Либерализм и чудо

Сколково сможет обойтись и без науки, и без образования. А вот без современного искусства – вряд ли

Либеральная экономическая теория отрицает чудо – равно как и всё, что лежит за пределами утилитарного разума. Экономический и общественный прогресс, как не устают нас убеждать, есть прямой результат органичного сочетания индивидуальной свободы и общественной кооперации, основанной на взаимовыгодном обмене. А любая разновидность веры в сверхъестественное, как и в осуществимость иного, лучшего и совершенного общества, рассматривается как нездоровая и неумная риторика, годная разве что для самооправдания неудачников.

И тем не менее свободный рынок непредставим без чуда. «Чудо возможно» – под таким заголовком в начале года было явлено очередное и, вероятно, одно из наиболее важных программных посланий Владислава Суркова. Говоря о перспективе появления грандиозного инновационного центра, Сурков писал: «Возникновение великих идей, как и жизни, пока считается чудом. Конечно, чудотворцев среди чиновников и бизнесменов нет, но мы вместе должны создать обстоятельства, при которых чудо возможно». (Текст был опубликован первоначально в газете «Ведомости», но там доступен только подписчикам.)

Освобожденная от пут государственного вмешательства и вредных химер вроде приоритета общественных интересов, энергия предприимчивых индивидов способна создавать чудеса в промышленных масштабах. Достаточно лишь дать возможность встретиться без посредников и лишних свидетелей продавцу и покупателю, производителю и потребителю, идее и капиталу – и пустые полки магазинов наполняются свежими и разнообразными продуктами, посреди пустыни вырастают сверкающие здания из стекла и металла, а на смену нищете и скудости приходят изобилие и комфорт.

В отличие от религиозного чуда, представляющего вторжение сверхъестественного, либеральное чудо, напротив, является интервенцией естественного и разумного в мир, полный заблуждений и лишних границ. На пути чуда стоят косные учреждения вчерашнего дня – налоговые системы, государственные пенсионные фонды, бюрократия, профсоюзы и левые партии, занудно бубнящие о социальных гарантиях и защите слабых. Все силы старого нелепого и обреченного мира, где интересы и мнение большинства еще продолжают приниматься в расчет, сплачиваются в борьбе против неуклонно прокладывающего себе дорогу прогресса свободного рынка. И стоит только пробить хоть одну брешь в этой стене всеобщего невежества, как на свет рождается нечто новое и сияющее, всякий раз поражающее воображение и вызывающее новые приступы бессильной злобы серой патерналистской массы.

Собственно, либеральное чудо вообще является таковым вынужденно, ведь через исключение оно стремится стать правилом. Всякие временные и уникальные обстоятельства чуда неизменно должны становиться всеобщими и привычными. Особые правила свободных экономических зон становятся законами государств, за налоговыми каникулами следуют отмены прогрессивной шкалы, а режимы «строгой экономии» приобретают бессрочный и обязательный характер. Разумеется, результатами чуда на первых порах смогут воспользоваться лишь немногие, но в некой отдаленной перспективе процветания, конечно, не избежит никто. Так устроен мир. Так учит история капитализма. И очередное напоминание этих уроков обязательно сопровождает подготовку населения к новым чудесам.

Последние двадцать лет наша страна в принципе научилась относиться к инновациям с пониманием и терпением. Критика, встречающая каждую новую реформу или масштабный корпоративный проект, быстро сменяется мудрым примирением с новой реальностью и робкой надеждой на перемены к лучшему.

Читать текст полностью Проект таинственного «Инограда», города будущего, рожденного в муках коллективного творчества президентом Медведевым и маргинальным национал-патриотическим писателем Калашниковым, обрел конкретные очертания этой весной и по праву занял место главного чуда сезона. Место действия – Сколково, крохотная территория в 30 километрах от Кремля и совсем близко от Рублевки.

Здесь свободно, не боясь ни государственного вмешательства, ни бюджетных обязательств, сойдутся большой бизнес и ученые. Здесь будут действовать особые законы, будет своя милиция, налоговые службы и даже МЧС. Управлять городом будущего будет особый фонд под руководством интернациональной команды топ-менеджеров. Это – обстоятельства чуда, главная ценность которого будет состоять отнюдь не в рождении новых технологий или прорыве фундаментальной науки, но в самом доказательстве того, что производство знания возможно и обоснованно только как составляющая всеобщих и торжествующих законов рынка.

Постсоветская наука (как, впрочем, и образование с культурой), с ее убыточным финансированием, с ее старомодным идеализмом и универсализмом, с ее упорной верой в общие интересы и корпоративную солидарность, должна понять, что ей нет места в мире, где есть место чудесам. В мире, где, по словам Маргарет Тэтчер, нет общества, а существуют лишь индивиды и семьи. Сколково, как всякая настоящая инновация, идет рука об руку с разрушением старого – академии, наукоградов, государственного образования.

Именно поэтому те, кто критикует проект Сколково с точки зрения научной эффективности, попадают пальцем в небо. Речь идет о принципиальном идеологическом проекте, о символе, у истоков которого неслучайно стояли не академические ученые, а политические архитекторы вроде Владислава Суркова. Что касается практических результатов, то они, по большому счету, не так уж важны. Как не важны сегодня результаты колоссальных и неоправданных вложений в программы строительства технопарков или бизнес-инкубаторов – чудо случится потом, сейчас речь идет лишь о создании условий.

Конечно, сегодня трудно поверить в то, что на ничтожном клочке земли в одном из самых дорогих районов Москвы будут действительно реализованы хотя бы два из всех пяти заявленных направлений (энергетика, информационные технологии, телекоммуникации, биомедицинские технологии, ядерные технологии). Даже Сурков в своем знаменитом установочном интервью «Ведомостям» не дает гарантий успеха. Ведь чудо свободного рынка как раз и состоит в том, что никаких твердых гарантий просто не существует. Непредсказуемость результата и туманность перспектив парадоксальным образом лишь придают рыночному чуду дух дерзания и творчества.

И потому более чем закономерно появление в проекте компонента, связанного с современным искусством – этим верным спутником и союзником российских либеральных экспериментов. Причем не только в качестве метафоры креативности, индивидуальной свободы и живого опыта. Особенность российского современного искусства состоит в том, что оно с самого начала выступило пионером строительства новых культурных институтов, конструируя себя с чистого листа. В отличие от науки и образования, которым, минуя череду травматичных чудес, еще только предстоит пережить свое становление как органичной части свободного рынка, современное искусство в институциональном смысле уже родилось как либеральный, рыночный проект.

Эта институциональная составляющая сегодня способна полностью подчинить себе любое высказывание художника или куратора. Совсем не обязательно сознательно работать на рынок, чтобы стать частью его идеологического наступления. Сила подобного включения как раз и состоит в его естественности, органичности – искусству достаточно лишь оставаться «самим собой».

{-tsr-}Пока первая большая художественная выставка открылась рядом с инновационным центром – в «школе управления Сколково», которая, строго говоря, к нему не относится («Рабочие и философы»). Наверняка это будет не последний здесь художественный проект. Но само нахождение на территории, обладающей свойством эпицентра идеологического взрыва, требует от искусства ответственности, выходящей за пределы его специфических возможностей. Необходимо сознательно и недвусмысленно противопоставить себя разрушительному чуду, чтобы не превратиться в его дополнительный инструмент.