Еще раз о «России для всех»: фантом «большинства»

Мистика «грядущего хама» все еще питает нашу культуру

Имена:  Дмитрий Гутов

Хочу сразу оговориться — никакого желания всерьез обсуждать проект Дмитрия Гутова и Виктора Бондаренко у меня нет. Его инфраструктурная составляющая, при всех своих впечатляющих масштабах, является частным случаем принятой в нашей стране непростой практики экономических отношений.

О политически-педагогической составляющей, на которой настаивают авторы проекта, вообще сложно говорить с умным видом. Все-таки не готов я поверить, что Дмитрий Гутов действительно убежден в эффективности пропаганды универсализма великой российской цивилизации при помощи ссылок на расовое происхождение Пушкина. Кстати, «пушкинский» аргумент в пользу дружбы народов мне всегда казался неприемлемым именно из-за опасного приближения его убийственной силы к качеству аргументов противников такой дружбы.

И только составляющая, так скажем, экспериментально-художественная в проекте «Россия для всех» представляет познавательный интерес. Эксперимент этот состоит в особого рода персонажности работы — делая высказывания от имени озабоченного фрика, «националиста», безграмотного человека, пишущего краской на заборе, художник предельно обнажает собственную позицию. Эта личная позиция — политическая, социальная, историческая, — как и принято в нашей традиции, раскрывается через мрачные размышления о «народе».

Ведь симптоматичный персонаж Гутова, криво выводящий на заборе данные об этнической принадлежности Айвазовского, не представлял бы никакого интереса, будь он представителем маргинальной политической тенденции или даже набирающей силу молодежной субкультуры. Нет, «националист» важен именно потому, что он, выразитель темной воли масс и толп, находится в центре мудрого пессимистического взгляда на прошлое и будущее страны. Страны, которой повезло со всем — богатой и трагичной историей, великой литературой, удивительным языком. Не повезло, к сожалению, только с населением — обделенным, озлобленным, готовым в иррациональном порыве и тупой ненависти разорвать Россию на куски. Полчища новых варваров, сегодня марширующие по Люблину, завтра будут готовы сокрушить Третий Рим — как некогда их исторические предшественники разобрались с первыми двумя. И надписи, оставленные нетрезвой рукой, превратятся в памятник нашему несчастливому времени.

В этом мотиве нет, конечно, ничего, имеющего какое-то отношение к подлинному интернационализму или тем более антифашизму — мобилизующему, направленному против любых обоснований неравенства. Зато здесь легко считываются следы совсем другой традиции: могучая, древняя и злобная энергия «народа» завораживала не только Дмитрия Гутова, но и целые поколения русской культурной и политической элиты. Здесь находили себе место и мистика «грядущего хама», и почти неприкрытый расизм (помните «азиатцев» и «мордву» в бунинских «Окаянных днях»?).

Темная и необъяснимая сила «народа» как источника перманентной угрозы культуре, волновавшая столько лучших умов начала прошлого века, в начале века нынешнего продолжает оставаться главным источником благородных страхов, глубоких размышлений и художественных рефлексий. На смену мистике пришла капиталистическая рациональность, и феномен «грядущего хама» теперь осмысляется при помощи самых передовых научных и художественных методов. Просвещенные либералы, респектабельные социологи, скандальные охранители, агрессивные ультраправые, креативные космополиты, аполитичные яппи и даже отдельные поклонники Михаила Лифшица готовы соединиться в общем восприятии «большинства» как неподвижного монолита.

Лишенное возможности говорить само за себя, сочиненное совместными усилиями своих заинтересованных исследователей, «большинство» становится надежным фундаментом для возведения любых политических, эстетических и социальных конструкций. Для адептов свободного рынка «большинство» — это инертная патерналистская масса, лишенная инициативы и трудолюбия. Для националистов — стихийные националисты, задним числом уже записанные в симпатизанты «Русского марша». Для охранителей — «путинское большинство», которое ценит стабильность и боится перемен. Для либералов — угрюмые миллионы латентных сталинистов, исполненных презрения и страха перед свободой. Для современных художников — орды агрессивных любителей китча.

Каждая из групп говорящего меньшинства утверждает свою исключительность, свои права на власть или моральное превосходство только за счет этого большинства молчащих. В этой жизненной потребности в таинственном «большинстве» сходятся власть и оппозиция, фашисты и их оппоненты.

И поэтому я не думаю, что имеет смысл что-то доказывать Дмитрию Гутову или, например, режиссеру Звягинцеву, представившему в своей «Елене» другую, не менее впечатляющую, картину разрушительного и бессмысленного «быдла». Фантом «большинства» будет оставаться неиссякаемым источником творчества в обществе, главным законом жизни которого является индивидуальная бескомпромиссная борьба за богатство и привилегии.

В этом обществе просто необходимо существование разделительной линии, отделяющей тех, кто способен говорить от собственного лица, от тех, кто обречен оставаться персонажем чужих выставок. И только тогда, когда эта линия начнет исчезать в сознании наделенных речью, мы получим шанс увидеть другое искусство и другую политику.​

Ссылки

• Дмитрий Гутов: «Просуществует ли Россия до 2048 года?», 24.11.2011
• Виктор Бондаренко: «Ни к каким славам ходить не хочу», 24.11.2011