Должен ли куратор спрашивать разрешения у церкви?

В сентябре общественность была взбудоражена новостью: состав выставки Гора Чахала на «Винзаводе» предварительно согласовали с православной церковью. OPENSPACE.RU спросил кураторов, готовы ли они поступить так же

OPENSPACE.RU задал организаторам выставок следующий вопрос: «Могли бы вы как куратор пойти на то, чтобы заручиться предварительным одобрением выставки со стороны РПЦ либо представителей любой другой церкви или религии, чтобы обезопасить себя от дальнейших нападок, если работы могут вызвать подобную реакцию?» Ответы записала ЕЛЕНА ЯИЧНИКОВА.

Следует заметить, что целый ряд кураторов отказались отвечать, а некоторые отредактировали свои ответы так, что они стали до неузнаваемости обтекаемы, и нет смысла их публиковать. Совершенно очевидно, что у многих эта перспектива вызывает страх.

Николай Палажченко, арт-продюсер, куратор

Нет. Современное общество — сложный механизм, оно состоит из большого количества разных групп интересов и влияния. Невозможно предусмотреть всё, действие одного человека неизбежно задевает интересы другого. Задача современного мыслящего человека — толерантно относиться к тому, что происходит вокруг, и церковь тут не исключение. Ее дело — научиться существовать параллельно разным явлениям, искусству или телевидению. Это задача скорее самой церкви, чем современного искусства. Сегодня искусство и церковь — два плохо коммуницирующих между собой слоя общества, хотя существуют эксперименты, когда художники участвуют в строительстве храмов. Шагал не последнее имя из этого ряда. Мне кажется, что если наша церковь сегодня озаботилась бы не тем, чтобы плодить архитектурных уродцев, а тем, чтобы разрабатывать новую концепцию храма и сотрудничать с художниками, то мог бы появиться очень интересный феномен. Но в принципе это две независимо существующие друг от друга институции, которые должны мириться с существованием друг друга и по возможности положительно взаимодействовать. Негативное взаимодействие — это признак нездоровья общества.

Иосиф Бакштейн, куратор, комиссар Московской биеннале современного искусства

Когда мы готовили выставку Кабакова в «Гараже», мы действительно брали согласие от синагоги. Мы рассказывали, какие работы Кабакова будут экспонироваться, а они могли согласиться или нет. Возражений не возникло, но вопрос был задан: меня спросили, не будет ли на выставке работ с признаками эротики или идолопоклонства. Считаю ли я это нормальным? Да. Если мы делаем выставку в «Гараже», который принадлежит синагоге, то либо мы согласовываем с ними программу, либо делаем выставку в другом месте. Я разделяю пафос своих коллег, но, как человек лояльный и политкорректный, избегал бы в своей кураторской практике работ, которые носят заведомо оскорбительный характер для чьих-либо чувств, в том числе религиозных. Может, это поколенческое, но я принадлежу к первому поколению московского концептуализма, и мое поколение таких работ не создавало. Было единственное исключение — известная работа Рошаля «Даешь стране угля», где была изображена икона с лозунгом. А Кабаков, Булатов, Комар и Меламид — это были работы, которые могли быть оскорбительными для советской власти, но не для церкви.

Алексей Сосна, директор Зверевского центра современного искусства

У какой Православной церкви? Она очень неоднородна. Я, например, сам православная церковь. Но с моей точки зрения, лучше отказаться от выставки вообще, чем спрашивать разрешения на ее проведение у кого бы то ни было. А вообще, давайте я лучше прочту вам свое последнее стихотворение в жанре танки:

     Как время летит!
     Мента-майора послал...
     Совсем я взрослый.

Виталий Пацюков, куратор, Государственный центр современного искусства

А надо ли? Этим можно только излишне привлечь внимание к выставке. А так идет она себе и идет.

Юлия Аксенова, куратор

Такие вопросы могут возникать только в совершенно абсурдной ситуации, но сейчас это, увы, уже кажется нормальным. Как книги Сорокина когда-то казались сюрреалистическим, а сейчас кажутся продолжением реальности. Границы между областями культуры, знания, общественной ответственности настолько сейчас перепутаны, что наступает хаос. Причем, как мне кажется, это делается сознательно, это идеология «сверху» — навести неразбериху. Мне странно видеть, когда представителей РПЦ приглашают на светские передачи, посвященные не только культуре, но и политике, экономике. Представители светской культуры, бывшие интеллектуальные лидеры, теперь с экранов первых каналов защищают цензуру. В панике, раздумывая над своим новым проектом, по поводу которого у меня уже была четкая идея и имена художников, я вдруг задала себе вопрос: «А не будет ли там чего-нибудь, что может спровоцировать негативную или агрессивную реакцию отдельных групп населения?» Эта мысль для меня неприятная и тревожная. И я поняла, что единственный способ сопротивляться этой ситуации цензуры или самоцензуры — это сказать себе, что цензуры нет. Но вообще, конечно, иногда самой хочется заняться таким цензурированием — бабахнуть пару-тройку галерей, отправить каких-то художников на эстетическое или этическое перевоспитание.

Дарья Пархоменко, куратор, Лаборатория Art & Science

Я не думаю, что это всегда нужно. В ситуации с Гором Чахалом это была идея художника — открыть диалог с церковью.

Софья Троценко, руководитель Центра современного искусства «Винзавод»

Нет, конечно, нет. Я очень озабочена повышенным и нездоровым вниманием, которое привлекает сейчас современное искусство, и развитием его отношений с религией и верой. Надо всегда учитывать, что исторически современное искусство как самостоятельный социальный институт имеет более широкие права в области нарушения границ дозволенного. Но это далеко не единственная и не главная его функция. Кроме того, существует также ответственность искусства перед обществом. Прискорбно, что иногда некоторые художники и кураторы за счет злоупотребления этой деликатной, очень тонкой и, безусловно, болезненной для нашего гражданского общества темой пытаются сделать себе пиар. Хотелось бы, чтобы это не стало легкой темой для самопиара.

Елена Селина, галерист (XL-галерея)

Как-то странно сегодня обращаться к церкви по одному поводу, завтра по другому. Я полагаю, что не надо получать одобрение. Как решать такие ситуации? Я в полной растерянности. Я считаю, что современное искусство абсолютно не защищено.

Дмитрий Озерков, куратор отдела современного искусства Государственного Эрмитажа

Думаю, что нет, и надеюсь, что мне этого никогда делать не придется. Более того, не вижу в этом логического смысла. (Если только не делать выставку на территории церкви или монастыря. А считать ли «церковью» всю «богом хранимую» страну, можно узнать, скажем, с помощью референдума.) Ведь церковь не приглашает меня проверить ингредиенты таинств и не знакомит меня накануне службы с дьячками и хором.

Василий Церетели, исполнительный директор Московского музея современного искусства

Да, если выставка имеет религиозный характер в названии, в концепции и устанавливает диалог с религиозной темой, то в этом случае надо обращаться за поддержкой к Православной церкви и в другие конфессии. У каждой церкви существует свое представительство, свой пиар-отдел, куда нужно обратиться с официальным письмом, чтобы узнать, дают ли они свое разрешение. Если это выставка на религиозную тему, то я считаю это правильным. Если же это выставка современного искусства, то у нее есть куратор, который принимает финальное решение о том, что выставлять, а что нет, и несет полную ответственность за продукт, который предлагает.

Давид Саркисян, директор Музея архитектуры имени Щусева

В этом нет никакой необходимости, так как существует закон, где все прописано. Иначе у всех блондинов или рыжих надо спрашивать согласие и узнавать, не оскорбляет ли что-либо их чувств. Это глупо. Нужно просто действовать в рамках закона. Тогда ты отвечаешь перед законом, а не перед какой-то группой людей.

Ирина Лебедева, искусствовед, заместитель генерального директора Государственной Третьяковской галереи

Я считаю, что предварительное согласие получать мы не должны, но все-таки должны учитывать возможные претензии. Как правило, предъявляет претензии не сама Церковь, призванная быть более толерантной, всепрощающей, понимающей, а околоцерковные организации. Это немного другие люди. Вообще эти проблемы совершенно не новы. Все это было сто лет назад — вот тогда художники показывали свои произведения на «протекцию». Сейчас, когда мы вывешиваем эти работы в залах постоянной экспозиции, никого они уже так не волнуют. Но вообще это вопрос объективно очень сложный. Чтобы его решить, это должен быть путь диалога и обсуждений, а не прямых и жестких запретов, которые иногда преувеличены, а в отдельных случаях все-таки имеют право на существование, потому что позволяют более ответственно подходить к проблеме. Нужно вести дискуссии в публичном пространстве, потому что зрители дезориентированы и не очень понимают, о чем идет речь.

Марат Гельман, галерист (Галерея М. и Ю. Гельман)

Нет, это, конечно, бред. Если начать перечислять инстанции, которые хотели бы согласовывать выставки, то получится огромный список — Министерство образования тоже захочет, ФСБ. Церковь не является каким-то особым институтом. Есть много других, которые хотели бы это делать. Когда-то Государственная дума пыталась внести закон о запрете выставки «Россия-2», но они неправомочны это делать. Я считаю, что существует законодательство, и если мы его вдруг неправильно читаем, то пусть подают в суд. Но заниматься цензурой и уж тем более самоцензурой — это не дело. Доказывать свою правоту в суде — это единственный способ. И декларировать автономность художественного пространства. Что касается ситуации с Гором Чахалом, то я думаю, что он выбрал некую художественную стратегию, при которой дискуссия о том, что приемлемо церковью, а что неприемлемо, становится частью его работы. Он выбрал это в качестве своей стратегии так же, как Олег Кулик когда-то выбрал свою — человек-собака. Надо признать, что среди глубоко верующих художников Гор единственный современный художник и единственный мыслящий. К этому жесту нужно относиться не как к социальному прецеденту, а как к художественному проекту Гора. В галерее, конечно, никаких обсуждений экспозиций ни с кем, кроме галериста и художника, не будет. Просто все повелись — и одни, и вторые. Церковь обрадовалась, что вот наконец-то нашелся один, кого мы теперь будем ставить в пример. Другие испугались, что сейчас того же будут требовать от всех нас. Не надо от всех нас! Если художник совершает акцию, которая формально похожа на социальное действие, это не значит, что все должны совершать такие же.


Еще по теме:
Виктория Никифорова. Казнить нельзя смотреть
Федор Сваровский. Кто боится человека с крестом
Против Сваровского. Реплика
Ксения Лученко. Сам дурак. Реплика на реплику

Ссылки

• Виктория Никифорова. Казнить нельзя смотреть
• Федор Сваровский. Кто боится человека с крестом
• Против Сваровского. Реплика
• Ксения Лученко. Сам дурак. Реплика на реплику