В Барнауле Пиноккио стал режиссером

Звезда тувинской режиссуры Сюзанна Ооржак, изгнанная из родного театра, переехала в Барнаул и поставила там спектакль о талантливом режиссере Пиноккио

Звезда тувинской режиссуры Сюзанна Ооржак, изгнанная из родного театра, переехала в Барнаул и поставила там спектакль о талантливом режиссере Пиноккио

В Барнауле огромное количество театральных новостей, но все как всегда. Из области материальной — осязаемой и наблюдаемой: все также разваливается здание Барнаульского молодежного театра. Если какому-нибудь сериалу нужна фактура «сельский клуб после бомбежки» — это туда. Как ощущают себя дети, придя в «сарайку» (так любовно называет директор свой театр)? Думаю, привычно. Привычка к нищете — удел российской провинции. И на эту нищету люди реагируют адекватно — деградацией.

В театре — премьера, спектакль «Боль о деревянном человечке». Это, конечно, про Буратино-Пиноккио. Но вместо привычных Мальвин и Пьеро из комедии дель арте на сцене персонажи театра окраин и свалок: прически-ирокезы, мешковатые штаны, одежда-капуста не по размеру и всех цветов, смесь карнавала и отверженности.

Режиссер-постановщик спектакля Сюзанна Ооржак — тувинская красавица с энергией небольшого ядерного реактора, на предложение театра поставить все, что угодно, ответила выбором «Пиноккио». Этому выбору предшествовала вот такая история. Сюзанна Ооржак — дочь известного режиссера Алексея Ооржака, многие годы возглавлявшего Тувинский национальный театр. Уходя на пенсию, он назначил Сюзанну главным режиссером этого театра. Собственно говоря, кроме нее профессионалов там и не было. Она закончила актерский факультет питерской академии, затем училась у признанного мастера Андрея Борисова в Якутии. Первый ее спектакль «Сон в летнюю ночь», еще дипломный, стал победителем фестиваля «Туганлык» в Уфе. А второй или третий, «Дом Бернарда Альбы», поставленный в Якутске, был номинирован на «Золотую маску».

Придя в театр, знакомый ей с детства, Сюзанна начала реформацию. Ввела станок и вокал, сделала упор на современную российскую драматургию. «Новая драма» заговорила по-тувински с русскими вкраплениями. Перевели на тувинский и знаменитого драматурга больших бульваров Жоржа Фейдо. Реформы закончились как обычно. Сюзанну Ооржак изгнали из театра.

Вот отсюда и Буратино-Пиноккио. Вот она, боль о деревянном человечке, непонятом артисте-художнике. Сюзанна сама написала пьесу. В ней есть нечто и от Коллоди, и от Алексея Толстого. Еще легко обнаруживается шекспировский «Макбет». Но все это переплавлено и превращено в иной текст. В программке жанр не обозначен, но он легко определим: обида в двух действиях. Пиноккио, будущий художественный руководитель театра, скрытого за нарисованным очагом, получает из рук старого артиста папы Карло букварь современного режиссера — «Театр жестокости» Арто. А дальше Пиноккио отправляется в театр Карабаса-Барабаса, демагога и диктатора, которому в этой пьесе принадлежат слова «Я не стремлюсь к власти. Я служу искусству». Именно с ним Пиноккио и сражается за настоящий театр. Финальное напутствие Феи к Пиноккио звучит так: «У тебя доброе сердце, Пиноккио. Слушай и запоминай! Ключ разгадки в твоем сердце, в твоей доброте и любви, которую ты приносишь людям. Главное — не позволить всем печалям и невзгодам убить в твоем сердце Любовь к Театру! Верить в чудеса и приносить людям счастье! Открывай заветный занавес и дыши... дыши жизнью в предлагаемых обстоятельствах, в воображаемом мире и пространстве. Отныне ты не деревянный человечек. Ты — соавтор спектакля, как и твои друзья-артисты, музыканты, художники, гримеры, драматурги... Без режиссера не существует современного театра, как и без актера!»

В общем, все по-старому. Но в этом «по-старому» есть какая-то удивительно светлая нота. Вновь и вновь появляются молодые люди, которые отдают свои силы, энергию и страсть театру. Иногда думаешь: а может, и слава богу, что ничего не меняется. И тут же вспоминаешь разваленное здание театра.