Дневник биеннале. Часть вторая

АНДРЕЙ ПАРШИКОВ из Венеции: Омер Фаст, павильон Великобритании, декоративно-протестное искусство, Пинчук и неожиданное явление группы Война

Имена:  Дэвид Голдблат · Омер Фаст · Синтия Марчелле · Томас Хиршхорн

С каждым годом численность художественного сообщества, посещающего Венецианскую биеннале, растет. В этот раз прирост зашкаливал. В большую часть павильонов стоят многометровые очереди, и теперь просмотр искусства сопряжен с большими моральными и физическими усилиями. Это и правда нелегко. Помню перформанс одной художницы, чье имя я сейчас забыл, которая в лаунж-зоне «Арт-Базеля» выделила себе небольшой кусок площади, обставила его как спа-салон и предлагала для коллекционеров массаж ног. В Венеции эта услуга пользовалась бы невероятным успехом. Особенно внушительно выглядят очереди в павильоны США, Израиля, Великобритании, Японии, Греции и на официальные открытия павильонов. Признаюсь честно, что часть этих очередей я только планирую отстоять, а в часть павильонов проник только благодаря тому, что в начале очереди смог высмотреть знакомые лица. Если бы я был здесь впервые, то, наверное, просто бы ничего не успел.

Второй просмотр Джардини вселил уверенность, что это самая интересная часть биеннале. Основной проект во Дворце выставок, как и предполагалось, страшно консервативный. Но отдельные работы стоят того, чтобы пройти бесконечно скучные залы со скучными абстрактными полотнами, скучными большими красивыми объектами и ну на редкость скучной графикой, которая, конечно, настолько ОК, что сводит скулы. Например, представлена новая работа Омера Фаста, представляющая собой, как всегда, сюрреалистический фильм-диалог двух людей, как будто напоминающий психоаналитический сеанс с флешбэками пациента из его детства и разными экзистенциальными впечатлениями его настоящего. Пугает то, что работы Фаста с каждым разом становятся все более спектакулярными и высокобюджетными, и, если так пойдет и дальше, будут напрашиваться ассоциации с творчеством художника Айзека Джулиена. Но, может, это и не так плохо.

Очень интересная мысль — парапавильоны: заказ художникам архитектурных объектов внутри большого павильона. В частности, очень хороший парапавильон у Моники Сосновской с работами Дэвида Голдблата. Художник записал истории людей из африканских и ближневосточных стран, так или иначе связанных с преступлениями. На выставке представлены сами истории и черно-белые портретные фотографии. Каждый участник проекта получил по 80 евро.

В главном павильоне в Джардини тебя не покидает ощущение, что тема «Просвещения» понята здесь слишком буквально. В работах и правда очень много света, они про свет, со светом, изображают свет либо сами светятся. В общем, подход под названием «образ шляпы в современном искусстве» и здесь присутствует.

Дальше, высмотрев в очереди знакомых, я сумел прорваться в павильон Великобритании, где очень ограниченный вход. Внутри этого павильона выстроены интерьеры совершенно другого здания: зритель попадает в пространство, которого он никак не мог ожидать. Это пространство является авторским повторением инсталляции Майка Нельсона Magazin: Büyük Valide Han, представленной на 8-й Стамбульской биеннале в 2003 году. То, что он показал здесь новую версию этой работы, должно демонстрировать зрителю связь между двумя крупнейшими и старейшими пересечениями торговых путей Востока и Запада. Внутри павильона много мусора, комнаты с низкими потолками, некоторые гораздо ниже человеческого роста, много артефактов, фотографий разных зданий (в частности, того, в котором эта инсталляция была в Стамбуле), много разноцветного освещения. Как всегда в таких работах, принято говорить, что «художник хотел вызвать у зрителя состояние…». Вообще Нельсон известен именно такими инсталляциями чужеродных интерьеров в зданиях. Он испытывает пространства на возможность их существования в принципиально иных контекстах, делает зрителя свидетелем исторического интерьера, который в силу определенных причин никак не мог сохраниться, но в восприятии сегодняшнего человека является тем или иным образом знаковым.

На биеннале в этот раз много всего протестного. Я бы даже вывел термин ДПИ: декоративно-протестное искусство. Павильон Дании, например, целиком посвящен этому феномену. Нет, не его исследованию, а именно протестному искусству с очень радостной и забористой гордостью за наличие такового. Искусство даже не самое плохое, но в целом экспозиция выглядит предельно бессмысленно, без какой-либо четкой проблематики, кроме просто протеста против чего угодно. Протестно и в павильоне Египта, но там это оправдано. Протестно в Сербии и очень протестно в Швейцарии. В Швейцарии, помимо того что протестно, еще и невероятно красиво. Томас Хиршхорн сделал тотальную инсталляцию «Кристалл сопротивления». Это масштабное зрелище, с обернутым в фольгу интерьером, коврами, различными сложноустроенными из дешевых материалов элементами быта, — то есть такое искусство, которое не расскажешь по телефону. Вся эта красота — о любви, а также немножко о философии, политике и эстетике. Ему вполне удалось «создать форму, которая сопротивляется фактам», поэтому пересказывать это смысла не имеет.

К концу дня, разумеется, все разбредаются по вечеринкам. В этот вечер было три фаворита: вечеринка русского павильона, вечеринка «Гаража», вечеринка выставки Антона Гинзбурга, вечеринка Пинчука Future Generation Art Prize. На последней, помимо еды и напитков, можно было также потреблять искусство, что послужило решающим фактом для выбора. Надо заметить, выставка Пинчука после многого здесь выглядела даже достойно. Палаццо Пападополи — большой дворец с множеством маленьких комнаток, хорошо сохранившийся, с очень мощными барочными интерьерами, в которых выставлены работы номинантов премии Пинчука. В основном это довольно известные имена вроде Катажины Шеды, Гвидо ван дер Верве, Цао Фэй и так далее. Принцип экспозиции: один зал — один художник. Победитель последнего конкурса — Синтия Марчелле, довольно успешная 37-летняя уроженка Бразилии. Она делает формально довольно простые, но при этом эстетически очевидные фильмы с постоянно повторяющимися действиями в кадре, постепенно доходящими до абсурда. В итоге группы героев, будь то люди или техника, должны выстроить идеальные геометрические формы. Как и большая часть признанного бразильского искусства, ее работы, разумеется, критические.

На остальные вечеринки идти было уже лень, но, судя по рассказам, все были недовольны строжайшим контролем на входе везде. Ну а что же делать? Если арт-мир распухает в геометрической прогрессии, палаццо могут и не выдержать. Наверное, я могу сказать, что это пример уважительного отношения к культурному наследию. Обзвонив пару знакомых по дороге домой, выяснил интересное: на вечеринке павильона Великобритании, которая тоже была протестной, и поэтому туда совершенно не хотелось, показывали видео группы Война. Какое — выяснить не удалось. Но, памятуя о миллионах, переведенных Войне Бэнкси, в этом просматривается логика. ​

Ссылки

• Андрей Паршиков. Дневник биеннале. Часть первая, 02.06.2011
• Гид по Венецианской биеннале, 27.05.2011