Знамя труда нашего шинного и кирпичного рая

Художник АРСЕНИЙ ЖИЛЯЕВ наблюдает реальность, смотрит и слушает

                                                                                  Увези седьмой трамвай
                                                                                  В шинный и кирпичный край.
                                                                                  Вот туда,
                                                                                  В тот наш кирпичный рай.
                                                                                  Группа «Несмеяна»

В детстве я не мог просыпаться позже семи утра. Вся семья вставала еще до восхода солнца. И если я по какой причине не мог последовать за ней, весь день меня мучили угрызения совести. Просыпаться ранним утром в темноте спешащего на работу индустриального города — одно из сильнейших детских воспоминаний. Я обожал последние ночные часы за странное ощущение удовольствия от опережения времени. Будто часы в темноте были моей тайной дополнительной жизнью, в которую можно было поместить то, что не успевалось сделать в светлое время суток. Потом я шел с матерью в детский сад на Варейкиса. Наш дом по проспекту Труда был построен за несколько лет до начала войны для рабочих, поэтому детский сад находился совсем близко. Дом чудом пережил фашистскую оккупацию. В красных кирпичных стенах до сих пор есть следы от снарядов — в детстве особый предмет гордости. Утреннюю тишину по дороге в детский сад нарушал лишь монотонный гул. Так звучали авиационные двигатели, испытания которых почему-то проводили в ночную смену. Порою, когда я выхожу прогуляться ночью, мне кажется, что я его тоже слышу, хотя воронежский авиационный завод давно не испытывает потребности в круглосуточном рабочем дне.

Мою семью нельзя было назвать рабочей семьей в полном смысле слова. Работали на заводах только бабушки с дедушками. Родители, несмотря на техническое образование, на заводах почти не работали, посвятив себя педагогике. Мать — математик и программист — решила воспитывать маленьких детей, а отец — инженер — пошел преподавать в школу черчение. В детстве я рисовал акварельки на чертежах втулок и перфокартах.

К рабочим в семье было скорее негативное отношение, что, видимо, отразилось на выборе жизненного пути моих родителей. В рабочих районах, к которым относилось и мое место жительства, был высокий уровень преступности. Считалось, что люди из-за тотальной занятости на производстве просто не успевали воспитывать детей. Мрачные индустриальные пейзажи были идеальными декорациями для районов страха в духе ситуациониста Щеглова. К 80-м, наверное, только маленькие дети и старики могли восторгаться простыми радостями от жизни в районах, спланированных для счастливой жизни рабочих. И я радовался, как радовались юные герои Гайдара от осознания того, что они интуитивно верно выбрали самую лучшую на свете коммунистическую партию большевиков. Нашим любимым занятием в детстве были «казаки-разбойники» на территории уже плохо охраняемой промзоны. Что могло быть лучше — спрятаться за гигантской кучей щебня? Или замести следы в строящемся ангаре?

***

Начало второго десятилетия XXI века. Москва. Из окна кафе на Тверской видна гигантская реклама строящейся недвижимости в олимпийском Сочи. Гигантский баннер полностью закрывает аскетичный конструктивистский фасад бывшего здания газеты «Известия». На фоне античного портика молодой человек арийской внешности задумчиво смотрит небесно-голубыми глазами куда-то вдаль. На его голове большие защитные очки. Кончик красного скейтборда внизу кадра выглядит почти как рукоятка лазерного меча. Очевидно, что дело происходит в наступившем будущем и перед нами герой. Например, полковник космических войск. Рядом с его головой замерла стайка чаек и статуя скейтбордиста, запечатленного в момент прыжка. Сцена как минимум из летописи звездных войн. Рядом с идиллической зарисовкой надпись: «Будущее прекрасно». «Благодаря олимпийским инвестициям здесь строится транспортная и инженерная, курортная и спортивная инфраструктура высочайшего мирового уровня. Горки-город — это современное жилье с потрясающими горными видами, гостиницы ведущих отельных операторов, бутики и СПА, уютные кафе и рестораны, модные ночные клубы, это отдых в горах зимой и летом».

Сегодня так выглядит российская модернизация. Цитата из Лени Рифеншталь (которая тоже в свое время снимала Олимпиаду) плюс атрибуты ретрофутуризма. Искусство на службе.

Капитализм на каждом новом своем витке развития использовал производство образов в качестве пропаганды и для сокрытия травматичной реальности (о проекте «Принцип Потоси» см. здесь и здесь. — OS). Так было во времена колонизации Америки, так было в 30-е годы прошлого века, так есть сейчас. Хотя после событий на Манежной площади и разошедшихся по интернету изображений экстаза толпы в сочетании с поднятой рукой памятника Жукову (еще одна реминисценция из Рифеншталь) кажется, что Россия может обойтись и без обращения к высоким технологиям и сложным механизмам выстраивания демократического фасада при помощи современного искусства.


***

4 ноября в России отмечался День народного единства. Это относительно молодой праздник. Он был введен лишь в 2005 году. И фактически является заменой празднования дня Великой Октябрьской социалистической революции, отмечавшегося 7 ноября. Инициатива замены праздника исходила от церкви, ее поддержали несколько лидеров думских фракций. Революционные идеи 1917 года, о которых напоминал бывший ноябрьский праздник, отрицали понятие нации как буржуазный пережиток; теперь это было осмыслено как национальное разъединение. Праздник 7 ноября отменили.

В пояснительной записке к законопроекту об установлении нового праздника значилось: «4 ноября 1612 г. воины народного ополчения под предводительством Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского штурмом взяли Китай-город, освободив Москву от польских интервентов и продемонстрировав образец героизма и сплоченности всего народа вне зависимости от происхождения, вероисповедания и положения в обществе». В феврале 1613 года Земский собор избрал на престол Михаила Романова, с которого началось царствование в России династии Романовых. Вплоть до 1917 года 4 ноября отмечалось в Российской империи еще как государственный праздник Казанской иконы Божией Матери.

Отмечается праздник довольно помпезно. В этот день традиционно глава страны вручает памятные награды иностранным друзьям России. В столице проходят многочисленные патриотические концерты. В Манеже открывается грандиозная православная выставка. Но, пожалуй, самое яркое впечатление от праздника традиционно связывается с «Русским маршем», который националисты организуют по всей стране. Ежегодно тысячи и тысячи человек выходят на улицы городов, чтобы в сплоченных колоннах пройти по ним, скандируя лозунги в поддержку славянской нации. 2010 год не стал исключением. Ушедший год стал рекордным по числу участников. По данным организаторов, на московское шествие, проходившее в районе метро «Люблино», собралось от 10 до 15 тысяч человек. Шествие закончилось митингом и праздничным концертом. Если в 2009 году местом для него была выбрана Болотная площадь, то на сей раз балладное выступление группы «Коловрат» и воронежского «Крюгера» решено было организовать непосредственно в Люблино, дабы не рассредоточивать собравшихся.

В прошлом году празднование Дня народного единства совпало с выставкой «Рабочие и философы» на территории Московской школы управления «Сколково». На первый взгляд название могло вызывать в памяти разъединяющие нацию ассоциации с пролетарской революционной риторикой. Но это не должно вводить в заблуждение. Если кураторский русско-французский тандем и намекал на прошлое, то скорее не революционное, но авангардное — на традицию русского авангарда, давшего начало и современному искусству, и современному дизайну, и, конечно, современному русскому авангарду. Действительно, искусство, представленное на выставке, часто повторяло или же творчески обогащало формальный словарь великих предков. Художники-рабочие создали новый международный эталон объекта, а художники-философы утверждали мечтательную дистанцию по отношению к жизни, необходимую для ее продуктивного созерцания. Почти религиозная вера в автономию произведения искусства дает современным творческим труженикам силы на то, чтобы жить дальше, невзирая ни на какие превратности судьбы. В тексте к выставке также говорилось:

«Кураторы выставки выбрали две темы: “Рабочие” и “Философы”, поскольку в этом выражаются две наиболее яркие творческие позиции, которые занимают молодые художники: активно вмешиваться, строить жизнь или же наблюдать или анализировать ее.
И в той, и в другой части — смешанный состав художников. Таким образом, зритель может увидеть, чем отличаются французские и российские “неоконструктивисты” и что роднит французских и российских “философов от искусства”. Более того, сознательно уходя от разделения по национальному признаку, кураторы еще раз подчеркивают, что Россия является полноправным участником современного международного художественного процесса — как родина и исторического, и нынешнего авангарда, а не как “край матрешек”».

Все желающие могли добраться до мероприятия на бесплатном рейсовом автобусе от недавно отстроенной станции метро «Славянский бульвар».

Вроде бы скоро выставка будет показана в Перми. И битва между вариантами модернизаций — с цитатами Лени Рифеншталь или же с опорой на формальную традицию русского авангарда — продолжится.

{-page-}
       


***

Знаешь, в этом году, по общему мнению, было не очень. Ну конечно, были отдельные сильные работы. Но в целом… как-то не айс. Сама тема реальности и реализма не была раскрыта. Согласна, что это, наверное, самое актуальное из обсуждаемого сейчас. И возможно, сложно сегодня сделать четкую выставку с подобной тематикой… Но это отдельный разговор о том, что такое реальность сегодня, о том, что сегодня может считаться реализмом.

Из работ могу привести несколько примеров запомнившихся. Было офигенное видео, точнее, видеоинсталляция. Отличный монтаж пространственный, хотя и видео сами были смонтированы очень уверенно. Имя художника забыла, могу потом сказать, когда посмотрю в каталоге. Видео размещено на стенах друг напротив друга. Представь, на правой стене показывают взволнованных белых в основном людей. Постепенно становится понятно, что это биржевые маклеры. За их спинами табло, где цифры бегут, биржевые индексы и пр. В общем, система сигналов, репрезентирующая динамику капитализма. На противоположной стене показывают документальные съемки поездки художника в Африку, кажется в Нигерию. Лиза сказала, что это место с большим количеством рек. Так вот, художник делает съемку в маленькой деревне, находящейся в непосредственной близости от нефтяной вышки. Качество очень фиговое. Все как-то криво. Видно, что ему было неудобно снимать... И он записывает интервью с черным африканцем, размахивающим перед его лицом огромным мачете. Тот говорит художнику: «Нас так все это достало. Все эти приезжие репортеры! Мы так все это ненавидим, всех белых вообще. Еще раз тебя встретим здесь — убьем! Точно убьем! Убирайся к чертовой матери в свою Европу! У меня нож, который проткнет твое тело, а твое оружие для меня неопасно!» Он уходит. Да, в общем, выясняется, что жители деревни считают, что белые захватили их нефть. И вообще загрязняют реки… Теперь они, как могут, с этим борются. Потом сцена — они плывут по реке грязной. И с берега над ними смеются, в общем, как-то не friendly. Далее художник отправляется к активистам, видимо, к представителям местного освободительного движения. Как ты понимаешь, это очень специфичный вариант, знаешь, они, перед тем как идти на политическую акцию, танцуют, например, ритуальный танец! Да-а-а. Так вот, и активисты удолбанные сидят, значит, ему говорят: «Сука, мы тебя ненавидим! Ты зачем сюда приехал? Нам ничего от тебя не нужно! Убирайся в свою прогнившую Европу! Иначе мы тебя прямо сейчас убьем к чертям! Твое оружие для нас неопасно». И потом танцуют танец в костюмах из ракушек! Но это тупик… Ну да, тупик. А что делать? Здесь хотя бы рефлексия на ситуацию присутствует. Видео классно смонтировано. Там еще был взрыв в деревне, и люди на бирже как-то начали волноваться больше. Кажется, там вообще кризисный день был заснят.

Или другая работа. Художник сейчас стал суперзвездой после биеннале. Везде его зовут теперь. Имя Ренцо Мартенс тебе ни о чем не говорит? Нет, не певец. Смешно, да. Нет. Так вот. Работа была самой обсуждаемой, пожалуй, из всех. Но у меня мнения разошлись с товарищами. Кто-то считает, что этот проект — сознательно выстроенная критика активистского проекта и всех этих неправительственных организаций. Типа тонкое, нетривиальное прочтение, новый подход. Но не знаю. Я не согласна. Для меня это слишком. А еще, представляешь, я еще смотрела видео с подругой — куратором из Африки. Она там чуть не провалилась вообще! Так вот, кажется, он уже несколько таких проектов сделал, но я только этот видела. Вообще посмотреть нигде нельзя. На ютьюбе только один фрагмент есть смешной Enjoy your poverty! Это такой человек, получивший деньги на поездку в Африку, типа за помощь или исследование. А он еще сам так выглядит. Белая рубашка, брюки, волосы зализанные! Ну, понимаешь, такой белый мужчина. И он им преподает. Сидят, представляешь, все черные-черные, и он у доски в рубашке руками машет. Так вот, и что он им говорит — guys, типа вы все идиоты! К вам же белые едут, чтобы фотографировать вашу бедность! Они наживаются на вас! Зарабатывают на вас миллионы долларов! Давайте сами научитесь фотографировать и продавать просто эти снимки белым! Зачем вам нужны эти эксплуататоры? В рубашке белой стоит, волосы поправляет! Ну и начинает разворачиваться история. Африканцы постепенно учатся фотографировать. Потом сцена в больнице. Лежит ребенок умирающий. Страшно худой. И они как-то несмело начинают его фоткать. Ренцо им: «Нет, вы неправильно фотографируете. Вот как надо». И поднимает его, задирает рубашку. Типа секси! Вот так фотографируйте. Да, потом еще была сцена вечеринки. Представляешь, у них там нет электричества. И, в общем, они сделали буквы огромные светящиеся Enjoy your poverty, и электричество для них вырабатывается велосипедистами! Все танцуют танцы! Счастье! В общем, верх цинизма. Полный звездец. Ну и кончается все тем, что африканцы приходят к потенциальным покупателям имиджей. И им, естественно, говорят, у нас, мол, контракты, а вы кто такие? У вас лицензия есть? И вообще, что это за снимки такие непрофессиональные. И все. У художника, видимо, деньги заканчиваются. Художник уезжает.


***

Туалет центра современного искусства «Винзавод». Слева от бочки прилеплен черно-белый стикер с надписью: «Торпедо» (Москва) — «Знамя труда» (Орехово-Зуево). На фоне монотонного слоя пестрого граффити с модными флаерами он выделяется своей скупостью и дешевым дизайном. Московское «Торпедо» — некогда знаменитый советский футбольный клуб завода ЗИЛ, многократный чемпион и призер первенства, участник международных кубков. История «Торпедо» уходит в послереволюционные годы, когда на южных окраинах столицы, где было много промышленных предприятий, местные жители создали спортивную площадку. Впоследствии на этом месте возник клубный стадион, ныне стадион им. Стрельцова. Заводское «Торпедо» долгие годы находилось в кризисе и только сейчас начинает возвращать себе утерянные позиции. ЗИЛ продал клуб в 90-е, оставив район без любимой команды.

«Торпедо» — один из памятников ушедшей эпохи. То же самое относится к орехово-зуевскому «Знамени труда» — старейшему российскому футбольному клубу, основанному английскими рабочими Морозовской мануфактуры в 1909 году. Пролетарские команды, в пролетарских районах, об истории которых сегодня напоминают лишь странные названия. Спорт, главным образом футбол был и в каком-то смысле остается отдушиной для простого населения. До некоторого времени почти в каждом дворе можно было найти играющих в мяч детей. Противостояния спортсменов-профессионалов явно служили метафорой для реальной политической борьбы. А порою футбол становился подвигом небывалой смелости. Газета «Киевская правда» от 17 ноября 1943 года сообщает: «На протяжении долгого времени в концлагере находилась в заключении группа известных в стране киевских футболистов-динамовцев. В памяти киевлян встает незабываемая картина: матч между немецкой командой и командой рабочих хлебозавода №1, в которую входили указанные товарищи. В этом матче их заставили принять участие немцы, надеясь поразить киевлян своим непревзойденным искусством, продемонстрировать преимущество арийской породы... Этот матч был последним в жизни динамовцев. Их вскоре арестовали, а 24 февраля 1943 года на глазах всего лагеря во время расстрела 42 человек (за побег двух узников) убили и славных футболистов».

Ни для кого не секрет, что сегодня футбол — место аккумуляции агрессии, в том числе националистического толка. Он по-прежнему выполняет важную роль в обществе, выражая чаянья широких слоев населения. Только на смену рабочим командам пришли суперклубы олигархов. А вместо радостной злости от чистого соревнования, нивелирующего национальные привязки в пользу красоты борьбы, часто слышатся откровенно фашистские призывы. Так изначально формализованная и локализованная в четких рамках сфера человеческой деятельности незаметно приобретает политическую, причем ярко выраженного правого толка окраску.


***

Сегодняшний ночной Воронеж напоминает мне Париж XIX века. На смену желтым фабричным окнам пришли огни неоновой рекламы для круглосуточных тусовщков. Улица Сакко и Ванцетти манит и одинаково соблазняет во Владимире, Воронеже, Екатеринбурге, Ижевске, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Новороссийске, Орле, Перми, Пятигорске, Ростове-на-Дону, Самаре, Саратове, Тобольске, Туле, Челябинске. Большая часть заводов либо полностью закрыта, либо перепрофилирована. Так как в черноземном регионе нет полезных ископаемых и предприятий по их переработке, бывшая промзона почти полностью была отдана под сферу услуг. Немногим уцелевшим заводам пришлось отказаться от всей социальной инфраструктуры. Бывшие детские сады превращены в зоны отдыха, а там, где это сделать невозможно из-за клейма «района страха», ждут кого-нибудь наподобие современных художников, кто своим нематериальным трудом сможет расколдовать цены на недвижимость.

Мои коллеги по цеху, оставшиеся в родном городе, почти поголовно приняли доктрину формализма и сосредоточились на чисто эстетических проблемах собственного искусства. Они постепенно институциализируются, обрастая связями с властными структурами, но продолжают действовать на голом энтузиазме. Другие мои коллеги, уехавшие в метрополии, прокляли свою малую родину и называют оставшихся не иначе как фашистами — за любовь к локальному болоту. Уехавшие, как и положено людям мира, прилежно следят через социальные сети за мировыми политическими проблемами, изучают книги, критикующие глобальный капитализм, ищут выход из тупика активистского искусства. Оставшиеся предпочитают вообще не вспоминать уехавших. Уехавшие произносят имена оставшихся, только чтобы покритиковать их наивность в попытках найти у местных капиталистов деньги на развитие или пошутить по поводу недоразвитости их политических и эстетических взглядов.