Янг Фудонг в Москве

ДАВИД РИФФ поговорил со знаменитым китайским видеохудожником и задумался о трудностях перевода, о соцреализме и страхе

Имена:  Янг Фудонг

Янг Фудонг (р. 1971) окончил живописное отделение Китайской академии художеств в Ханьчжоу, но вместо живописи занялся кино. Он снимает полнометражные черно-белые фильмы (один из самых известных – «Семь интеллектуалов в бамбуковом лесу») и в этом качестве приобрел известность на международных выставках и биеннале. В Москве его работы можно было увидеть на 1-й Биеннале современного искусства в 2005 году и на «Медиафоруме-2009», где он был членом жюри.

Янг Фудонг. Интервью. Часть 1


Три года назад в Гонконге я был на лекции одного известного китайского философа. Лекция была об актуальности диалектики Дао сегодня. По-английски философ не говорил вообще, поэтому его слова передавались исключительно через переводчика.

Мне показалось, что это длилось целую вечность. Философ, разумеется, говорил на чистейшем музыкальном мандаринском наречии, каждая его фраза была длиною в 5—10 минут. Потом переводчик объяснял ее смысл за шестьдесят секунд: «Ну, значит, он сказал, что на Западе как бы культура и природа, капитализм и экология, так сказать, противостоят друг другу, понимаете? Это вам не китайская диалектика. В Китае нет противостояния, только равновесие, вот так, да…» После полутора часов некоторые европейцы были озадачены, другие раздражены тем, что только зря потратили время, но были и такие, кто колебался в оценке произошедшего: быть может, они только что приобщились к некой высшей мудрости?

Мое интервью с Янгом Фудонгом вышло немного похожим на эту историю. Переводчик был гораздо профессиональней и усердней, и у меня не было ощущения бесполезной траты времени. И тем не менее трехминутные высказывания ужимались до тридцатисекундных пересказов. Таковы особенности китайского языка: во время перевода теряются большие отрывки фраз, длинные пассажи, выражающие восклицание или риторические двойные отрицания, которые создают определенную атмосферу, но никоим образом не конкретизируют смысла фразы. Каждое предложение напоминает бесконечный поэтический свиток, где разворачивается некий ландшафт, но не сообщается ничего особенного по поводу самого места. Нужно самостоятельно суммировать или вычленять значение, которое — собственно, как и любое значение, — обычно само по себе бессодержательно.

На такие ландшафты похожи и фильмы Янга Фудонга: длинные, без начала и конца пассажи спрессованного квазихудожественного времени, измеряемого внешними шумами и визуальными микрособытиями. Это этакая видеоживопись, но не как у Билла Виолы: посредством видеоизображения художник переосмысливает реализм XIX века, сформулированный по-русски и переведенный на китайский.

Картины той эпохи изначально кинематографичны, они идеально проецируются на фабрику грез современного искусства. Янг Фудонг рассказывает о том, как на него повлияли Серов и Репин, а еще упоминает советского живописца Константина Максимова, который был учителем для целого поколения китайских художников.

Эти художники были реалистами, возможно, даже критическими реалистами. Таков и Янг Фудонг. По крайней мере так хочется думать. Эти образы деревенской бедности, народной музыки, сельскохозяйственных работ, диких собак, борющихся за выживание: как может быть иначе?

Как колонизатор-марксист, я хотел сказать ему, что он возрождает соцреалистическую живопись в видеоформате, представляет социалистическое государство, сбившееся с пути, и диалектически критикует его. Я хотел сказать ему, что реализм и есть модернизм на начальной стадии и что в итоге он переживет все остальные направления. Я хотел сказать ему, что существование такой формы искусства само по себе является родом критики, вмешательством в порядок вещей.

Но вообще-то в Китае нет критического искусства как такового, утверждает Янг Фудонг, если под критическим искусством подразумевать, что это искусство, созданное с выраженным намерением критиковать что-либо или кого-либо. Современное искусство — это «самовыражение», транслирует официальную позицию Китая Янг Фудонг.

Вообще, политика в Китае тесно связана со страхом, а критика ассоциируется с насилием. Как сказал мне один известный китайский куратор, говоря о своем (нашем) поколении, «мы на самом деле не знаем, что такое политика, мы знаем только, что она может быть очень опасной. Нам нужно вернуться к истокам и изобрести политику заново, и мы знаем, что искусство должно быть частью этого процесса. Просто мы очень боимся».

Это было сказано шепотом и по большому секрету в автобусе, медленно двигавшемся по бесконечной индустриальной зоне между Шэньчжэнем и Гуанчжоу. К счастью, никто из посторонних не услышал.

Перевод с английского Алены Бочаровой


Янг Фудонг. Интервью. Часть 2


Янг Фудонг, "Семь интеллектуалов в бамбуковом лесу". Отрывок