Музейные активы

Малевич и Григорьев составят конкуренцию Мунку и Дега на ноябрьских торгах импрессионистов и модернистов Sotheby’s в Нью-Йорке

На вечернем аукционе 3 ноября все внимание будет приковано к «Супрематической композиции» Казимира Малевича — вещи с идеальным провенансом и внушительной ценой (в каталоге организаторы торгов даже не решились указать эстимейт, однако в пресс-релизах фигурирует цифра $60 млн). Это одна из работ, которую наследникам художника удалось отсудить у амстердамского Stedelijk Museum. В Москву на предаукционную выставку полотно не привезли, вместо него на пресс-конференцию Михаил Каменский захватил репродукцию.

«Супрематическая композиция» входила в число работ, отобранных Малевичем для берлинской выставки 1927 года. Возвращаясь в Советский Союз, он принял решение оставить их за границей. Вскоре композиция попала в руки немецкого архитектора Хьюго Херинга, который и продал ее Stedelijk Museum. В 2004-м наследники художника подали в суд на муниципалитет Амстердама, оспаривая законность владения музеем произведениями Малевича. После четырехлетней тяжбы в апреле 2008 года пять вещей из собрания амстердамского музея были переданы наследникам. Уже тогда было понятно, что работам суждено попасть на рынок, как это часто случается с произведениями искусства, полученными по реституции (вспомним историю «Портрета Адели Блох-Бауэр» Густава Климта (он хранился в венской Галерее Бельведер и по решению суда перешел потомкам владельца, которые в свою очередь продали его с аукциона за $135 млн). Действительно, не прошло и полугода, как одна из работ уже оказалась на аукционе. Похожая история произошла восемь лет назад, когда на аукционе Phillips в Нью-Йорке была выставлена другая «Супрематическая композиция» — она тоже принадлежала наследникам и была незадолго до аукциона передана им по решению суда нью-йоркским MoMA. 11 мая 2000 года она была продана за $15,5 млн.

Ирония судьбы заключается в том, что столь исключительная для арт-рынка вещь будет выставлена на торги в самый разгар экономического кризиса. Работы Малевича, как и все искусство русского авангарда, были безнадежно дискредитированы обилием подделок. По словам генерального директора «Арт-Консалтинга» Дениса Лукашина, статистика по экспертизе произведений авангардистов ужасающая: лишь 5% работ потенциально подлинны — они хотя бы созданы в то время. Ни один мелкий аукцион русского искусства, как, например, Hampel или Nagel, не обходится без графической работы основателя супрематизма. И все эти «абстракции», «супрематические кресты» и «красные прямоугольники» обычно имеют весьма косвенное отношение к творчеству Малевича.

За последнее десятилетие было лишь два прецедента открытой продажи живописных работ Малевича, подлинность которых не вызывала никаких сомнений — в случае с русским авангардом едва ли не единственной гарантией от подделок может служить ясно прослеживаемый провенанс. Первый случай — это упомянутая продажа на Phillips в мае 2000 года, второй — «Черный квадрат» из коллекции Инкомбанка. Последний, правда, до аукциона не дошел, а был выкуплен государством в апреле 2002 года (по слухам, за смешную сумму, $1 млн). Деньги на приобретение работы, которая сейчас находится в Эрмитаже, предоставил Владимир Потанин. В той сделке много странного и таинственного — и обстоятельства продажи, и цена, и выбор музея (не Русский музей или Третьяковская галерея, где традиционно выставляется русское искусство). С аукциона «Гелос», 13 апреля 2002 года завершившего распродажу коллекции банка, ушли еще две работы Малевича — «Автопортрет» и «Портрет жены», за $600 и 90 тыс. соответственно. Сейчас все эти суммы никак не могут служить ориентирами при оценке реальной стоимости живописных работ Малевича.

Найдется ли в условиях кризиса покупатель на пусть и бесспорную и уникальную, но столь дорогую работу? Если «Супрематическая композиция» и будет куплена 3 ноября, то, скорее всего, следует ожидать сценария, уже знакомого по продажам коллекции пасхальных яиц Фаберже или собрания Ростроповича—Вишневской. Покупателем может оказаться очередной российский олигарх, на которого выпадет жребий вернуть в страну шедевр русского искусства.

Вообще, нью-йоркские торги 3 ноября изобилуют русскими работами с музейным провенансом. Летом этого года сотрудники Berkshire Museum провели ревизию своих запасников и обнаружили у себя, к большой радости Sotheby’s, три картины Григорьева, которые было решено продать с аукциона. Столь неожиданное и счастливое открытие ранее неизвестных работ, выполненных в очень типичной для этого периода манере (все они относятся к 1920-м годам — времени, когда художник подолгу жил и работал в США), разумеется, может вызвать сомнения у дотошного коллекционера. Ни одна из работ не была опубликована в серьезных монографиях по творчеству Григорьева и не появлялась на выставках с 1920-х годов. Да и музей в Питтсфилде, куда работы попали из коллекции неких Джозефин Крейн и Флоренс Кип, — это не то же самое, что Stedelijk Museum. Однако эстимейты свидетельствуют о том, что Sotheby’s возлагает на Григорьева большие надежды. Дороже всех была оценена работа «Крестьяне, играющие на дудках» ($4—6 млн), несколько дешевле «Пастух в горах», в основе которого лежит портрет поэта Николая Клюева ($2,5—3,5 млн), «Мужчина с трубкой» выставлен на торги с эстимейтом $600—800 тыс.

На рынке давно не появлялось столь значительных работ Григорьева, за исключением его знаменитой картины «Лики России», мелькнувшей в рамках продажи коллекции Ростроповича—Вишневской. Кстати, в «Ликах России» использовался тот же образ пастуха, написанный с Николая Клюева, что и в работе «Пастух в горах». Даже если признать качество и бесспорный провенанс представленных работ, эстимейты все же озадачивают (особенно в нынешних непростых экономических условиях). Напомним, что до сих пор самыми дорогими работами Григорьева на аукционах были картины «Марсельская проститутка» (продана 28 ноября 2007 года на Christie’s в Лондоне за $2,7 млн) и двойной портрет «Дети» (который ушел с молотка на том же аукционе 29 ноября 2006 года за $1,8 млн).

Кроме Малевича и Григорьева на торгах импрессионистов и модернистов 3 ноября будут представлены работа Константина Коровина «У окна» (с внушительным эстимейтом $800 тыс. — 1,2 млн) и абстракция 1926 года Василия Кандинского (эстимейт $1,8—2,5 млн). Наличие этих работ на таких торгах по крайней мере обосновано: кто скажет, что Коровин не импрессионист, а уж о вкладе Кандинского в формирование европейского модернизма говорить еще раз не нужно. Но что делают, например, Алексей Боголюбов («Вид Санкт-Петербурга», эстимейт $2—3 млн), Иван Айвазовский (его работа «Озеро Мадджоре» итальянского периода оценена в $1,8—2,2 млн), а также другие представители русской реалистической живописи XIX века в каталоге дневных торгов импрессионистов и модернистов 5 ноября, не вполне понятно. Впрочем, важно уже даже не это, а то, как пройдут эти торги. Ведь многие наблюдатели отмечают, что именно аукционы 3 и 5 ноября в Нью-Йорке станут важным показателем состояния рынка, в том числе  русского искусства.