Оцените материал

Просмотров: 10973

Явор Гырдев: «Чего-то нам в театре недоставало»

Майя Праматарова · 07/10/2008
Болгарский режиссер, приехавший в Москву на фестиваль «Территория», рассказал обозревателю OPENSPACE.RU МАЙЕ ПРАМАТАРОВОЙ о том, что он собирается делать в театре и кино

Имена:  Явор Гырдев

©  Филипп Андрухович

Явор Гырдев: «Чего-то нам в театре недоставало»
Успешный болгарский театральный режиссер Явор Гырдев, поставивший Жана Жене и Хайнера Мюллера, Петера Вайса и Достоевского, Людмилу Петрушевскую и Ивана Вырыпаева, получивший немало театральных наград и показавший как-то в Москве очень стильный спектакль «Человек-подушка», решил попробовать свои силы в кино. Первый же фильм, «Дзифт», снятый на болгарской киностудии, сделал его знаменитым. Картина получила приз за лучшую режиссуру на последнем ММКФ, а на фестивале в Торонто привлекла внимание американских продюсеров, которые теперь обсуждают с Гырдевым перспективы его работы в Голливуде. Так что кинокарьеру театрального режиссера из Болгарии можно считать почти состоявшейся.

— Почему вдруг — подобно Серебренникову, Вырыпаеву и Мартину Макдонаху — ты начал открывать для себя новый, кинематографический язык? Чего твоему поколению не хватает в театре?


— Я не ощущаю себя частью поколения и не знаю, что привело других в кино, хотя не могу отрицать, что мне приятно увидеть свое имя в этом ряду. Я могу сказать только о своем собственном импульсе. У меня такая природа, что мне всегда нужен очень большой вызов, а кино — это огромный вызов. Это исключительно рискованное занятие, хотя бы из-за его серьезной денежной составляющей. Если фильм окажется неудачным, это будет финансовым провалом для многих людей. Театр совсем не так жесток, а провал в нем не настолько апокалиптичен. Но если подумать обо всех нас вместе, то все-таки чего-то нам в театре недоставало. Может быть, этого вызова и недоставало...

— Чем тебя привлек текст, написанный бывшим болгарским театральным критиком, а теперь американским профессором-политологом Владиславом Тодоровым?

— Меня в первую очередь заинтересовал язык романа, а не заявленная в нем тема социализма. Владислав Тодоров великолепный стилист. Это было замечено еще в его первом романе, «Адамов комплекс», а в «Дзифте» его болгарский предельно интенсивен и сжат, обнажен и агрессивен. Мне захотелось перевести эту чудесную литературу на язык кинематографа, столь же интенсивный и насыщенный.

©  Филипп Андрухович

Явор Гырдев: «Чего-то нам в театре недоставало»

— Насколько для тебя был важен взгляд на Болгарию «издалека», столь явственно ощутимый в романе Тодорова?

— Очень важен. С одной стороны, автор хорошо знает контекст, в этом смысле его взгляд внутренний, а с другой — у него нет предрассудков и предубеждений, в этом смысле это внешний взгляд. Это двойная позиция придает критическому подходу резкость, беспощадность и крайность, а языку — отстраненность и афористичность. Я знаю и очень ценю творчетво Владислава Тодорова еще со времен софийского гуманитарного кружка «Синтез». Он был теоретиком, но он умудрялся опоэтизировать любую теорию. Это меня очень волновало.

— Годы социализма слабо артикулированы в Болгарии. Знаменитый взрыв мавзолея Димитрова лишил болгар вещественной памяти об этом времени. Ты восстанавливаешь мавзолей в фильме. Работая с лучшими художниками Болгарии, ты закрепляешь в нашем чувственном опыте ту эпоху, но делаешь это отстраненно, используя эстетику нуара. В этом смысле насколько похож твой фильм на «Груз 200» Балабанова?

— Жанр моего фильма освобождает. Он дает режиссеру возможность конструировать, а не отражать реальность. Нуар — предпосылка для создания концептуального и придуманного мира. А строить выдуманный мир на основе знаков обанкротившейся идеологии — это что-то вроде социальной инженерии. Мы не хотели заниматься социализмом, каким он был в действительности. Мы хотели показать его таким, каким бы ему самому хотелось быть в его мечтаниях. Именно это и составляет самую острую трансгрессию в фильме — нестыковка мечтаний социализма с его уродливыми (в фильме — по-идиотски абсурдными) повседневными проявлениями. На этом стыке формируется вся пародийная эстетика «Дзифта». Этот фильм-гротеск в каком-то смысле «вышел из шинели Гоголя», но уже после того, как из этой же шинели вышли футуристы, обэриуты, Булгаков, московские концептуалисты 70-х и 80-х годов, да и сам Балабанов.

©  Филипп Андрухович

Явор Гырдев: «Чего-то нам в театре недоставало»

— Что будет дальше с «Дзифтом»? Собираешься ли ты снимать еще? Потеряли ли мы прекрасного театрального режиссера?

— «Дзифт» был приглашен на шесть международных фестивалей. Существует большой интерес к нему со стороны русских кинораспространителей. А мои будущие кинопланы связаны с футуристической антиутопией «Неон» и с политическим ретротриллером «Цинкограф» — снова по текстам Владислава Тодорова. А ввиду медленности кинопроизводства вообще мои театральные проекты идут паралельно. Я только что выпустил «Калигулу» Альбера Камю — это копродукция Драматического театра Варны и французского театра La Rose des Vents города Лиль. Болгарская премьера спектакля уже состоялась, а французская будет весной.
Еще по теме:
Явор Гырдев об искусстве репетиции и об оптимизме после радикального пессимизма

Ссылки

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:1

  • alzhu· 2009-05-20 19:10:52
    славный малый
Все новости ›