Оцените материал

Просмотров: 14495

«Река Потудань» Сергея Женовача

Мария Хализева · 17/02/2009
Режиссер и его студийцы решились на сокровенный разговор со зрителем о страдании духа и плоти

Имена:  Сергей Женовач

©  Предоставлено СТИ

«Река Потудань» Сергея Женовача
Трудно представить себе современного режиссера, который отважится сегодня вести со сцены доверительный разговор со зрителем. Время, кажется, не для бесед по душам. Вопреки этому Сергей Женовач и его студийцы задумали и воплотили на только что открывшейся Малой сцене своего театра-студии спектакль в жанре «сокровенный разговор» — по рассказу Андрея Платонова «Река Потудань».

©  Предоставлено СТИ

«Река Потудань» Сергея Женовача
В зале всего 35 табуреток, в точности таких же, как и у героев — Никиты Фирсова и его отца, самолично изготовляющих их в мастерской крестьянской мебели. Перед зрителями, рассаженными в один ряд в виде каре, струганые нумерованные доски светлой сосны, по шесть-семь-восемь вместе, от пола до потолка. Такой вот впечатляющий частокол с несколькими просветами. Сквозь них видна белая кирпичная стена Малой сцены с сознательно сохраненным на ней «шрамом» — неровной бороздой изрядной ширины, оставшейся театру от какого-то давнего строительства, а теперь выступающей в роли заснеженной реки Потудань. Пространство по горизонтали разрезает полосатая ковровая дорожка.

Но все это немногочисленная публика увидит чуть позже. В фойе же ее встречают красноармеец с программками, гармонист и дубовый стол. На столе — картошка в мундире, крупная соль, черный хлеб с салом, а поодаль алюминиевые чайники и кружки, так что можно по-походному плеснуть себе чаю. Явление красноармейца (Александр Лутошкин) тут же вызывает в памяти «Десять дней, которые потрясли мир» Юрия Любимова.

©  Предоставлено СТИ

«Река Потудань» Сергея Женовача
Правда, в отличие от таганковских артистов, лихо натыкавших театральный билет на штык и горланивших частушки, красноармеец ничуть не балагур, он немногословен и сдержан — даже когда отбирает при входе в зал мобильные телефоны.

Вообще, мысли о старой Таганке не раз возникают в этот вечер: детали постановки заставляют вспомнить «Деревянных коней», «А зори здесь тихие…». Эта связь неуловимо присутствует — то ли через замечательного художника Александра Боровского, сына великого Давида, то ли благодаря расположению «Студии театрального искусства» на карте Москвы (та же Таганка).

Тридцатистраничный рассказ Платонова 1937 года переведен в полтора часа сценического времени, авторское повествование от третьего лица роздано самим героям. Кряхтя, перемежая слова междометиями, скупо и косноязычно говорит о себе старший Фирсов (Сергей Качанов), ведет разговор об одиночестве, от которого может спрятаться только в работу и сон. Молчит о своих чувствах бритоголовый Никита (Андрей Шибаршин), лишь украдкой улыбается, произнося скупые реплики. В голос зубрит фармакологию растрепанная Люба (Мария Шашлова), студентка уездной академии медицинских наук, и прямо при госте укладывается спать, чтобы не чувствовать голода.

©  Предоставлено СТИ

«Река Потудань» Сергея Женовача
Об их внутреннем мире почти не произносится слов, разве что так: «До весны я не могу чувствовать свое счастье». Вместо слов говорят паузы, переходящие в целые фрагменты безмолвия и тишины. Женовач утверждает: «Слово Платонова нельзя произносить в суете». И все же главное здесь не слова, а то, что стоит за ними: духовное и плотское, стремление и неумение их совместить («оказывается, надо уметь наслаждаться, а Никита не может мучить Любу ради своего счастья»). Сцена, в которой после неслучившейся близости Люба с тихим отчаянием всхлипывает, закрывшись в шкафу, сделанном отцом ко дню регистрации брака, а Никита скорчился у подножия шкафа, в беззвучном рыдании заткнув кулаком рот, — пожалуй, высшая точка спектакля. Степень доверительности тут такая, что хочется чуть отодвинуться, чтобы не быть свидетелем столь интимного момента в жизни мужчины и женщины.

От того, насколько одаренные молодые актеры смогут из спектакля в спектакль открываться, становясь все более органичными, зависит театральная жизнь «Реки Потудань». «Впрыгивание» в странную, шероховатую и пронзительную платоновскую прозу, исследующую деформацию человеческой психологии в атмосфере беды, Шашловой и Шибаршину пока дается нелегко, но все же если кто и может это сыграть, то ученики Сергея Женовача. Им есть куда и под чьим присмотром расти, есть у кого перенимать умение ценить душевность. А фальши они чужды уже сейчас.

Посмотреть всю галерею


Другие материалы раздела:
Алексей Бартошевич. Юлий Ким в «Мастерской Петра Фоменко», 12.09.2009
Марина Давыдова. От оттепели к маразму, 9.02.2009
Дмитрий Ренанский. «Лерка» Андрея Прикотенко в «Балтийском доме», 30.01.2009

 

 

 

 

 

Все новости ›