с учетом тех или иных островов), а в самой Литве на месте скромного камня образца 1997 года появился масштабный монументальный комплекс.

Фильм на ubu.web


His-story, фильм (35 мм), 7 минут, 1998
Название фильма обыгрывает понятие «истории» как «его рассказа» (his-story) и отражает в целом характерное для Наркявичюса понимание истории через субъективное переживание ее свидетелей. Фильм стилизован под эпоху молодости его родителей; он снят на черно-белую 35 мм пленку, на киноаппаратуру, сохранившуюся со съемок 1960-х. В определенном смысле место умерших родителей здесь занимают сам художник, его жена и брат. В вагоне поезда по дороге в родной город художник рассказывает жене историю своего отца, которого по политическим мотивам подвергли принудительному лечению в психиатрической больнице. Сдержанная манера рассказа выдержана в духе той эпохи, когда было принято контролировать эмоции. Второй рассказ — это пересказ братом сна, в котором тот видит покойную мать; затем мы видим лес, в котором мог бы работать отец художника, не будь он преждевременно «убит историей». Впрочем, как пишет Мария Анна Потоцкая, «в его рассказе нет пафоса, помпезности или сопротивления исторической несправедливости — только меланхолия и подспудное убеждение, что не история, а человек отмечает тот путь, которым мы идем» (Maria Anna Potocka. This is not what you see… Exhibition catalogue of Deimantas Narkevicius. Cracow: Bunkier Sztuki, 2006.)

Фильм на ubu.web


Осуществление легенды (Legend Coming True), фильм (8 мм), 68 минут, 1999
Работа, показанная в литовском павильоне на 49-й Венецианской биеннале (2001), обращается к табуированной в независимой Литве теме Холокоста и литовского участия в нем. Фильм начинается с легенды об основании Вильнюса, которую читает литовская девочка. Предание гласит, что литовский принц Гедиминас увидел во сне железного волка, воющего на горе, и его предсказатель истолковал сон как знамение о будущем великом городе. Далее следует рассказ женщины из вильнюсского еврейского гетто, одной из немногих оставшейся в живых во время Второй мировой войны (в гетто было убито около 20 тысяч человек). При этом саму главную героиню — Фаню, говорящую по-русски с еврейским акцентом, — мы не видим. Как пишет Ян Верворт (Jan Verwoert), «это может быть расценено как критика условностей современной документалистики, где крупные планы "говорящих голов" регулярно показываются в подтверждение достоверности... Вместо того чтобы пытаться доказать подлинность свидетельства, Наркявичюс приближается к истории, пробуждая чувство потери, чувство, что показать то, что требуется, невозможно». Рассказ Фани сопровождается фотофильмом, сделанным на основе съемок статичной камеры, установленной в четырех точках: на улице детства Фани, перед фасадом ее школы, во дворе гетто в Вильнюсе и в лесу Панеряй. В течение суток в каждой точке камера снимала кадр в минуту, в результате каждые сутки уложились в 14 минут, и эти эпизоды идут в фильме друг за другом. Таким образом, рассказ женщины, в котором проговариваются драматические события ХХ века, сопровождается видеорядом, в котором время также уплотнено. Вопреки обыкновению, героем войны и истории оказывается женщина, участница антигитлеровского партизанского сопротивления, чудом спасшаяся из еврейского гетто, — настоящий аутсайдер в истории независимой Литвы.


Электренай (Energy Lithuania), фильм, 17 минут, 2002
Эта работа также была показана в литовском павильоне в Венеции в 2001 году. Наркявичюс снимает пространство унаследованной от советских времен электростанции в городе Электренай, которую строила вся страна, беседует с рабочими, пристально всматривается в лица героев социалистического монументального искусства, украшающего пространство теперь закрытой станции. По словам художника, фильм, задуманный как документальный, в процессе работы над ним стал своеобразной видеофреской, и его восприятие во многом напоминает рассматривание живописи. Несмотря на то что фильм не нов, он в своей интонации и в своем анализе более чем актуален, и в 2010 году был включен в экспозицию Первой Уральской биеннале в Екатеринбурге.


Сельский житель (Countryman (Kaimietis), фильм (16 мм), 19 минут, 2002
Фильм состоит из двух монологов, причем рассказчики снова остаются за кадром. Первый рассказ на фоне памятника литовскому бригадному генералу, лидеру антисоветского движения Йонасу Жямайтису-Витаутасу принадлежит автору памятника, молодому скульптору Виталиюсу Лукошайтису. За ним следует анимация, изображающая самого скульптора, говорящего, что, на его взгляд, памятники кому бы то ни было не нужны — люди должны выживать и думать о будущих перспективах. Затем серия фотопортретов недавно эмигрировавшей молодой литовской девушки сопровождается закадровым монологом героини, в котором она признается, что самое сокровенное она может сказать только на литовском языке. В завершение фильма под бурную музыку Вагнера («Лоэнгрин») показаны лиричные планы города — лужа, футбольное поле, старая церковь, светящееся в темноте окно. По мнению Яна Верворта, этой работой Наркявичюс вопрошает: «Можно ли представить опыт, и если да, какими словами и образами? И этот вопрос, повисающий в воздухе, открывает пропасть отсутствующей истории, показанную через несоответствие громоподобного пафоса музыки Вагнера и молчащей исторической городской среды Вильнюса».

Фильм на ubu.web

{-page-}

 

Роль всей жизни (The Role of a Lifetime), видео (Betaсam SP), 17 минут, 2003
В основу фильма положен записанный в Литве монолог Питера Уоткинса, знаменитого британского режиссера, который много лет жил в Литве. Один из создателей парадокументального кино, или докудрамы, Уоткинс рассказывает о своих работах и рассуждает о тесной связи творчества с биографией автора, о субъективной природе любого документа, об ангажированности «правдивого» свидетельства. Его субъективное повествование сопровождают реалистические рисунки с литовскими пейзажами Миндаугаса Лукошайтиса, в том числе изображающие парк Грутас, где собраны соцреалистические памятники послевоенной эпохи. Рисунки дополняются найденной хроникой — сохранившимися в брайтонском архиве кадрами любительской кинохроники. Композиция фильма объединяет эти разрозненные компоненты, создавая странное соответствие между комментарием Уоткинса и образами на экране. Наркявичюс разделяет скептицизм Уоткинса в отношении изображений и их способности быть подлинными свидетельствами истории. Обычная визуальная риторика исторического доказательства здесь демонтируется, на уровне повествования, соединения визуального ряда и закадрового голоса художник стремится избежать идеологической ассимиляции и коммодификации массмедиа. Фильм был снова показан на ключевой Стамбульской биеннале в 2009 году, которую сделал кураторский коллектив WHW.

Фильм на ubu.web


Сцена (The Scene), фильм (Super 8), 10 минут, 2003
По словам художника, фильм вдохновлен архитектурой здания Центра современного искусства в Вильнюсе — институции, где он работал девять лет. Выставочный дворец, построенный к 50-летию Октябрьской революции в модернистском, функциональном духе 1960-х, вплоть до начала 90-х был местом проведения официальных художественных выставок. По иронии истории и по каким-то иррациональным причинам с начала 90-х он стал Центром современного искусства с независимой художественной программой. Как говорит Наркявичюс, посещаемость этого здания резко упала — ЦСИ не захотел адаптировать свою амбициозную культурную программу к вкусу «широких народных масс». По словам художника, «повседневная жизнь этой институции, кажется, противоречит самим целям здания, но на самом деле люди работают, чтобы поддержать эту утопию». Само искусство нигде в фильме не показывается. Фильм озвучен комментариями директора центра Кестутиса Куйзинаса, его сотрудницы Анеты Разевайте и галеристки Виты Заман (Ibid Projects, Вильнюс — Лондон). На экране здание показано последовательно снаружи и изнутри, от широких планов к архитектурным деталям, его геометрическую абстракцию должна подчеркивать музыка двух модернистских литовских композиторов. За съемкой в сером зимнем пейзаже с падающим снегом следует съемка при ярком солнечном свете, таким образом, мы видим два «ментальных состояния» одного здания.


Однажды в ХХ веке (Once in the ХХ Century), видео (Betacam SP), 7 минут, 2004
В основу фильма легли существующие видеоматериалы — съемки литовского телевидения и частная съемка. С двух камер показано символическое событие новейшей литовской истории — демонтаж памятника Ленину, при этом использована телевизионная съемка, многократно транслированная крупнейшими мировыми телеканалами как символ развала СССР и краха идеи коммунизма. В монтаже Наркявичюс меняет последовательность сцен так, что демонтаж памятника под дружные крики и улюлюканье толпы превращается в столь же радостное его воздвижение. По словам художника, это переворачивание события не связано с желанием повернуть колесо истории вспять, хотя в свете неолиберальных трансформаций в странах Восточной Европы многие скучают по идеям, мечтам и утопиям прошлого. По мере забывания и отчуждения реальности СССР в сознании жителей восточноевропейских стран коммунизм становится привлекательным для молодого поколения, которое уже не воспринимает его как насилие над личностью и идеологию колонизации целых наций. С другой стороны, риторика новых политических лидеров, начинавших свои политические карьеры до перемен 90-х и сегодня отрицающих недавнее прошлое, по мнению художника, сама сильно напоминает о нем и пугает вероятностью его повторения. Фильм только что был включен в выставку «Остальгия» в Новом музее Нью-Йорка в качестве ключевого символа.


Исчезновение рода (Disappearance of a Tribe), видео, 10 минут, 2005
В этой работе художник снова обращается к радикальному социальному эксперименту, предпринятому в советской Европе в послевоенный период. При этом идея создания мультикультурного государства, основанного на идее интернационального социалистического общества, в определенной мере может быть сопоставлена с нынешней интеграцией Евросоюза и теми вызовами, которые она несет. Фильм основан на личных фотографиях из семейного архива художника, а главным героем повествования является его отец. История разворачивается с начала 50-х и включает вполне обыкновенные события жизни советского человека — службу в армии, туристические поездки, свадьбу, рождение ребенка и детские снимки и так далее вплоть до похорон героя, где сняты только скорбящие, уставившиеся туда, где, вероятно, покоится гроб. Фильм лишен автобиографизма, несмотря на то что в ряде черно-белых кадров появляется сам художник. Скорее он показывает через историю семьи типический образ жизни при социализме, некий опыт коммунальности, сегодня практически полностью утраченный. По словам Марии Анны Потоцкой, «рассказ потрясает нас скудостью недвижных следов, которые оставляет после себя человек и вместе с тем поражает масштабом контакта, который через них может быть с ним достигнут» (Maria Anna Potocka. This is not what you see… Exhibition catalogue of Deimantas Narkevicius. Cracow: Bunkier Sztuki, 2006).


Матрешки (Matrioskos), видео (Betacam), 23 минуты, 2005
На видео три молодые литовские девушки рассказывают, каждый раз от нового действующего лица, одну и ту же криминальную историю. Это история про наем для работы за границей девушек из Восточной Европы, которых потом насильно удерживают, заставляют танцевать в стриптизе или заниматься проституцией. Когда одна признается, что была убита, мы понимаем, что имеем дело с инсценировкой — реальной истории или вымышленной, но похожей на правду. В видео Наркявичюса снялись три профессиональные литовские актрисы, которые участвовали в телевизионном проекте «Матрешки» бельгийского телеканала, и пересказывают они сценарий, по которому снят проект. Видео в документальном стиле на самом деле является реэнэктментом вымышленной истории, «основанной на реальных событиях». Видео проблематизирует существующий дисбаланс между вымышленным повествованием и документальной практикой в современных популярных медиа.

Фильм на ubu.web


Пересматривая «Солярис» (Revisiting Solaris), фильм (35 мм), 18 минут, 2007
В фильме, снятом почти сорок лет спустя после «Соляриса» (1971) Андрея Тарковского, роль Криса Кельвина снова играет Донатас Банионис. Сиквел Наркявичюса основан на последней главе книги Лема, которая не вошла в версию Тарковского. В ней Кельвин размышляет о своем кратком пребывании на Солярисе незадолго до возвращения на Землю. Ландшафт планеты у Наркявичюса представлен фотографиями художника и композитора Микалоюса Чюрлениса, которые тот сделал в Анапе в 1905 году. В них Наркявичюса привлекло необычное понимание пространства, создающее ощущение безграничной протяженности и бескрайности времени. По словам художника, «Тарковский был менее критичен, чем Лем, по отношению к растущему влиянию электронных медиа (или медиа вообще) на человеческие отношения». В достаточно вольной интерпретации Тарковским книги Лема добавлена семейная линия — Крис Кельвин навещает отца перед полетом в космос и после возвращения. Вместе с тем и сам Лем впоследствии отрекся от своих ранних предсказаний о том, что искусственный разум однажды пойдет на то, чтобы обрести человеческие чувства, и говорил, что появление искусственного интеллекта вообще невозможно — могут быть лишь все более совершенные его имитации.


Эффект неразорвавшегося снаряда (The Dud Effect), фильм (16 мм), 15 минут 40 секунд, 2008
Фильм снят на покинутой советской ядерной ракетной базе на северо-западе Литвы и вдохновлен знаменитым фильмом Питера Уоткинса The War Game («Военная игра»), снятым в 1965 году. Фильм Уоткинса — свидетельство понимания опасности ядерной гонки британским обществом 60-х, при том что эта опасность, по мнению Наркявичюса, никогда не была до конца осознана на бывшем Востоке. Сюжет фильма основан на запуске ракеты Р-14 с территории этой самой литовской базы — инсценировании события, которое, к счастью, не произошло в годы «холодной войны». Популярная в Голливуде тема угрозы ядерного взрыва здесь показана самым прозаичным образом — никаких красных кнопок и тикающих часов, никакой компьютерной анимации и 3D-эффектов. Российский офицер получает приказ по телефону, делает несколько телефонных звонков и отдает приказы, затем по телефону же получает подтверждения их выполнения (Наркявичюс нашел человека, который точно исполнил все инструкции по памяти). В определенный момент ослепительный свет из окна озаряет все пространство вокруг, и мы понимаем, что это и был взрыв. Затем мы видим безлюдные пейзажи вокруг, пустынные подземные помещения базы и пустой бомбовый отсек. Бюрократические процедуры, предшествующие запуску, разрушают апокалиптический характер события — конец света оказывается монотонной процедурой, строго говоря, перестает быть Событием. В определенном смысле этой работой Наркявичюс, вероятно, хотел напомнить, что в ряде стран гонка вооружений продолжается, и угроза ядерного конца света остается, хотя сегодня общество пугающим образом игнорирует эту угрозу. Фильм, открывающийся армейскими фотографиями 70-х, воспринимается как стилизация под эпоху холодной войны и обнаруживает парадокс — если взрыв произошел и никто не выжил, кто и как мог бы его показать? Этот фильм Наркявичюса, как и многие другие, продолжает быть нужен международным биеннале, — в 2010 году он был показан в Сан-Паулу.


В неизвестное (Into the Unknown), видео, 19 минут 45 секунд, 2009
Фильм создан на основе материалов из архива E-TV, снятых по заказу кинокомпании DEFA бывшей ГДР, в которых запечатлены образы повседневной жизни жителей Восточного Берлина на протяжении двадцати лет (в основном в 70-е и 80-е годы) — город и сельская местность, крупные планы людей на отдыхе и на работе, многочисленные толпы на официальных праздниках и демонстрациях, интерьеры частных и общественных пространств. Снятые с целью пропаганды социалистического образа жизни, эти повседневные сцены наводят на размышление о жизни по строго определенному порядку, в системе жестких ограничений и предписаний. В монтаже и озвучке Наркявичюс пытается вернуть некий «экзистенциальный вес» главным героям архетипичной социалистической пропаганды — старым рабочим и школьникам, опытным докторам, медсестрам — всем этим хрупким человеческим существам, уязвимым перед течением времени. Многие из них еще живы, но они уже никогда не будут показаны так, как здесь. Фильм озвучен закадровыми голосами из разных документальных фильмов того времени, а также из чехословацкого фильма «Призыв к тишине» (1965). По мнению художника, изъятие из политического контекста того периода делает этот жизненный стандарт, запечатленный кинематографом, привлекательным, тогда как добавление несинхронизированных закадровых голосов разрушает идеализированное кинематографическое представление, вызывая напряжение и чувство раздражения в связи с этим образцовым представлением жизни, пропаганда которого, наряду с постоянной самоцензурой, вызывала в уме многих граждан умеренную форму шизофрении.


Ausgetraumt, HD-видео фильм (35 мм), 5 минут 35 секунд, 2010
Группа молодых людей выступает в качестве самодеятельной рок-группы в здании старой советской столовой, камера меланхолично фиксирует заснеженный пейзаж новостроек, из которого герои мечтают вырваться, — как будто на дворе все еще семидесятые годы. Название фильма дано на немецком языке, художник отмечает, что означает оно состояние между сном и пробуждением. Тема фильма — «наивность», которую художник понимает как исходное состояние, необходимое для творчества в любой области. Вспоминая собственную биографию, Наркявичюс признается, что в конце 80-х, в момент развала СССР, его решение быть художником было абсолютно наивным (его родители так и считали), тем более что никаких примеров успеха перед его глазами тогда не было. Между тем двадцать лет спустя Наркявичюс считает, что ему все же удалось преуспеть, и он может считать себя художником. В Ausgetraumt он пытается приблизиться к прекрасному состоянию наивности, уже утраченному им самим, — он снимает молодых людей, создавших в Вильнюсе свою музыкальную группу в надежде на будущее международное признание, которую художник считает абсолютно наивной — за исключением исполнителей классической музыки, литовским музыкантам никогда не удавалось добиться мирового успеха.


Деймантас Наркявичюс в интернете

Биография Деймантаса Наркявичюса

Галерея Jan Mot (Брюссель)

Деймантас Наркявичюс на сайте информационного центра Литовской национальной художественной галереи