Пришло время стучаться в двери коллег и соседей

Дело не в том, чтобы прийти на митинг. Дело в том, чтобы изменить его пространство, считают ПАВЕЛ МИТЕНКО и ПЕРРИН ПУПЭН

Павел МИТЕНКО, художник
Перрин ПУПЭН, исследователь коллективных действий и протеста, EHESS/CERCEC


Вы нас даже не представляете!

У памятника Марксу на площади Революции множество разнообразных флагов указывали на политические взгляды стоящих под ними и курсирующих по площадке людей. Саму площадь – от выхода из метро – заполонила толпа без опознавательных знаков. Лишь позже взгляды части из них стали ясны. Не сворачивая флагов, процессия двинулась в сторону Болотной. Шествие набирало обороты. Речовки привычно сотрясали воздух, как это всегда бывает на идеологических уличных акциях. Вокруг были лишь немногочисленные, отделенные милицией прохожие и обычный деполитизированный город, готовый равнодушно принять любые слова вне зависимости от воодушевления произносящих их. Вдруг, когда растянувшаяся на сотни метров демонстрация повернула с набережной и начала подниматься по Москворецкому мосту, из-под него вывалились имперские флаги. Националисты, пристроившись к колонне сзади, развернули свои черно-желто-белые знамена уже на ходу. Так образовалось самое идеологически противоречивое шествие, которое я когда-либо видел. Так это чудовище и остановилось, войдя в людское море на Болотной: социалисты, анархисты, националисты стояли, дыша в затылки друг друга. Потом разошлись по разным концам площади.

На площади лозунги потеряли привычность звучания. То, что активисты полюбили скандировать друг для друга и камер, не вошло в резонанс с желаниями демонстрантов. Слева, на возвышении Лужкова моста, полностью занятого людьми без флагов, вдруг возник шум: «Перевыборы, перевыборы». С моста он скатился вниз и распространился по всей площади. Стало ясно, с каким требованием пришли сюда люди.

У сцены собралась слитная толпа. Стоящие совершенно не разговаривали между собой, все завороженно слушали ораторов, чтобы повторять произнесенные ими лозунги. «А теперь давайте повернемся в сторону Дома правительства, покажем на него и скажем, что мы думаем о тех, кто его занимает. Они жулики и воры!» – произнес кто-то из людей с микрофоном. Десяток тысяч человек у сцены повернулись, показали и повторили: «Жулики и воры, жулики и воры!»

Но динамика толпы не ограничилась сигналами лидера каждому. Вся масса выступала как один находящийся в равновесном диалоге с оратором индивид. В возбуждении он рождает в ответ собственный крик: «Честные выборы, честные выборы!»

Толпа обладала своим мнением. Выступающим депутатам парламентских партий она кричала: «Сдайте мандаты!» Она зашумела функционера из КПРФ, который высказывался против сценария «оранжевых революций» в выражениях, неотличимых от риторики представителей власти. Она ясно дала понять, что не поддерживает идею «русской революции», предложенную со сцены националистами. Микрофон не гипнотизировал толпу полностью, не лишал собственного желания, но создал из тысяч людей одно существо. И это существо обладало единством где-то за пределами каждого из присутствующих, где-то на сцене, в словах, витающих над людьми.

На набережной напротив сцены преобладали активисты и оранжевые знамена «Солидарности». Я пробрался на возвышение справа, к беспартийным. Кто-то сидел на деревьях.

Услышали ли стоящие перед сценой речь, согласны ли с ней, не важно ‒ по окончании выступления многие кричали «ура». Но и ораторы не скрывали своего патернализма по отношению к манифестантам.

– Давайте скажем, что мы думаем о них! Чурова… – спросил выступающий.

– …в отставку! – ответила толпа.

– Мо-лод-цы! – похвалил ведущий.

Если инфантильная манера публичного поведения в своем массмедийном развлекательном измерении и может умилять кого-то, то в политической ситуации она пугает. Дальше от сцены толпа постепенно теряла слитность, появлялись кричащие что-то свое одиночки. Еще дальше толпа превращалась в группы по нескольку человек, говорящих между собой, здесь речи со сцены звучали на фоне постоянного гула разговоров. Но и здесь ситуация не была открытой. Это были группы знакомых людей, незнакомые не говорили друг с другом. Еще дальше митинг превращался в народные гуляния, где можно было встретить старых приятелей и обсудить ситуацию. Но даже здесь не было повода выйти за пределы круга знакомств. Для того чтобы это все-таки произошло, нужен был повод: необычный транспарант или обращение стоящего под ним человека к тем, кто проходил мимо. И все это от начала и до конца пронизывали узкие потоки перемещающихся людей.

Первый момент политизации привел десятки тысяч людей на площадь. Мы поняли, что нас много, но мы поняли и то, что разобщены. Когда прошло первое воодушевление, у многих возник вопрос: что происходит, что мы делаем здесь, как эта грандиозная встреча способна изменить что-то? Одна из возможностей этого собрания заключена в том, чтобы вместе найти новое общее за пределами официальной риторики и развлекательной культуры. Мы ищем новые, неразрывно связанные с желанием слова, новые жесты, новые практики, которые сможем разделить вместе с людьми за пределами семьи и тусовки. Такое не может произойти в интернете. Для этого недостаточно Фейсбука. Для этого необходима встреча. Но как эта встреча произошла в ситуации митинга, как формировалось здесь это новое общее? Как желания находили здесь свое выражение, а выражения искали желание?

Рады ли мы тем общим словам, которые рождаются в работе этой сценической машины? Думаю, нет. Потому что эта машина преобразует десятки тысяч голосов в два голоса: голос оратора и голос толпы, и на трибуну будут допущены только избранные. Сейчас за это право ведется ожесточенная борьба в комитетах, организующих митинг 24 декабря. Устраивают ли нас те жесты, которые появляются в ней? Эти жесты пахнут нафталином. Ну а практики? Стоять перед трибуной, внимая оратору, чтобы затем ответить ему его же словами или криком выразить протест? Или прибиться к идеологическому островку под знамена, чтобы повторить любимые лозунги? Это надувательство покажется политикой только тому, кто не имеет никакого представления о политике.


Профессиональные представители

Власть сама придала вес лидерам оппозиции, когда инициировала переговоры с Немцовым и Рыжковым. В ситуации, когда у большинства жителей России мысль об уличных протестах была неотделима от страха, согласование митинга с городскими властями сыграло решающую роль. Почему городские чиновники обратились именно к этим двум? Потому что их поддерживали «либеральные СМИ», перенесшие митинг на Болотную площадь. Так, придавая вес заявителям митинга на площади Революции, представители власти одновременно замкнули массовую акцию на подавших заявку на этот митинг политиков и получили возможность контроля над протестами: теперь они знают, с кем можно договориться.

Все это хорошо для представителей режима и, возможно, для организаторов митинга, но это провал для остальных. Если раньше каждый потенциально мог создать событие в ФБ и собрать людей на площадь, то теперь кажется, что это могут делать только вышеупомянутые организаторы. А кто подает заявку, тот и назначает ораторов. Дело последних − это дело техники: оседлать массу. Сейчас мы видим, как организационный комитет стремительно закрывается. Они оставляют нам наблюдать свои беседы в интернете, но не предлагают участия в принятии решений. Более того, уже создан исполнительный комитет, заседания которого даже не транслируются в прямом эфире. Ясно, что оба этих органа недемократичны, хотя их участники постоянно говорят о демократии.

{-page-}

 

После эфира в студии «Большого города» несколько организаторов митинга 24 декабря провели встречу в Доме журналиста. Илья Пономарев объявил равенство всех присутствующих на встрече людей. Все смогут высказаться, и все будут принимать участие в принятии решений, сказал он. Затем встал вопрос о выборе модератора встречи. Пономарев взял самоотвод, поскольку является членом «Справедливой России», а инициативная группа, организованная участниками встречи, была провозглашена независимой от политических партий. Однако после самоотвода осталось только два кандидата на роль модератора, которыми оказались другие присутствующие здесь «организаторы митинга»: Евгения Чирикова и Лев Пономарев. Но почему? Ведь в зале присутствовало около сотни людей, и среди них − те, кто мог бы модерировать не хуже. Этот оставшийся для многих незначительным момент имел, однако, большое значение. Стало ясно, что встреча вертится вокруг участников группы «организаторов митинга», присутствующих в зале, несмотря на множество выступлений о прямой демократии, голосе самого народа и самоорганизации. Так представительская вертикаль власти мгновенно пронизывает собрание, чтобы кристаллизовать ситуацию согласно своим законам. И это не столько вопрос скрытого умысла конкретных людей, сколько вопрос общего уровня политической культуры. Начинайте каждую дискуссию с вопроса модерации! Выбирайте модераторами неизвестных! Известный человек в роли модератора незаметно превращается в лидера. Несмотря на ультрадемократичную риторику, пока все обращение к общественности работает только на подключение активности людей к работе «организаторов митинга», усиливая легитимность последних. Так технический вопрос превращается в вопрос политический, а технические функции превращаются в техническую власть. Созданные на встрече в Домжуре рабочие группы не имеют никаких полномочий.

Вероятно, мне скажут: говорить сейчас о недостатках «организаторов митинга» значит поощрять разрозненные выступления, которые только помогли бы режиму. Но дело не в том, чтобы игнорировать «большую политику», конечно, надо прийти на митинг. Но нужно делать следующее различие: да, любой оппозиционный лидер хорош тем, что он борется против Путина, но плох тем, что низкий уровень политической культуры коллектива превращает его в лидера. А любой лидер, являясь частью политической тусовки, борется на стороне этой тусовки, а не на нашей стороне. Настолько, насколько движение вольется в русло, подготовленное ему лидерами, оно придет к разочарованию, настолько нас ждет новый виток деполитизации. Важно, чтобы история 90-х не повторилась. И дело, конечно, не в выборе лидеров. Но в чем же?


Власть «обывателям»!

Наша жизнь состоит из событий. События оцениваются по их интенсивности, они открывают новые возможности. И это не просто фрагменты чего-то нового, затесавшиеся среди наших повседневных дел. Их последствия необратимы, они определят вторую волну, которая сменит первую волну народных протестов.

На митинге 10 декабря несколько часов мы провели вместе. Мы испытали чувство энтузиазма. Но звуки с трибуны легко охватили тишину нашей совместности и пустоту коллективных связей. И когда нам объявили о конце перекура, мы спокойно вернулись на рабочее место. На уютные кухни, где мы говорили о том, что не смогли высказать на общей встрече, где мы выражали эмоции, которым не нашли места на улице. Так закончилась наша послеобеденная субботняя прогулка, этот парад одиночеств в оцеплении полиции. И возможно, те, кто остался дома, свысока своей умудренности заявили нам: «А чего вы хотели? Политика – это пустое». Мы увидели два тупика: тупой политики и такой же тупой аполитичности.

Но некоторые из тех, кто не согласен просто терпеть, хотят сделать нечто большее, чем митинг. Они продлевают ту радость, что мы испытали в последние дни, радость встреч и общего поиска решений. Для них цели становятся средством обретения нового опыта. Для них коллектив измеряется не идеологической идентичностью, а практикой общих действий. Идентичность останется, когда практика иссякает. Другими словами, эти люди не предлагают пустые лозунги, ложные обещания и интриги в коридорах власти или оппозиции. Они выбрали действие, и действие самостоятельное. То, что приобретено таким образом, у них не сможет отнять никто. В отличие от политологов и комментаторов они не оскорбляют вышедших на улицу. Там, где происходит коллективная работа, работа на равных, там теряет значение социальная принадлежность. Все, кто готов действовать, действуют. Не важно, откуда люди, важно, что они участвуют в событиях. Важна, прежде всего, решимость практически организоваться.

Содержание борьбы заключается в форме, которую она принимает, а не в цели, которую она провозглашает. В жизни организаций, с их программами преобразований, важны только цели. И тогда все средства хороши. Для новой политики важны обсуждения и коллективно принятые решения. Мы не будем повторять ошибок 1917 года, перестройки и цветных революций. Они не украдут наши голоса.

Мы стремимся к самоорганизации на основе наших нужд. Самоорганизованные коллективы, в основании которых лежит равенство участников, самоуправление, принятие решения на общем собрании, коллективное действие, сочувствие и солидарность. Это избавит нас от разобщенности, принципов «каждый за себя» и «выкручивайся как можешь».

Лидеры и политические движения, все еще считающие себя «авангардом», руководящей и направляющей силой сообщества, всегда презирают людей, считая их «быдлом», не способным к самостоятельной защите своих прав. Они никогда не доверяли собственно массовым самостоятельным инициативам людей. Они никогда не признавали за народом право на управление самим собой.

10 декабря тысячи решительных людей заявили обратное. Но ни политологи, ни интеллигенция, ни активисты не извинились за свои комментарии. В течение многих лет они говорили, что «обыватели» глупы и поэтому аполитичны. Реакция людей застала комментаторов врасплох.

Беспомощные прогнозы показывают только, что ситуация абсолютно непредсказуема. Мы должны действовать. Этот шанс уникален: в Россию вернулась политика, и протест способен привести к тому, что политическая система начнет меняться. Но подвижная ситуация может закончиться быстро. Десятое декабря открыло двери между людьми, которые никогда не встречались раньше. Мы должны продолжать открывать эти двери.


Нам нужны общие собрания

Пришло время стучаться в двери коллег и соседей, создавать собрания на работе. Чтобы на митинг вышло больше людей, чтобы противостоять фальсификациям, нам нужны собрания. Открытые собрания позволяют осознать свои силы и способы их приращения. Вместе с этим происходит понимание того, чего мы хотим и как этого добиться. Третьей составляющей является нежелание мириться с надувательством представительских органов. Важно, что в этой среде развиваются дискуссии. Важно, что в ней происходит борьба за развитие самоорганизации и независимости, но главное – за то, чтобы знать, как разоблачать и обходить многочисленные ловушки, которые не преминут нам расставить. И это начало любопытства по поводу возможных форм организации, которые существовали в мире.

Атмосфера на собраниях разительно отличается от мрачной обстановки кабин для голосования или деловой суеты избирательных кампаний. Тысячи людей дискутируют друг с другом в обстановке взаимоуважения, соблюдая замечательный порядок и внимательно слушая друг друга. Их объединяют возмущение и тревога за будущее, но главное – стремление понять причины происходящего; отсюда это стремление обсуждать, анализировать множество проблем, сотни собраний и организация уличных библиотек.

Нам нужно больше пространств координации, чтобы представительству закрытых групп противопоставить интенсивность потока самоорганизованных инициатив. Само пространство митинга нуждается в таких инициативах, ибо дело не только в том, чтобы прийти на митинг, дело в том, чтобы изменить пространство митинга. В Испании люди на площади обходились без трибун, превратив место уличной встречи в пространство самых разнообразных обсуждений. Параллельно общей дискуссии в разных точках площади шли дискуссии рабочих групп. А узнать, что и где происходит, можно было в палатке, где собирали всю необходимую информацию. Как же действовать нам? Вот несколько интернет-площадок, которые могут помочь нам найти друг друга.

В Москве:
www.facebook.com/events/316370378384146
www.facebook.com/events/276141022435843
www.nextweact.org
www.facebook.com/pages/Инициативная-группа-МГУ
Юридическая помощь

В Санкт-Петербурге:
www.facebook.com/events/308695552497457
www.facebook.com/groups/streetuniver
www.vkontakte.ru/spb1812
www.facebook.com/events/197316567021570
Юридическая помощь

Ссылки

• Мария Чехонадских. Право иметь право, 23.12.2011
• Василий Шумов. Вертикаль власти нужно сменить на 3D-общества, 21.12.2011
• Арсений Жиляев. Научиться быть за, 20.12.2011