Почему у меня нет фейсбука

Художник ИЛЬЯ ФАЛЬКОВСКИЙ объясняет свою неприязнь к социальным сетям

Честно говоря, никогда не думал, что соберусь писать текст на эту тему. Мне кажется, собственный образ жизни — не повод для пропаганды. Но так уж повелось, что, встречаясь с людьми, приходилось отвечать на вопрос, есть ли у меня фейсбук или ЖЖ. Я отрицательно мотал головой и ловил на себе недоумевающие взгляды. Потом эти взгляды сменялись снисходительными улыбками — всем становилось ясно, что я ретроград, отстал от жизни или просто выпендриваюсь.

Следовало как-то прояснить свою позицию, я пытался оправдаться, говорил, что не вообще противник интернета, которым активно пользуюсь для работы, а именно социальных сетей. Парой слов ограничиться не удавалось, и постепенно родилась телега, которую я и прогонял при каждом удобном случае. Вот и сейчас, летя в Пермь, я столкнулся со своим старым знакомцем М., которого не видел уже лет десять. Мы оба не выспались, находились в каком-то галлюцинозе, он забыл в аэропорту свой багаж, я путал мысли со словами, мы ехали в такси, мимо проносились незнакомые пейзажи — густые уральские леса, угрюмые фабричные строения и унылые трех- и пятиэтажки, я болтал что-то о радости личных встреч и о том, как их тепло должно противостоять холоду социальных сетей. Вот тут-то он и предложил оформить мои мысли в текст, но даже сейчас, взявшись за этот труд, я не уверен, что он выльется во что-нибудь путное. Сложно писать, когда заранее осознаешь, что находишься в явном меньшинстве и у тебя в запасе только личные ощущения и дюжина разрозненных фактов.

Но если кто-то все же захочет меня выслушать, я начал бы рассказ об опасности, исходящей от социальных сетей, с примера сайта «Одноклассники.ру», который не только помогал людям найти друг друга, но и банкстерам (смесь банков и гангстеров) отловить должников. По сообщению газеты «Коммерсантъ», коллекторы нанимали подставных девушек, которые регистрировались в соцсетях и принимались за поиск ровесников. Одна такая девушка в месяц была способна выловить до двухсот провинившихся. Ссылаясь на психологов, газета утверждала, что сайты типа «Одноклассников» и «Вконтакте» оказываются идеальным ресурсом для втирания в доверие: «Когда человек возвращается в детство, он раскрепощается и становится более открытым для получения от него нужной информации». Конечно, не все мы должники банков, но в любой момент можем в них превратиться. Кроме того, информацией о нас так же легко может воспользоваться не только банкстер, но и просто гангстер, шпион или плут. Я бы мог напомнить и о том, что на ресурсе «Вконтакте» можно зарегистрироваться лишь по реальному номеру своего мобильного. Так что фейковый аккаунт не спасет. Вся информация с личной страницы в принципе доступна как работникам банков, так и сотрудникам спецслужб. Пусть не каждый из нас занят чем-то противоправным, но тем не менее не очень приятно сознавать себя героем мультика про Бэтмена, находящимся под Красным Колпаком.

Наверное, мне ответили бы, что социальные сети могут работать и против механизмов государственного контроля и подавления. Упомянули бы слова активного участника египетской революции, топ-менеджера Google Ваэла Гонима, который поблагодарил Фейсбук за отставку Мубарака и на вопрос, в какой стране начнется следующая революция, сказал: «Спросите Фейсбук».

На это я бы заметил, что с помощью Фейсбука можно сделать революцию в Египте, но никогда в самой Америке. Потому что Фейсбук — это централизованная база данных, не более чем один огромный комп, хранящийся дома у американского магната Цукерберга.

Максимум, что Фейсбук может позволить в Америке, — это беззубые протесты движения «Захвати Уолл-стрит». Их кажущийся размах объясняется поддержкой профсоюзов, способных обеспечить высокую массовость. «Захватчики» выступают против алчности банков, а отнюдь не против самого американского правительства, которое параллельно с ними объявило свою войну банковской системе. Я ничего не утверждаю, но вполне возможно, что именно это сходство интересов — одна из причин лояльного отношения властей и Фейсбука к движению «Захвати Уолл-стрит». Однако сейчас рано говорить, что будет дальше и как поведет себя Фейсбук в том случае, если события выйдут из-под контроля и требования демонстрантов радикализуются.

Во всяком случае, пока страница движения нормально живет в Фейсбуке, в то время как многие другие подвергались цензуре. Удалялись страницы, посвященные третьей палестинской интифаде, бойкоту корпорации BP, призывам освободить из-под стражи профессора Рикардо Палмеру, которого пытают электрошоком в американской тюрьме, борьбе с гомофобией в католической церкви и т.д. и т.п. Впрочем, подробно эти факты изложены вот здесь, не буду лишний раз их перечислять. Из невошедшего — уничтожение страницы техасской радиостанции KNOI, которая критиковала нарушения privacy в Фейсбуке. Одно время из лент убирались ссылки на материалы о том, что популярный радиоведущий Лео Лапорте решил отказаться от своего аккаунта. Доходило до того, что удалялись фотографии женщин, кормящих грудью своих малышей. Примеров нарушения privacy так много, что в августе этого года в одной из стран ЕС, а именно в Ирландии, комиссар по защите данных начал официальное расследование после запроса от сайта «Европа против Фейсбука». Были случаи, когда внезапно становились публичными френдленты. Фейсбук упрекали за новую опцию распознавания лиц путем сравнения выложенных разными пользователями фотографий. Наконец, технология Open Graph и кнопка «лайк» позволили Фейсбуку интегрироваться с другими сайтами и собрать свою базу данных о социальных интересах и намерениях пользователей. Разработчики этой технологии уверяли, что в нашем перенасыщенном информацией мире, в этой своеобразной борхесовской библиотеке самостоятельно, без посторонней помощи разобраться практически невозможно и нитью Ариадны станет лайк твоего друга. Но нужна ли эта кнопка таким, как я, кто не хочет опираться на общественное мнение, а, напротив, желает самостоятельно ориентироваться в культурном пространстве, руководствуясь лишь собственным вкусом?

Как альтернативу Фейсбуку я бы с удовольствием поддержал находящуюся в разработке сеть Diaspora, выстроенную наподобие торрентов по антииерархичному и анархическому принципу p2p: все данные хранятся не в централизованном месте, а на компьютерах самих пользователей. Создатели «Диаспоры» уверяют, что в отличие от Фейсбука торговля информацией не является их бизнес-целью. Да и с privacy в «Диаспоре» дела обстоят куда лучше: опция «Аспекты» позволяет одному и тому же пользователю представать в разных виртуальных обликах для разных целевых групп — родственников, друзей, коллег. Вот только настораживает факт, что вездесущий Цукерберг успел и тут вмешаться, в прошлом году проинвестировав «Диаспору».

Наверное, параноидальной выглядит моя уверенность, что наивные пользователи, наполняющие биографическими статьями «Википедию», облегчают работу сотрудникам спецслужб, создавая для них каталоги данных по террористам, экстремистам и прочим подозрительным личностям и организациям. Хотя я все же не такой безумец-радикал, как один мой приятель, который, изучив контекстную рекламу у себя в почте Google, обнаружил, что она формируется не на основе содержания его писем, а соответствует его трекингу — тем сайтам, которые он посещал, и запросам, которые он делал, причем даже не будучи залогиненным в Google. Он решил, что за его перемещениями в сети идет слежка. И испугался, что стал рядовым объектом рекламного воздействия, — по прочитанным им в интернете книгам, просмотренным фильмам, прослушанной музыке и посещенным сайтам уже составлен его киберпортрет. Потом он наткнулся на статью в «Шпигеле» «В сети шпионов».Оказывается, с помощью парсинга (автоматизированного сбора контента) всего за месяц можно не только обрисовать круг интересов, но и полностью идентифицировать паспортные данные любого анонимного пользователя. А это явный подарок спецслужбам. С тех пор он каждый вечер старательно стирает со своего компьютера все cookies дневных заходов.

Мой приятель не читал рассказ Кори Доктороу «Выгуглен» (2007). Цитата: «Каждый раз, когда ты посещаешь страницу с гугловской рекламой на ней, пользуешься гугловскими картами или гугловской почтой — даже если посылаешь почту на гугловский почтовый ящик, — компания старательно собирает информацию о тебе». По нелепой случайности герой рассказа попадает под подозрение сотрудничающих с Google спецслужб. Понимая, что скоро будет «выгуглен» и уничтожен, он решает воспользоваться «Гуглоочистителем» — программой, которая нормализует поисковую историю. Однако кодом программы завладевают менеджеры Google и начинают применять ее в политических целях, подчищая профили выгодных им кандидатов.

Моя убежденность в том, что соцсети скорее орудие в чьих-то руках, чем работа на общественное благо, зародилась давно, еще до появления «Одноклассников» или Фейсбука. Но, возможно, причина моего нежелания вести блог или открывать страницу столь же проста, как и та, по которой я не смотрю телевизор. Я просто хотел бы хоть на несколько минут вырваться из-под тотального контроля медийных знаков и образов. И пожертвовать эти отвоеванные минуты на лесную прогулку и глоток чистого воздуха. Моя позиция — это не попытка соригинальничать. Да, я знаю, что аудитория Фейсбука насчитывает более 800 миллионов человек и они ежедневно выкладывают биллионы постов, ссылок и фотографий.

Но я не хочу, чтобы моя личная жизнь превращалась в объекты информации и биты кодов для создателей деловых платформ. Я просто хочу оставаться самим собой. Удержать за собой хоть немного степеней свободы. И, руководствуясь этим желанием, отказываюсь от социальных сетей.​