Всё куда объективнее и потому куда печальнее.
ДМИТРИЙ РЕНАНСКИЙ пробует смотреть на XIV конкурс Чайковского со стороны
Читать!
О том, что конкурс состоялся, свидетельствует и немалое количество полускандальных ситуаций. Четырнадцатый конкурс Чайковского — это и невыход в фортепианный финал одного из самых очевидных претендентов на победу Александра Лубянцева; и таинственное исчезновение члена фортепианного же жюри Нельсона Фрейре с отсутствием внятных официальных комментариев по этому поводу (не считать же состоятельной формулировку «покинул конкурс от изнеможения», на оттачивание которой ушло три дня); и извечные слухи о коррупции фирм — производителей роялей; и выяснение, кого из конкурсантов лоббирует Валерий Гергиев, а кого — Денис Мацуев.
Это если смотреть на конкурс с десятикратным зумом. Куда интереснее (и куда плодотворнее), вынырнув из гущи ежедневных баталий, посмотреть на Четырнадцатый Чайковского со стороны. Скажем, сквозь призму тех глобальных процессов, которые происходят сегодня в музыкальном исполнительстве.
Ключевые задачи конкурса-2011 председатель оргкомитета Валерий Гергиев сформулировал еще задолго до старта марафона: восстановить потерянное реноме путем максимальной честности и прозрачности работы всех конкурсных механизмов. Если честность — категория слишком риторическая, чтобы обсуждать ее всерьез, то план по прозрачности даже перевыполнен: конкурс транслируется в интернете от зари до зари на манер какого-нибудь «Дома-2», блогеры и журналисты (и не только «Вечерней Москвы», но и The Guardian) исправно публикуют вести с полей, члены жюри по секрету всему свету щебечут в твиттере («Maestro Gergiev told me he has been contacted by many who are surprised at choice of finalists. The piano jury have been independent & fair» — лайк) и пишут покаянные письма самому Норману Лебрехту.
А вот с восстановлением реноме вроде как вышла заминка. Нет, выписанный из Техаса конкурсный талисман в интервью РИА «Новости» восторженно выдохнул, что «все традиции сохранены, все происходит так, как я это помню», но максимально широкие слои общественности по-прежнему недовольны: конкурс-де Чайковского совсем не тот, что раньше.
Все дело, кажется, в том, что виноваты в этом не продажные судьи и не коррумпированные организаторы. Всё куда объективнее и потому куда печальнее.
Для начала стоит вспомнить, когда именно конкурс Чайковского стал «не тот». Произошло это на рубеже 1980-х и 1990-х — то есть ровно в тот момент, когда и в России, и на Западе романтическая исполнительская парадигма начала постепенно хиреть, а порожденная ею славная пианистическая (скрипичная, виолончельная etc.) традиция — вырождаться. Этот процесс не мог не сказаться на облике конкурса Чайковского, репертуарно и политически ориентированного как раз на эту самую романтическую эстетику.
На состязании имени Петра Ильича всегда был в цене главным образом большой концертный стиль — пафосный, масштабный, железобетонный, словно бы выведенный из стиля письма Первого фортепианного концерта самого Чайковского. Лирические откровения и стилистические изыски не приветствовались особенно никогда, и особенно в последние годы. Можно сколько угодно демонизировать членов конкурсного жюри, но нельзя не признать, что конкурс Чайковского вполне последовательно отторгает тех музыкантов, художественная генетика которых не совпадает с его программным кодом.
Именно поэтому не кажется таким уж парадоксом то, что в этом году отборочный тур не прошел лауреат последнего конкурса королевы Елизаветы Юрий Фаворин: одному из лучших (и, что существеннее, одному из самых оригинальных) молодых российских пианистов недвусмысленно дали понять, что он будет мешать конкурсу, а конкурс будет мешать ему, — и гуманно избавили друг друга от возможных неприятностей. Та же история повторилась уже в рамках основного конкурса с изумительным петербургским пианистом Александром Лубянцевым, сыгравшим на втором туре Третью шопеновскую сонату (или, по крайней мере, первую ее часть) в манере Гленна Гульда (а точнее, в подражание его легендарной записи), — конкурс Чайковского на этом, разумеется, для него не мог не завершиться.
Проблема тут, конечно, не в том, что конкурс Чайковского охраняет свою идентичность. Проблема в том, что эта самая идентичность сегодня вытеснена с определяющих позиций: в начале XXI века исполнительским искусством заправляют совсем другие эстетики. А значит, даже при самом справедливом судействе и при максимальной прозрачности процесса конкурс Чайковского обречен быть аутсайдером. Причем ничего трагического в этом нет: такова судьба едва ли не всех исполнительских конкурсов мира — да и конкурсного института самого по себе.
В своем блоге на портале «Сноб» коллега возмущается цинизмом крупного российского культурного чиновника, заметившего ей в приватной беседе, что «никакой конкурс никогда не имеет отношения к музыке». А это пусть и горькая, но правда: институт музыкальных конкурсов был актуален в ХХ веке, когда сутью самой исполнительской эстетики был дух соревнования и преодоления — физических ли возможностей исполнителя, возможностей ли инструмента, многочисленных ли коллег по цеху. Сегодня соперники-конкурсанты ничуть не менее многочисленны, но много ли среди недавних победителей конкурсов Вана Клиберна или имени Шопена по-настоящему крупных музыкантов? Кажется, все всё уже преодолели, всем спасибо, все свободны. Но если вы хотите зарабатывать деньги своей собственной игрой, тогда милости просим, уповайте на удачу и пожалуйте либо в казино, либо на конкурс.
С легкой руки Владимира Ивановича Мартынова разговоры о конце чего-либо в музыкальной сфере стали дурным тоном, но вполне очевидно, что главные события в исполнительском искусстве второй половины девяностых, нулевых и начала десятых происходят где угодно, но отнюдь не в той эстетической области, за которую отвечает конкурс имени Чайковского и конкурсы вообще. С трудом можно представить себе, что какому-то гению удастся совершить интерпретаторские открытия в Третьем концерте Рахманинова, «Картинках с выставки», «Аппассионате» или си-минорной сонате Листа — а без них, как ни крути, любой конкурс не конкурс.
Только не нужно спекулировать на том, что, мол, прошло время великих пианистов и Плетневы вместе с Соколовыми больше не рождаются. Рождаются, и еще как. Просто какому-нибудь Кристиану Безуденхауту или Жан-Гиену Кейра — тем относительно молодым исполнителям, благодаря которым наша эпоха войдет в историю музыки, — не придет в голову участвовать в конкурсе Чайковского, как и вообще в любом другом «академическом» (без кавычек тут не обойтись, пусть и попытка раскрыть — повод для отдельного текста) соревновании.
Иными словами, музыкальные конкурсы по всему миру стали заложниками собственной судьбы — они ориентированы на репертуарные и эстетические стандарты, которые европейский исполнительский прогресс оставил далеко в прошлом, а переходить на новые рельсы такому накатанному бизнес-механизму, как конкурсы, крайне тяжело и крайне невыгодно.
Потому главными героями абсолютного большинства главных музыкальных состязаний последних лет неизменно становятся выходцы из стран Восточной Азии (на последнем конкурсе Вана Клиберна четверо из шести финалистов — азиаты): отстающие в развитии (а точнее, существующие по собственным законам) музыкальные культуры этого региона только сейчас проходят тот этап исполнительского искусства, который европейцы уже прошли в прошлом и позапрошлом веке. Азиатам — пока еще — интересно работать на территории романтической эстетики: они пока в нее не наигрались и испытывают неофитскую радость узнавания от приобщения к потускневшим западным ценностям.
Два года назад автору этих строк довелось посетить проводящийся в Варшаве форум «Шопен и его Европа», в рамках которого влиятельнейший Национальный институт Фредерика Шопена настойчиво склоняет музыкантов всех возрастов и направлений исполнять произведения виновника фестиваля на старинных инструментах. И, что немаловажно, — с учетом HIP-опыта, насаждая его, примерно «как картошку во времена Екатерины», среди не только тех пианистов, которые имеют склонность к HIP-музицированию, но и тех, кто к подобным экспериментам вовсе не тяготеет.
Это стратегически верное начинание: понаблюдав за той унылой картиной, которая разворачивается в последние годы на некогда прославленном варшавском конкурсе имени Шопена, поляки поняли, что продолжать ритуальные пляски у давно не плодоносящего дерева больше невозможно и традиция нуждается в обновлении (уже сегодня оно приносит удивительные по свежести и своеобразию плоды).
Трудно сказать, какую стратегию регенерации можно было бы изобрести для конкурса Чайковского, но придумать хоть что-то просто-напросто необходимо. Положительная динамика, впрочем, определенно наблюдается уже в условиях нынешнего конкурса: расширены репертуарные рамки, у пианистов в качестве обязательного номера программы введены моцартовские клавирные концерты, присутствуют гомеопатические инъекции современной музыки.
Но это, конечно, полумеры, и руководство конкурса вряд ли пойдет на более радикальные шаги — ведь это означало бы, что дорогой и любимый конкурс Чайковского, такой же родной, как олимпийский мишка, может раз и навсегда измениться до полной неузнаваемости.
Ведь конкурс Чайковского — это наше все. Больше, чем просто состязание музыкантов, больше, чем просто один из главных брендов советской культуры, задуманный как основной музыкальный институт СССР, деятельность которого могла бы наглядно продемонстрировать всю межконтинентальную мощь отечественной исполнительской школы, во второй половине прошлого века и впрямь переживавшей свое золотое время.
В коммунистическую эпоху обаяние Конкурса (именно так, с большой буквы) созидалось наложением целого ряда иллюзий: иллюзии плюрализма, иллюзии свободного объективного выбора (в апокрифе о присуждении Вану Клиберну первой премии важно не то, что судьбу американского пианиста решал Никита Хрущев, а то, что генсек вернул право голоса профессионалам), иллюзии свободы идеологических и географических границ. В Советском Союзе конкурс Чайковского был оазисом пусть контролируемого, но все же либерализма и свободомыслия: где еще публика могла вслух утверждать первенство иностранцев над гражданами CCCР?
Так, может быть, если сегодня нет страны, триумфу которой конкурс Чайковского должен был служить, и уж тем более нет звезд, которые могли бы составить конкуренцию героям прошлых лет, — конкурсу все же стоит придумать новое лицо, новую судьбу и новую идентичность?
Читать!
КомментарииВсего:107
Комментарии
- 29.06Подмосковные чиновники ходят на работу под музыку
- 27.06В Нижнем ставят экспериментальную оперу
- 25.06Умерла «самая русская» пианистка Франции
- 22.06Готовится российская премьера «Персефассы» Ксенакиса
- 21.06СПбГУ открывает кураторскую программу по музыке и музыкальному театру
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3444062
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2340528
- 3. Норильск. Май 1268317
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897628
- 5. Закоротило 822040
- 6. Не может прожить без ирисок 781768
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 758237
- 8. Коблы и малолетки 740707
- 9. Затворник. Но пятипалый 470805
- 10. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 402832
- 11. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370288
- 12. Винтаж на Болотной 343175
Первое - конкурсы пианином не исчерпываются. Невозможно пререоценить, например,значение, АРД для духовиков,пятерку конкурсов для дирижеров, да и вокалистам конкурсы никогда не мешали. Конкурсы уж много лет не фабрика по производству соколовых и плетневых, конкурс показывал состояние мейнстрима в национальных школах. Конкурсы в эпоху повальной интернационализации напоминает скорее техосмотр,сертификацию продукции и стабильно и исправно поставляя не гениев, а второй и третий эшелон ХОРОШИХ музыкантов, на нехватку искомых так жаловалась Аршинова. Так неприятная Ренанскому идея соревнования - единственный пока известный рецепт качества, бо благодаря нынешней индустрии вместо Кисина лейбл-менеджеры находят какого-нибудь Дудамеля, и конкурсы - хоть какая то защита от депрофессионализации искусства. Этому примером невиданный рост качества оркестров и поддержание на достойном уровне всего видового и репертуарного многообразия, которое и не снилось во времена титанов.
Понять это в России трудно, так как понятие честный конкурс давно превратилось в оксюморон.
Насчет посадить всех за хаммерклавиры и чембало - это круто. Это уровень владения вопросом партии, к коей принадлежит автор, и которая, к несчастью, на досуге пробавляется в России музыкальным менеджментом.
Знаете ли, когда Гамбургская филармония делает обширную программу аутентистов и ангажирует Соколова, она не предлагает публике несвежий паштет из оного, которым у нас занят Теодор Иоаннович по нехитрой схеме и не им придуманной схеме- натягиваем жилы и наяриваем Патетическую.
Потом, Бройтигам,Билсон, Штайер,Любимов они, конечно, молодцы, но где, собственно, эпоха (причем при абсолютно тепличных условиях для революций - фестивали,лейблы,заваленные дисками полки в магазинах,бродкасты, залы, замки, гранты, все есть) и почему тот же Мацуев или целая бригада французов не умерли от испуга, а продолжают не просто процветать, а процветать за какие-то несусветные деньги и при переполненных залах. Эскадроны мейнстримных пианистов существуют не вопреки, а благодаря спросу. Спрос, конечно, мещанский,глупый,невежественный, но есть подозрение, что Березовский с Сколовым не менее музыканты, чем ХИП с их не очень уже свежей эстетикой игры избранных для избранных.
Причем тренд ведь налицо, все целомудренные аутентисты пасутся,ровно как как оркестр Леонтьева на пастбищах ЗКР в самом прожженом мейнстриме, вроде сонат Бетховена или симфоний Шуберта? Когда как еще лет пятнадцать назад, все что позже Монтеверди анфематствовалось несравненным Арнонкуром .
Я молчу про то, что в области, к примеру, струнных ХИПарей, как-то совсем грустно, ну Цеетмайер (наладившийся играть Брамса - за него больше платят, а играет он его ужасно), ну эта парочка из Фрайбурга. То есть, общий класс очень высокий, но это класс ансамблевых солистов, но отнюдь не ниспровергателей основ и гленгульдов. Надо отдать должное, они это понимают и благодаря этому ХИП вполне себе живет добрсоседски с капиталоемким мейнстримом. Может дождемся, что Саваль сыграет на гамбе Вариации на тему рококо, ждать осталось не долго, судя по тому. что он не брезгует уже полулюбительскими фестивалями.
За всем этим очень удобно не замечать самой главной проблемы конкурса как зеркала национальной даже не школы - она вся утекла уже, а системы существования мейнстрима, где физиономия все кривее и кривее - особенно в дисциплинах нефортепианных.
или
как знать, как знать..
создается впечатление, будто бы автору известно, для чего существует человек ))
и что он прямо-таки уверен в необратимом прогрессе искусства..
хотя моё я полностью проигнорировало нынешний конкурс Чайковского, равно как и все предыдущие - но мне достаточно знать о самом существовании его "романтической" парадигмы.. и грустно было бы представить реальную кончину "человеческого, всего человеческого"..
вряд ли автор просто сетует на организационные неурядицы и банальную борьбу конкурсантов за место под солнцем (тогда уж надыть пожелать "чтобы не было войны") - автору хочетца "новой идентичности".. бззз
неужели в мире не достает новых идентичностей и без конкурса Чайковского?
неужели и вправду все поют шуберта одинаково, и нет смысла слушать его в сотый раз? неужели "гомеопатические дозы" современной музыки, инкрустированные в конкурс, когда-нибудь полностью вытеснят пресловутых шопена и листа (тьфу на них обоих, не люблю)? неужели гульды займут когда-нить весь пъедестал? что тогда останется альтернативой непроходной версии Лубянцева? нужно ли нам нужно много гульдов, пусть даже хороших и разных? не станут ли азиаты, презрев романтизм, упорно тиражировать гульдов и как мы это сможем стерпеть? и вообще, при чем тут азиаты? разве этим музыкальным автоматам и вправду "интересно работать на территории романтической эстетики"? вроде как романтизм и азиацтво - вещи почти несовместные..
видно, что автор ищет - и ясно, что он не знает, где зарыта собака.
многочисленные слова могут быть истолкованы чересчур расширительно - в духе тургеневских "отцов и детей".. как же нам, типа, нафталином пахнуть, давайте как мы чего-нить этакое придумаем.. ЧТО? вот это было бы интересно услышать.
а так мы и сами фундаменталисты, ёпт - да токо фундамент у нас есчо недопостроен..
пока што высказались сверху не случайно одни композиторы - им сам бог велел "компонировать", оппонируя уже созданному.. их мессидж понятен и без слов.
они тоже, небось догадываются, что часто из-под словесной шелухи, из-под бумажных перьев еще и сегодня можно почти всегда вышелушить того, прежнего, романтического человека.. как гриццо, стар - да петух, а молод - но протух.. не все стрелы летят в одну сторону..
в общем, ждем преложениев.
каким ИМЕННО должен быть конкурс им чайковского.
а то постонать и мы можем )))))
(статья хорошая, хорошая!)
А не лучше ли было бы изложить коротко: хочу, чтобы конкурс Чайковского - провалился сквозь землю, да и вообще канул в Лету)
Мне очень нравится этот пост, поэтому с удовольствием привожу из него цитату)))
Хочется дополнить: не стоит беспокоиться о будущем конкурса имени Чайковского. И нет нужды искать альтернативу - чистой воде. Она в мире становится всё большим дифицитом. Поэтому этот конкурс, как чистый источник музыки и солнечной энергетики юных музыкантов - будет всё более и более востребован. Всевозможная эстетствующая "химия" приходит и уходит, а духовная чистота - остаётся в культуре вечным приоритетом.)))
//Проблема в том, что большой стиль в искусстве в принципе закончился, не только в музыке.//
- Подождите, ещё не время хоронить большой стиль в искусстве... он связан с большими целями, а они в ближайшее время себя обнаружат, поверьте. Нельзя жить в постоянном вранье - люди уже в нём задыхаются. А сегодняшняя мелочность и суета - это и есть враньё.
//Между прочим, дети не знают, что большой стиль скончался. Это неизбежный процесс - спускание взрослого искусства к детям. Так может имеет смысл сохранить музей, чтобы новые поколения хотя бы знали "как это было на самом деле"?//
- Вот здесь Вы и попали в точку - "дети не знают, что большой стиль скончался"!!!
А они-то и окажутся в центре "НОВОГО БОЛЬШОГО СТИЛЯ" (или "РЕНЕССАНС-2" или "ДЕТСКИЙ РЕНЕССАНС"), где будут поставлены простые, но великие и благородные цели - усвоение культурно-исторического пространства, как единого планетарного целого. Пространства - для просвещённого творчества и духовного взаимообогащения. И в результате, родится новое ощущение-осознание планетарного братства, что все люди - единый организм. Что плывём мы в единой Цивилизационной лодке. Что все мы в ней - равноценны и взаимодополняемы.
скажите пожалуйста, а где Вы берете такие хорошие наркотики? я тоже так хочу :)
остаётся в культуре вечным приоритетом
Причем, как видите, натуральные, никаких амфетаминов.
уходите от ответа :) я же у Вас спросил
bf какие уж тут амфетамины, это как минимум мескалин
если религиозного человека сравнивать с наркоманом, то, в данном случае, мы говорим об опиуме.
Собаки лают - караван идёт))
Слюновыделение пошло? - Пошло!)))
Каннибала
Ваши
/Из афоризмов tridi/
/Из афоризмов tridi/
И не надо преувеличивать- Вы в каждой ветке тут пометили, я же с Вами только в трех общаюсь:)
Нет, как-то всё не сходится...
"В первую очередь" - нет никаких доказательств, что вами "преследуемый" не представляет из себя ничего)))...
Тогда бы зачем вам исполнять роль "бычка на верёвочке",т.е. ходить за tridi "тенью"?
Нет, прикомандировали, так уж не отказывайтесь - может быть в будущем этим и прославитесь в веках, и о вас будут говорить потомки: МП - это тот, что ходил в шпионах у гениального tridi)))
Вы ушли от темы, т.е. В очередной раз признались в собственной глупости по своему же определению.
А ещё - "кровь сосать" из tridi?)) - (предупреждаю - у меня её много) - наподобие комаров, клопов, клещей и пиявок?)))
Но за этакую "деятельность" единственная заслуженная награда - хороший подзатыльник)))))))
/Шутка/
МП, почему вы пишите так серенько? Поищите - не может быть, чтобы у вас не было таланта - его отсутствие редко у людей встречается)
По поводу крови - поймите, у меня слабый желудок, я просроченных продуктов в пищу не употребляю.
По поводу химии - оставьте свои наркотические пристрастия при себе. Не надо предполагать, что кто-то тут, кроме Вас, натощак что-то принимает :)
Владимир Горовец - выходец из Российской империи.
Яша Хейфец - из Российской империи.
Григорий Пятигорский - из Российской империи.
Им и не нужны были международные конкурсы - они были сами с усами))) То есть, великими носителями русской школы.
Итак, я считаю, что последний конкурс Чайковского - проведён с вектором в сторону возрождения самых лучших традиций этого конкурса. А г-н Ренанский - в своей статье имеет цель - прервать эту традицию (это если отбросить туманы), зачеркнуть её или чем-то подменить.
А что думает по этому поводу тов. МП?)))
К сожалению, сама музыка давно уже не является содержанием конкурса, впрочем, не только этого.
Мое мнение, как минимум, разделяет автор статьи. Это само по себе ничего не значит, но зато отвечает на Ваш вопрос.
И правильно делает: бережёного Бог бережёт(с)
Мы - это как раз те кто-нибудь, о которых Вы только что говорили.
"Мы" - эта формулировка для тех, кто хочет спрятаться)) Но честному человеку - пряталки - никчему) /tridi/
Сам себя высек. Опять.
"Ни к чему" пишется отдельно. И тире в этом предложении оба раза не на месте стоит.
Никчему нареч. ни на что, ни в какое дело, ни на какую потребу, без пользы, без нужды, тщетно, напрасно, даром, по пустому. Нет такой вещи, чтобы никчему не годилась. Все это ты никчему делаешь, толку не будет. Я проходил никчему. В этом доме никчему ни применишься, т. е. к странностям, причудам; здесь правильнее ни к чему. А мне и никчому, твер. невдомек, невпримету, не вижу, не догадался.
/В.И. Даль/
А ещё есть мы и мы (различные по смыслу и контексту).
2. Словарь Даля был написан в середине IXX века и во многом устарел.
3. В словаре Даля есть слова, которые он сам и придумал
4. Сам Даль писал : "с грамматикой я искони был в каком-то разладе, не умея применять её к нашему языку и чуждаясь её не столько по рассудку, сколько по какому-то тёмному чувству, чтобы она не сбила с толку» (напутное слово к Словарю)
В научных словарях современного русского языка (Ушаков, Ожегов) слова "никчему" нет.
На словарь Даля в вопросах орфографии обычно ссылаются неграмотные люди, не знающие вышеперечисленных фактов и проверяющих себя по первой попавшейся ссылке в интернете.
Предположим, после цензурных "тёрок" уйдёт tridi с OS - ресурс, конечно же ничего не потеряет, и участники форума - возможно, станут ещё более управляемыми). Сколько плюсов). И настанет - счастье. Счастливы будут Мп и Бф, и просвящённый Невский, и великий авангардист Десятников - тоже: ведь его будут только хвалить. И описатели "современной музыки" - тоже вздохнут с облегчением). Но ... какая-нибудь чистая душа - почувствует, что без tridi ей на OS уже неинтересно)