Все о фарцовщиках и иконах

На выставке в новом зале Третьяковской галереи в Малом Толмачевском переулке показаны русские иконы, в свое время вывезенные на Запад, а теперь вернувшиеся в Россию благодаря частным собирателям. О том, что это за инициатива и как следует к ней относиться, рассказывает известный коллекционер и знаток иконописи Александр Липницкий

На выставке в новом зале Третьяковской галереи в Малом Толмачевском переулке показаны русские иконы, в свое время вывезенные на Запад, а теперь вернувшиеся в Россию благодаря частным собирателям. О том, что это за инициатива и как следует к ней относиться, рассказывает известный коллекционер и знаток иконописи Александр Липницкий.

Фарцовщики. В семидесятые годы упорные совместные труды большой группы контрабандистов и Комитета госбезопасности по выявлению контрабанды не пропали даром: русская икона стала знаменита во всем мире. Поймали тогда десятки несчастных негритянских студентов. Они вывозили эти иконы на поездах, а обратно привозили платки с люрексом, которых так не хватало русским женщинам, и часы «Ориент» и «Сейко», о которых так мечтали советские мужчины. Людей ловили, сажали иногда на восемь, десять лет. Сотни и тысячи икон были переправлены за рубеж. Была написана масса обличительных статей в «Правде» и «Известиях». Но в результате вот этой незаконной деятельности фарцовщиков-иконщиков икона русская и распространилась по всему миру.


Перемещение. Я лично считаю, что в перемещении культурных ценностей в любую сторону ничего плохого нет. Если бы на Западе русские иконы не оценили, если бы ими не торговали аукционы «Сотби», «Кристи» и прочие, то икона осталась бы вещью в себе... Это как если бы, например, египетское достояние или греческое оставалось только в границах Греции или Египта – и не было бы у нас никаких артефактов в Пушкинском музее и в Эрмитаже. Но вот теперь, когда пришел срок и в России к перемещению культурных ценностей стали относиться не так нервно, можно иконы ввозить обратно. Уже даже не берут никаких налогов, а раньше за ввоз надо было платить восемнадцать процентов пошлины. И вот иконы как бы запросились на родину и приехали. Не то чтобы в целости и сохранности – но неизвестно, где бы они лучше сохранились.


Сохранность. Качество западной реставрации, несомненно, уступает российскому. Русская школа реставрации темперной живописи самая передовая в мире, это наше ноу-хау. У нас создана серьезная школа именно по реставрации икон. Но надо сказать еще о другом: мода, которая возникла на Западе в конце пятидесятых годов на русскую икону, к сожалению, подразумевала, что икона должна быть либо золотофонной, либо белофонной. Потому что иностранцы ориентировались в основном на Троицу Рублева, у которой, как известно, фон не сохранился, и она нам является на мраморно-белом левкасе цвета слоновой кости. Вот на Западе и сочли, что именно так должна выглядеть русская икона. В угоду им местные антиквары очень часто выдирали фоны привезенных из России икон. Например, праздничный ряд, который находится сейчас на выставке, большой и очень красивый, но фон на нем полностью выдран специально под вкусы зарубежных коллекционеров. Это, конечно, большой минус. Иконы сильно пострадали в результате такой странной моды. К счастью, со временем в этом стали разбираться в том числе и на Западе, и давно уже иконы таким образом никто не портит.


Коллекции. Особой удачей этой выставки я считаю показ коллекции Михаила Елизаветина, которому удалось в прошлом году приобрести выдающееся зарубежное собрание русских икон из семьи Абрама Глезера. Абрам Глезер заплатил жизнью за свое увлечение: его убил грабитель, покусившийся на его иконы. Сын Абрама очень хотел, чтобы иконы попали в Россию. И, несмотря на то что в дело вмешались американские дилеры и коллекцию уже чуть было не распродали по частям, один наш согражданин из патриотических побуждений вовремя привлек коллекционера Михаила Елизаветина. Елизаветин со свойственной ему пробивной силой и целеустремленностью сумел купить ядро коллекции и привезти в Россию. Это лучшие памятники на выставке: две новгородские иконы второй половины XV века "Богоматерь Одигитрия (грузинская)" и "Введение Богородицы во храм", а также костромская икона конца XVII века "Святой Власий Севастийский, с житием". Ценность этих икон такова, что они в течение многих лет были в открытой экспозиции лучшего иконного музея Европы, в городе Реклингхаузен в Германии. Музей считал за честь их экспонировать.


Доступность. Еще один важный аспект этой выставки – то, что Михаил Абрамов один из первых среди наших коллекционеров стал активно продвигать мысль о том, что иконы должны быть доступны населению, широкой публике, причем именно в музейном контексте. В наших музеях, даже в Третьяковской галерее и Музее Андрея Рублева, девяносто процентов икон неизбежно будут пребывать в запасниках, так как не хватает помещений и залов. Нынешние же новые коллекционеры во главе с Абрамовым, Елизаветиным планируют и уже немало сделали для строительства новых помещений, которые, возможно, будут на балансе города, но там иконы из частных коллекций будут находиться стационарно. Такое принято на Западе. У нас этого, естественно, раньше не существовало. Но спустя семнадцать лет после кончины советской власти все же складывается нормальная ситуация.


Евреи и доллары. Кстати, я же вам так и не рассказал, почему так много икон вывозилось в семидесятые годы. Не все вывозили нелегально, некоторые легально. Ведь тогда, как известно, Брежнев договорился с Никсоном о том, что евреи могут уезжать к себе на историческую родину, в Израиль. Но ничего нельзя было вывозить: ни квартир, ни русских денег, ни западных денег (за это вообще статья: больше пятидесяти долларов – срок), ни драгоценностей, ни даже самовара. И вот вдруг неожиданно разрешили вывозить иконы. Сначала по пять штук на члена семьи. И евреи вынуждены были покупать эти иконы, чтобы какие-то ценности вывезти. Я тогда, в семьдесят втором году, первый раз стал заниматься этим вопросом, потому что несколько моих друзей, отправлявшихся в эмиграцию, просили им эти иконы достать. Мне было тогда двадцать лет. Я помню, что комиссия была в Андрониковском монастыре, там эти иконы проверяли. Если они были не древние, то их спокойно навсегда выпроваживали. А были это хорошие вещи, XVIII–XIX веков. На этой выставке примерно половина вещей такого возраста. Но так их много было в России, что страна их не ценила. Стоили они очень дешево: икона, которая сейчас стоит порядка пяти тысяч долларов, тогда стоила не больше двухсот советских рублей, то есть по тем временам около семидесяти долларов. А продать такую икону на Западе можно было примерно за триста долларов.


Сегодня. Поздние иконы до сих пор из России вывозят – конца XIX – начала XX века. На них большой спрос, например, в Польше. Немцы тоже их любят, покупают для себя. А у итальянцев, например, во всех дорогих магазинах – ювелирных, модных и так далее – обязательно стоит какая-нибудь красивая русская икона в серебре, дорогая. Они считают, что это очень украшает витрину магазина. К иконе по-прежнему разные люди относятся по-разному, в том числе и чисто утилитарно.


Записала Татьяна Гутова


Выставка «Возвращенное наследие» организована по совместной инициативе Благотворительного фонда имени П.М. Третьякова, Благотворительного фонда «Частный музей русской иконы», коллекционеров М.Ю. Абрамова, М.Е. Елизаветина, С.А. Ходорковского.


Выставка работает до 30 марта