Знаменитый французский режиссер Стефан Брауншвейг предложил фрейдистское прочтение великой комедии Мольера
© Elisabeth Carecchio / Odéon-Théâtre de l'Europe
Стефан Брауншвейг прославился в 1992 году постановкой «Вишневого сада» — кстати, приезжавшего как-то раз в Москву. Автор многочисленных спектаклей по Чехову, Брехту, Клейсту, Бюхнеру, Ибсену, а также по современным Ханоху Левину и Оливье Пи, в настоящее время режиссер занят многолетним и дорогостоящим франко-австрийским проектом — постановкой тетралогии Вагнера «Кольцо нибелунга». С 2000 года Брауншвейг руководил Страсбургским национальным театром и Страсбургской школой драматического искусства. В этом году он перешел работать в парижский Театр де ля Колин, а показанный осенью на прославленной сцене «Одеона» «Тартюф» — последняя страсбургская постановка Брауншвейга. Так сказать, «прощальная гастроль». Режиссер готовил ее с 2003 года, когда после поставленного им мольеровского «Мизантропа» он увлекся поиском точек соприкосновения между его героем — человеконенавистником Альцестом — и героем «Тартюфа» Оргоном.
У Брауншвейга дом Оргона — просторная медицинская палата с единственным мягким креслом и широким плазменным телевизором на стене. Входная дверь с кованым распятием, прикрывающим глазок. Сверху зарешеченные окна, за ними синеватый газовый свет. Спектакль начинается с немой сцены: огорошенные члены Оргонова семейства, одетые попросту, по-домашнему, выглядывают повсюду из открытых дверей и застывают в устрашающих позах. По телевизору тем временем показывают порнографию. Затем все резко погружается в темноту, и зрительский слух подвергают короткой шоковой терапии высокими килогерцами.
© Elisabeth Carecchio / Odéon-Théâtre de l'Europe
Cтефан Брауншвейг так объясняет свое фрейдистское прочтение Тартюфа: «В пьесе все построено на чувстве вины, возникающей из-за боязни секса. Именно поэтому речи Тартюфа, постоянно твердящего, что секс — самая грязная вещь на свете, и становятся официальной идеологией в доме Оргона». Тартюф — кривое зеркало Оргона, чья чрезмерная религиозность происходит от сексуальной неудовлетворенности и комплексов. Все в спектакле подчинено этому упрямому взгляду на пьесу Мольера: костюмы, сценография, реквизит. Дом Оргона изобретательно «растет» по ходу действия. Тартюф (Клеман Брессон) в нарочитой религиозной позе ожидает на свидание Эльмиру (Полин Лориар), как вдруг стена дома начинает двигаться, открывая проход, в котором возникают ее медленно спускающиеся соблазнительные ноги в чулках. Когда же Оргон (Клод Дюпарфе) уличает своего врачевателя души, дом Оргона продолжает «расти», открывая на этот раз свой насквозь гнилой фундамент.
© Elisabeth Carecchio / Odéon-Théâtre de l'Europe
Впрочем, если бы взгляд на классическое произведение сквозь подзорную трубу психоанализа был единственным достижением спектакля Брауншвейга, о нем, пожалуй, не стоило бы говорить и думать всерьез. Но, кроме концепта, в «Тартюфе» есть еще и великолепные актерские работы. Особенно хороша госпожа Пернель в исполнении Клер Вотийон, игравшей еще в 1970-х годах у Антуана Витеза. Да и сам Брауншвейг в конце 80-х был его любимым учеником. И надо отдать должное школе Витеза: никакие интеллектуальные ухищрения и утонченные технологические затеи не отменяют у Брауншвейга подробную работу с актерами. Александрийский стих требует долгой отработки исполнительской техники, иначе актерам невозможно держаться внутренней логике метра и при этом, как говорил Луи Жуве, «играть на зрителя». Артисты Брауншвейга техникой владеют безупречно. Они тонко балансируют между концептом, декламацией и актерской буффонадой. Появляется, например, на сцене Клеант (Кристоф Бро), чистенький буржуазный парижанин в приталенном пиджачке и джинсах, размахивающий пакетом с круассанами, — и сразу вспоминается, что «Тартюф» — комедия. И зал смеется, отвлекаясь ненадолго от мощной фрейдистской подоплеки изящного действа.
Посмотреть всю галереюПоследние материалы рубрики:
Катажина Осиньская. Андрей Могучий поставил в Варшаве «Бориса Годунова», 15.10.2008
Александр Антипов. «Я пошел к дому, но не вошел» Хайнера Геббельса, 9.09.2008
Анна Гордеева. «Дориан Грей» Мэтью Боурна на Эдинбургском фестивале, 2.09.2008
