«Латышская любовь» Алвиса Херманиса на «Золотой маске»

Спектакль Нового Рижского театра оставляет ощущение праздника, хотя над одинокой и неприкаянной жизнью героев впору заплакать

Имена:  Алвис Херманис

Есть режиссеры, которые всю жизнь ставят один и тот же спектакль. Алвис Херманис, похоже, из таких. Тому, кто видел его постановки раньше, герои «Латышской любви», привезенной во внеконкурсную программу «Маски», наверняка покажутся старыми добрыми знакомыми. Смешные, нелепые и трогательные, они приходятся близкими родственниками персонажам «Латвийских историй» — коллективного портрета современного латвийского общества, который актеры Алвиса Херманиса создавали по методике документального театра. В фундаменте «Латышской любви» тоже лежат своеобразные документы — газетные объявления о знакомствах, на основе которых актеры сочиняли сценки, фантазируя о том, как могла бы сложиться встреча этих неприкаянных, ищущих тепла и участия людей.

Престарелый художник, специалист по обнаженной натуре, приводит в свою студию бывшую балерину, которая по привычке все время тянет носок. Приводит и засыпает во время сеанса. С трудом передвигающаяся дородная дама в очках дотошно выясняет, сколько ее будущий сожитель платит за газ и какие газеты выписывает. Сентиментальный инфантильный мужичок в парике приволакивает своей гостье целый мешок старых тапочек, с каждой парой которых у него связаны какие-то семейные воспоминания. Пара молодых людей встречается на пляже, и их мучительно-стыдливое переодевание превращается в целый аттракцион.

Эти нехитрые истории актеры разыгрывают перед сменяющимися рисованными щитами, где обозначено место действия — кабинет школы, гостиная с типовой мебелью или автобусная остановка.

На первый взгляд нарочито простой и даже наивный прием выглядит однообразным. Но актеры работают в этом условном пространстве так точно и убедительно, что плоская картинка удивительным образом оживает и становится трехмерной. Труппа Алвиса Херманиса в этом спектакле демонстрирует высший профессиональный пилотаж. Если не заглядывать в программку, ни за что не поверишь, что весь этот человеческий калейдоскоп — старики и молодые, толстяки и худышки, интеллигенты и простые работяги — создан силами всего двух женщин и трех мужчин. Работа Гуны Зарини и Байбы Броки вообще выше всяких похвал. Последняя даже молчит так выразительно, что в сцене «Больница» всухую переигрывает своего болтливого партнера, хотя за 15 минут произносит только одну фразу: «А у меня вчера был аборт».

В этом спектакле играют острее, чем в «Латвийских историях» — здесь больше гротеска, больше условности, сильнее выражен театральный прием. Если там актеры рисовали социальные портреты, то здесь скорее социальные карикатуры. Но карикатуры очень точные, насыщенные мелкими, тонко подмеченными деталями, а потому узнаваемые и гомерически смешные. Причем узнать в героях Херманиса своих родственников, друзей и соседей могут не только жители современной Риги. Подобные типы в изобилии водятся и у нас, все-таки общая советская закваска дает о себе знать, никуда от нее, родимой, не денешься, не отгородишься границами. Так что «латышская любовь» оказывается не только латышской.

Неудачники, не сумевшие наладить личную жизнь и не нашедшие себе места в обществе, они неожиданно напоминают шукшинских «чудиков», и становится ясно, почему Алвис Херманис для своей первой московской постановки выбрал рассказы именно этого русского писателя. Ему интересны персонажи, коренящиеся в своей среде и в то же время — нестандартные, неправильные, чем-то истово увлеченные. Вот и у каждого героя «Латышской любви» обнаруживается свой «пунктик»: любовь к хоровому пению или цветоводству, одержимость кроссвордами или страстное библиофильство. Именно эта увлеченность в конечном счете помогает им найти друг друга.

Все-таки необыкновенно светлый режиссер, этот Алвис Херманис. Четыре часа рядом с его героями пролетают легко, как вечер в дружеской компании. И после спектакля ты выходишь с ощущением праздника, хотя над одинокой, неприкаянной жизнью этих героев вообще-то впору плакать. Видно, лукавый латвиец изобрел-таки формулу, над которой безуспешно бился граф Калиостро, — формулу любви.

Смотреть галерею полностью

Другие материалы раздела:
Ольга Рогинская. Лев Эренбург на «Золотой маске», 27.03.2009
Ксения Аитова. Как живет театр в кризис, 24.03.2009
Как танцевать хип-хоп, 18.03.2009