ФРАГМЕНТ ПЯТЫЙ

Помогите Африке! Сделайте приятное Гейтсу

Возьмем эти бесконечные призывы к благотворительности, к сочувствию бедным. Конечно, бедняки в странах третьего мира действительно страдают, и было бы хорошо, если бы мы смогли что-то предпринять. Но вот что меня волнует — идеологическая нагрузка, которую вы получаете, когда участвуете в благотворительных акциях. Представим, что вы смотрите телевизор. Вы видите обычную манипуляционную отвратительную картинку голодного африканского ребенка с пересохшими губами и слышите: «Знаете ли вы, что по цене одного или двух капуччино вы может спасти его жизнь?!» Хорошо, но давайте спросим себя, каким было бы это послание, если бы вы поменяли очки. Это было бы что-то вроде: «Не размышляйте, не участвуйте в политике, не думайте о причинах их бедности. Просто дайте немного денег, и вы почувствуете себя хорошо».

Идея благотворительности — в деполитизации. Это похоже на суеверие, когда вы даете что-то, чтобы почувствовать себя лучше. Поэтому я утверждаю, что благотворительность сегодня — это самый важный идеологический феномен. Благотворительность перестала быть атрибутом богатых, как 100 лет назад во времена Карнеги. Сегодня это часть системы. Заметили ли вы, как изменилась левацкая риторика? Левацкая риторика 20-летней давности говорила нам, что в развитых странах Запада мы живем относительно комфортной жизнью, в башне из слоновой кости, в то время как вне нашей замкнутой сферы существуют миллионы, которые голодают. Но сегодня ровно о том же самом говорят ребята типа Билла Гейтса. И это апелляция к людям, которые существуют вне башни из слоновой кости, является центральной для сегодняшней гегемонистской идеологии. В чем состоит ее послание? Творческий капитализм призывает к забвению старой идеологической борьбы социализма и капитализма.

«Когда люди страдают, нужно что-то делать. Давайте возьмемся все вместе, капитал, государство, давайте просто что-нибудь сделаем». Я думаю, это шантаж.

ФРАГМЕНТ ШЕСТОЙ

Будь ближе к земле. Купи «лендровер»!

Большой сдвиг произошел в логике капитализма, особенно в логике того, как мы потребляем после 1968 года. Капитализм последних 30—40 лет триумфально интегрировал лозунги 1968-го. Существуют три способа того, как нас призывают к потреблению. Первый, самый простой, утилитарный, в котором нас отсылают к реальным свойствам объекта. Если вы хотите «лендровер», реклама скажет вам, что это очень мощный автомобиль, который может забираться высоко в горы, в котором много места для дорожных сумок и т.д. Следующий уровень — это так, как это делалось в 1950-х и 1970-х: быть не хуже, чем сосед. Здесь вас призывали покупать «лендровер», чтобы утвердить свой социальный статус. Я утверждаю, что сегодня рекламируют что-то новое. Это не реальное свойство объекта и не его статусная символичность. Это аутентичный опыт в терминах new age. Это ссылка к вашему действительному «я». Сегодня реклама призывает вас к разрыву с ограничениями городской жизни, призывает почувствовать себя соединенным с Землей. «Реализуйте свой творческий потенциал путешественника. Покупайте "лендровер"!». Теперь покупка «лендровера» является путем постижения самого себя.

Или органическая еда. Она мне крайне подозрительна. Почему вы покупаете ее? Неужели вы действительно думаете, что, когда покупаете эти более гнилые, но в два раза более дорогие — по сравнению с нормальной, химически обработанной едой — продукты, вы избегаете какого-то огромного риска? Я думаю, что это просто символ статуса. Я думаю, что мы делаем это больше для того, чтобы изобразить нашу жизнь осмысленной. Разве это не прекрасно? Вы потребляете, но у вас внутри есть это глубокое, отвратительное, нарциссическое удовлетворение от того, что вы участвуете в чем-то большем.

ФРАГМЕНТ СЕДЬМОЙ

Кунг-фу панда смеется над святым. Присоединяйтесь!

Отсылка к личности, указание на то, что мы не идеологические категории, а реальные «теплые» люди, — это идеология в самом чистом виде. Это то, что позволяет нам избегать последствий наших общественных действий. Фильм, в котором мы получаем чистый диагноз этого, — «Кунг-фу панда», который мне очень понравился, я смотрел его пять раз с моим сыном. Рассмотрим символическую структуру этого фильма. Она комбинирует в очень завуалированном виде два противоположных начала. С одной стороны, это псевдобуддийский ориентализм: кунг-фу, панда, святость, предсказания, маски, вера, герои и т.д. А с другой стороны, фильм полон цинических, низвергающих всё шуток. И это делается иногда очень умным, в духе Платона, способом. Панда, пока он еще толстый и не овладел кунг-фу, попадает в здание со священными предметами и видит на стене мистическую картину. Он говорит совершенно в духе Платона: «Я вижу только картину картин в этой картине». Важно кажущееся несоответствие двух начал в этом фильме. С одной стороны, мы имеем религиозную этику священного бойца кунг-фу, избранного судьбой. С другой стороны, типично западный, брутальный реалистический цинизм. Систематическое издевательство над всем святым. Исключают ли друг друга эти два начала? В фильме в процессе поиска некоего особого вещества обнаруживается, что никакого особого вещества нет. Особым его делает только вера в это героя. Все зависит от тебя. Послание фильма состоит в том, что «я прекрасно понимаю, что все эти предрассудки ерунда, но тем не менее я их принимаю». И это наша идеология сегодня.

ФРАГМЕНТ ВОСЬМОЙ, ФИНАЛЬНЫЙ

Ее изнасиловали? Давайте обсудим

Почему сегодняшняя ситуация для меня тревожна. Потому что сейчас меняются не столько явные законы, сколько неявные правила. Густая сеть обычаев, которые Гегель, мой любимый философ, назвал бы «объективным духом», сеть предпосылок, которые являются базисом нашей свободы. Мы не должны забывать утверждение человека, с которым я не согласен политически, но которого я ценю как философа, — Роберта Пиппина, известного чикагского гегельянца. В своем прекрасном эссе о вежливости он подчеркивает, что элементарные правила хорошего поведения — это абсолютное условие свободной личности. Без этой субстанции, без этой густой сети неявных правил мы не могли бы действовать как свободные личности.

Так вот меня волнует, что вещи меняются именно на этом, неявном уровне... Вы заметили, например, как изменилось отношение к глобальному потеплению. Примерно год назад или даже меньше основной реакцией на предупреждения, что возможна катастрофа, был скептицизм; считалось, что это преувеличение, паранойя экс-коммунистических людей и т.д. Теперь глобальное потепление стало приемлемым. Теперь уже считается, что это случится, но что мы должны учитывать и положительную сторону процесса. Например, можно увидеть сообщения о позеленении Гренландии, о том, что там выращивают салаты. Говорится, что, если лед будет таять в Арктике, станет гораздо дешевле привозить симпатичные вещи из китайских гулагов. И это ужасный момент, когда на уровне внутреннего этического чувства что-то было неприемлемо, а потом вдруг становится нормальным. Как будто самой проблемы и не существовало.

То же происходит и на других уровнях. Приведу примеры из США и Европы. В США очевидный пример — пытки. Хотя мне оппонируют в том духе, что нельзя критиковать США за пытки, в то время как в Китае применяют пытки гораздо чаще. Это мне известно, но меня волнуют более глубокие вещи — что неожиданно стало приемлемым говорить о том, что само по себе неприемлемо. Сама эта тема стала возможной. Мы начинаем публично ее обсуждать. И в этом я вижу регрессию.

Хотели бы вы жить в обществе, в котором вам приходилось бы обсуждать все время, можно ли насиловать женщин? Нет, я хотел бы жить в обществе, в котором защита кем-либо изнасилования женщин дисквалифицирует его как мерзавца, которого невозможно принимать всерьез. Меня бы крайне встревожило, если бы вдруг мы должны были спорить, почему женщин нельзя насиловать. Я хотел бы, чтобы так же было и с пытками. В Европе то же самое. Помните время, когда радикально правые партии были отлучены от власти? Это был какой-то абсолютный пакт: они вне игры. И вдруг этот запрет был снят. Сначала в Австрии, потом в Италии и т.д. Такие мутации вроде бы мало что меняют на поверхности, но это то, что меня действительно волнует. Мне кажется, это очень трагический момент.

Скачать полную видеоверсию лекции Славоя Жижека (131 Mb)