Наш человек в Венеции

О чем в настоящую минуту говорят в кулуарах арт-мира от Берлина до Гонконга – специально для OPENSPACE.RU рассказывает берлинский арт-критик Джен Аллен

Имена:  Даниэль Бирнбаум · Роберт Сторр · Франческо Бонами

Ух ты! Не одну меня обрадовало известие, что Даниэль Бирнбаум (Daniel Birnbaum) назначен куратором 53-й Венецианской биеннале в 2009 году. Воодушевлен весь художественный мир – от Стокгольма (где Бирнбаум родился в 1963 году) до Франкфурта (где он с 2001 года руководит Штеделевским художественным институтом Städelschule и выставочным залом Porticus), от Нью-Йорка (где Бирнбаум с 1998 года пишущий редактор журнала Artforum) до Йокогамы и Турина (где он курирует триеннале, которые должны состояться как раз в этом году).

Многим москвичам Бирнбаум известен как один из сокураторов 1-й и 2-й Московских биеннале. Результаты обеих неоднозначны: случались и политические стычки, и цензурные скандалы, и эстетическое соперничество, и даже старые добрые технические накладки. Конечно, выставка «США: американский видеоарт в начале третьего тысячелетия», которую курировали Бирнбаум, Гуннар Б. Кваран (Gunnar B. Kvaran) и Ханс Ульрих Обрист, была не вполне безукоризненно инсталлирована в ЦУМе – этом храме расточительного потребления. Видеоаппаратура, установленная в недостроенном неосвещенном флигеле с низкими потолками, создавала странный отчуждающий эффект.

В Венеции Бирнбаум тоже не совсем чужой. Они с Франческо Бонами (Francesco Bonami) сокурировали итальянский павильон на 50-й биеннале в 2003 году. «Венецианская биеннале – новый стимул для меня, – сказал шведский куратор о своем назначении, – но мой принцип остается тем же: главное – это видение художника. Как можно держаться в стороне от иерархий, продиктованных коммерческим интересом и модой? Поскольку я директор художественной академии, мои интересы давно обращены в сторону влияний другого рода». Философ по образованию (его специализация – феноменология), Бирнбаум отдает предпочтение непосредственному опыту общения с художественным произведением. Но столкновение зрителя с искусством – не единственное, на чем он сосредоточен. «Я хотел бы изучать вдохновение во времени, охватывающее несколько поколений [художников], и демонстрировать его корни наряду с ветвями, прорастающими в еще не изведанное будущее». Это будущее включает в себя Китай, Индию и Ближний Восток.

Назначению Бирнбаума рады еще и потому, что предыдущая, 52-я биеннале, которую курировал знаменитый Роберт Сторр (Robert Storr), была довольно тусклой. И Бирнбаум, и Сторр – плодовитые критики, кураторы и директора художественных школ (Сторр – декан Йельской школы искусств). Но этим их сходство исчерпывается. Бирнбаум пришел к кураторству из философии, Сторр – классический историк искусства и все еще действующий живописец. Из-за того что он слишком любит живопись (предпочитая ее другим медиа, а также молодым художникам), его биеннале могла показаться храмом современных «старых мастеров».

Не то чтобы биеннале Сторра потерпела полный провал. Но из-за проблем с бюджетом и негативных отзывов с ним случилось что-то вроде нервного срыва. В тридцатистраничном письме к издателям в январском номере журнала Artforum Сторр раскритиковал Франческо Бонами, Оквуи Энвезора (Okwui Enwezor, куратор documenta 11) и Джессику Морган (Jessica Morgan, куратор музея Tate Modern), которые ранее опубликовали в этом журнале отрицательные отзывы на его биеннале. Сторр дошел до того, что стал намекать – дескать, Морган пыталась подсидеть его и занять его место на следующей биеннале. Ох! После того как все трое написали ответные письма издателям Artforum, Сторр в своей постоянной колонке в лондонском журнале Frieze принялся приводить новые аргументы в свое оправдание – в том числе рост числа посетителей биеннале. Охохонюшки.

Что общего у всех этих кураторов – Бирнбаума, Сторра, Бонами, Энвезора, Морган и многих других, – так это то, что они одновременно кураторы и критики: они организуют выставки и пишут на них рецензии. Порой трудно определить, где кончается одна роль и начинается другая. Ни один из этих кураторов пока не публиковал отзывов на свою собственную кураторскую деятельность. И все же послание Сторра в редакцию Artforum, которое в десять раз длиннее каждой из возмутивших его рецензий и сопровождается фото инсталляций с его биеннале, похоже, совмещает в себе функции письма и рецензии, а то и ревизии истории. Бирнбауму удалось избежать его гнева только потому, что он вместо сторровской биеннале обозревал documenta 12.

Фигура куратора-критика, похоже, симптом общей тенденции к слиянию: роли, которые раньше строго разделялись, теперь может совмещать один человек. Вот, например, французский миллиардер Франсуа Пино (François Pinault) коллекционирует современное искусство, владеет аукционным домом Christie's, является держателем пакета акций французской ежедневной газеты Le Monde (которая публикует рецензии на выставки), владельцем галереи Haunch of Venison и выставляет свою личную коллекцию в палаццо Грасси в Венеции. Его новое выставочное пространство, расположенное в здании таможни на самом видном месте Венеции, откроется к следующей биеннале.

Есть соблазн воскликнуть: «А как же конфликт интересов?!» Но мало кому удалось остаться только куратором, только критиком или только галеристом. Некоторым – например, Бирнбауму – лучше удается делать много вещей одновременно. Другие – такие, как Пино – умеют извлекать из всего выгоду. Большинству же приходится вертеться ради выживания. У Бирнбаума таких проблем нет: ходили слухи, что он наиболее вероятный кандидат на пост директора Франкфуртского музея современного искусства после ухода Удо Киттельмана (Udo Kittelmann) на повышение в Берлин.

Похоже, следующим летом Artforum и Frieze, для которых Бирнбаум регулярно пишет рецензии, окажутся в затруднительном положении: если их ведущий критик будет курировать «мать всех биеннале», кому же ее обозревать?

Перевод с английского Яны Токаревой