Максим Гликин, автор книги «Бандиты в белых воротничках» и заведующий отделом политики газеты «Ведомости», в те годы работал в отделе расследований «Общей газеты». Он вспоминает, как был устроен «глухой» бизнес: «С середины девяностых годов у меня появилась идея типизировать истории, в том числе коррупционные, чтобы понять, в каких областях, через какие механизмы и в каких структурах происходит кража бюджетных средств. По моей просьбе в отделе информации завели папочки, куда мы складывали вырезки из разделов криминальной хроники, и я столкнулся с тем, что сама собой собралась большая папка “ Фонды и инвалиды”. Обнаружилось, что это такой огромный криминальный бизнес, черная дыра, в которую проваливаются государственные средства и в которой много убийств и крови».

По словам Гликина, в девяностые годы через предприятия, принадлежащие ВОГ, «прокачивалось» до 180 миллионов долларов. «Инвалиды, — утверждает Максим, —получали льготы на всё: налоговые льготы, льготы на растаможку, на аренду. С одной стороны, они сразу получали бешеное конкурентное преимущество. С другой стороны, поскольку они не были стандартными организациями, их труднее было проверить и они существовали в серой зоне. Криминал всегда лучше налоговой знает, где можно поживиться. А тут — сотни процентов рентабельности. Естественно, он прет туда, настойчиво предлагает свою “ крышу”, а потом “крыши” начинают воевать».

Николай Чаушьян, в лихие девяностые работавший директором дворца культуры ВОГ, расположившегося в здании театра, описывает ситуацию так: «Нас заставили дискотеки делать, на этом деньги зарабатывали, и на это жили. На каждой дискотеке — драка, стенка на стенку. Потом разборки начались: перед зданием театра машину взорвали, весь фасад осыпался. На улице февраль, мороз, так у нас в театре все трубы полопались».

Вскоре после этого, в 1992 году, в театре случился пожар. О причине пожара Чаушьян говорит так: «Их разборки».


Коварство и любовь

К этому же периоду относится один из самых романтических эпизодов в жизни Театра мимики и жеста — история любви актрисы Светланы Вакуленко и глухонемого бандита Левони Джикия.

Вакуленко, уроженка Адыгеи, тоненькая красавица с волосами цвета меди, и помощник председателя Всероссийского общества глухих встретились в фойе театра: «Здесь, в театре, в конце 90-х на втором этаже собиралась мафия глухих, — вспоминала в интервью РИА Новости Вакуленко. — Она в те годы оберегала театр, помогала ему деньгами. Когда ко мне подошел высокий, яркий мужчина, я спросила, как его зовут. Он сказал мне: "Ты, что издеваешься надо мной? Я самый главный среди глухих в Москве!"».

Семь раз Левони предлагал девушке стать его женой, и семь раз она ему отказывала.

«Не знаю, что именно, но что-то меня всякий раз удерживало от ответа "Да". Я любила Левони и сама не знала, почему я так себя веду, — рассказывала актриса. — Он ужасно психовал, когда я ему отказывала, просто сходил с ума: бил посуду, хлопал дверью, но я ничего не могла с собой поделать».

Потом в криминальной хронике появилась заметка о том, что «32-летнего помощника президента Международного общества глухих Левони Джикия, проходящего в криминальных сводках под кличкой Лео, убили 21 октября около полуночи из пистолета Макарова. Две пули попали в грудь, одна — в плечо».

Помощники Джикия занесли его в черный «БМВ» без номеров. Повезли в больницу. По дороге сгорело сцепление, машину остановили сотрудники ГАИ, и Джикия умер от кровотечения.

Впоследствии Джикия стал прообразом глухонемого авторитета по кличке «Свинья» в фильме Валерия Тодоровского «Страна глухих».

Светлана Вакуленко, за годы, прошедшие со дня смерти возлюбленного, нисколько не изменившаяся, вышла замуж за актера театра Максима Тиунова.

У пары двое маленьких детей.

Вакуленко, как и прежде, играет в театре.

Только если раньше ей выпадало сыграть Леди Мильфорд в «Коварстве и любви», то теперь Вакуленко играет главную роль в детском спектакле «Пеппи Длинныйчулок».

Могла ли она в середине девяностых представить себе, что будет работать в театре, сдавленном зоомагазином и ярмаркой шуб?


Аренда

В конце девяностых годов единственный в мире театр мимики и жеста перевели на самофинансирование.

В то время директором театра была Эмма Жердиенко, которая до того, как говорят, работала в «Уголке Дурова». Жердиенко стала сдавать помещения в аренду, возникли разные вещевые ярмарки. Театр превратился в один огромный рынок. Резко сократилось количество новых постановок, зато стали проводить рентабельные конкурсы красоты, стоимость билетов на которые достигала полутора тысяч рублей. При этом актерам платили по две-три тысячи в месяц, независимо от того, заслуженные они или не заслуженные. Кто-то подрабатывал курьером, кто-то вязал вещи на заказ, кто-то на рынке продавал вещи. Практически все актеры совмещали свою работу с работой уборщиц, работников по сцене, сторожей и бутафоров. Выживали как могли.

Эмма Жердиенко работала в театре до 2011 года, после чего решением правления Всероссийского общества глухих была с этой должности смещена.

Вскоре после этого коллектив театра сократился с 75 до 47 человек, из них 16 актеров.

«Где-то в 2005 году пошли слухи, что театр вовсе закроют и всех нас сократят», — говорит актер Сергей Семененко.

В результате большая часть труппы ушла сама, чтобы не подпасть под сокращение.

В том же 2011 году был назначен новый директор театра, Николай Чаушьян, и, практически одновременно с его назначением, центральным правлением Всероссийского общества глухих было принято решение о том, что сдавать театральные площади в аренду будет не администрация театра, а руководство ВОГ.

С этого момента, деньги, полученные от аренды помещений, стали поступать в центральное правление Всероссийского общества глухих.