Александр СТОЛЯРЧУК, шеф-редактор раздела «Новости» OPENSPACE.RU

Несколько наблюдений о народном гулянии в ночь с 7 на 8 мая у памятника героям Плевны.

Большинство тех, кто пришел сюда, — молодые люди студенческого возраста или чуть старше. Членов политических партий и объединений было немного, одной из популярных тем было сравнение нынешнего протестного движения в России с другими странами, например: «Мы сейчас как сербы в 91-м».

Много было людей из разных городов и регионов, в том числе, из Чечни. Девушка из Гудермеса обиженно говорила: «Это все неправда, что у нас 100% за Путина!» Молодой человек из Петербурга рассказывал, что на прошлых выборах искренне голосовал за Медведева, но с тех пор многое понял: «Они нас обманули».

Первое впечатление от собрания — очень похоже на знаменитую сцену на Коламбус-серкл в Нью-Йорке, где в прошлом октябре Пит Сигер пел «We Shall Overcome» вместе с участниками акции «Захвати Уолл-стрит».

Вообще и здесь пели очень много. С особенным воодушевлением была исполнена песня Queen «We Are the Champions». На рассвете главного гитариста, игравшего почти без перерыва и порвавшего две струны, сменил солист группы «19:84» Василий Зоркий.

Алексей Навальный и Сергей Удальцов предложили собравшимся рассылать знакомым СМС и твиты с приглашением приезжать на площадь. Кроме того, они просили участников акции не шуметь, не выкрикивать лозунги, не поднимать плакаты и вообще не провоцировать полицию и ОМОН: «ОМОН наступает — мы отходим. У нас мирное гуляние, мы здесь просто гуляем».

Неупотребление алкоголя соблюдалось довольно строго — если кого-то видели с пивом, делали замечания, иногда довольно грубые.

ОМОН пришел не сразу. Около 2:30 собравшихся предупредили, что городские власти отдали распоряжение вымыть площадку у памятника героям Плевны и попросили пропустить туда поливальную машину. Люди расступились, машина сделала вокруг памятника несколько кругов и уехала.

После этого появились бойцы ОМОН, а к участникам акции направились двое полицейских. Неизвестно откуда появился огромный мрачный мужик, который стал говорить: «Давай мочить ментов! Их же всего двое!», а потом ударил Удальцова и побежал, сбив по пути девушку. Провокатора догнали и скрутили, и его увел ОМОН.

Участников акции попросили уйти со Старой площади, и начался часовой «ночной поход» по Маросейке к Чистопрудному бульвару — там гуляющим снова преградил путь ОМОН, — а потом назад переулками к Старой площади.

Когда стало светло, началась уборка, — люди взяли пакеты и собрали вокруг памятника окурки, бумажки, пластиковые бутылки и прочий мусор.

К памятнику героям Плевны приехал депутат Илья Пономарев, его сразу же окружили люди. Он говорил, что действия правоохранительных органов незаконны и что власть сама революционизирует протест.



Екатерина ДЁГОТЬ, шеф-редактор раздела «Искусство» OPENSPACE.RU^*

Сегодня в 9 утра приехала к памятнику героям Плевны. Человек сто расположилось на мирном пикнике после того, как всю ночь их оттуда гоняла поливальная машина. Все было спокойно, люди играли в бадминтон. Как заявила ночью милиция, трогать никого не должны были, если не будет лозунгов и требований. Лозунгов и требований не было. Пока я размышляла о том, стоит ли протестовать таким немым образом, ровно в 11 утра пришел милиционер и начал объявлять, что собравшиеся мусорят и тем самым нарушают закон. Собравшиеся отвечали, что организованно убирают за собой, что было чистой правдой. Буквально через минуту из стоящих рядом автобусов и автозаков выгрузились омоновцы и начали винтить. Подбегали по двое и, подбирая под локти, выхватывали из толпы определенных людей, молодых активистов (кто-то подслушал приказ «Работаем выборочно по интересующим»). И убегали вместе с ним или ней. Поскольку никто не возражал и не сопротивлялся, все это напоминало какую-то кадриль. Мы стояли с журналистом Александром Дельфиновым и зачарованно смотрели, все это происходило прямо рядом с нами, омоновцы нас аккуратно огибали, как будто нас не было. Дельфинов был в майке Пиратской партии, волосы его были выкрашены в зеленый цвет. «Они, наверно, думают, что ты иностранец», - сказала я. Забрали уже почти всех, кто не ушел, человек двадцать, но мы (по крайней мере, я) почему-то чувствовали себя в странной безопасности и никуда не уходили. Пробегавший мимо омоновец кричал: «Да тут одни журналисты остались». Я сказала, что не стала надевать майку «Пресса», постеснялась. «А у меня такой и нет», - сказал Дельфинов. В этот момент подбежали еще двое и аккуратно осалили и его тоже, уведя в автозак. Видимо, там осталось свободное место. А может быть, прозвучал приказ (как кто-то потом мне сказал) «работаем на задержание», то есть тотальная зачистка. Я осталась почти последняя, постояла еще минут десять в ожидании, что на танец пригласят и меня, но этого не случилось. За это время из метро выгрузилась новая порция людей и, кажется, все решили идти теперь на Чистые пруды.

___________________
^* Запись в Фейсбуке


Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ, публицист (ИД «Коммерсантъ»)

Выходил из метро «Китай-город» часов в 11 утра, мимо пронеслись трое: убегали от омоновцев, которые как раз начали разгонять Плевну. Было ощущение, что это конец. Группа тех, кто не попал в автозаки на Плевне, напоминает отступающую разрозненную воинскую часть. Идут уныло, за плечами резиновые коврики болтаются — как вещмешки. Человек 30-40 отступает по обе стороны Маросейки на Чистые пруды. Рядом едет полицейская машина. Притормаживает и ждет. Дошли до памятника Кунанбаеву на Чистых прудах, там же был главный редактор «ЕЖ» Александр Рыклин. Напомнил офицера, который собирает окруженцев. Сказал, что нужно сидеть здесь, пока не разгонят. Всем казалось, что эта передышка на десять от силы минут. «Через 10 минут придет Навальный, но вы же понимаете, что нам этих десяти минут не дадут». Я потом общался с людьми, которые уже прошли через автозаки и суды: битых и бывалых стало на порядок больше, это заметно, что они уже не зрители, а участники. Делятся новым опытом. Пришел откуда-то скрипач, весь в белом, сыграл «Марсельезу», потом «Варшавянку». По бульвару подъехал автозак. С другой стороны стоят трое полицейских в чинах, в парадной форме. Пришли Навальный и Удальцов с серыми лицами. Им аплодируют. Навальный говорит, что на Плевну возвращаться бессмысленно, там все оцеплено, и что нужно по бульварам, по бульварам, растекаться, и опять стекаться, и так «до полной победы демократии». Прошло полчаса, шутки: «Где же мои любимые автозаки? Когда же, наконец, нас заберут отсюда? Я уже скучаю». Люди подходят, уже человек сто пятьдесят. Вначале кучковались вокруг Навального и Удальцова. Удальцов: «Никакого раскола у нас нет, а те, кто так говорят, провокаторы и фальшивые оппозиционеры». Потом образовался кружок вокруг гитариста, который очень помог всем взбодриться. Увы, не знаю имени этого человека. Но кружок быстро разрастается: пели Цоя, Шевчука, «Браво», «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Сразу три эстетики: бардовская, рок-н-ролльная и патриотическая. Большинство помнит из «старого» полтора-два куплета.

– «Поднявши меч на наш союз…», может, кто попробует? – спрашивает женщина. Но потом сама понимает, что для этого места слишком утонченно. Зато поют военные песни, в какой-то зловещей тишине: «Здесь птицы не поют», «Священную войну» (отпечатанный текст раздавали какие-то женщины). Вдруг стало тесновато. Я понял, что все опять расселись. Это принципиальный момент: не присели, а именно уселись, «врастая в землю тут». Английский корреспондент записывает стэндапы на фоне толпы: «Итак, оппозиция переместилась на новое место». Много людей с георгиевскими ленточками. «Это провокатор нашистский снимает», - показывают на мужчину в кепке. Какие-то бичи местные тоже подходят к толпе, что-то безумное выкрикивают или молчат. Все извиняются, угощают печеньками, привезли воду, гречневую кашу. В принципе, все уже напоминает неформальное празднование Дня Победы. Вязать этих людей совершено не за что – тем более что на Прудах много гражданских, которые просто гуляют. («В день Победы нас не поймут. Лучше подумать о 10-м числе», – говорит кому-то Навальный). Встретил главреда «Русского журнала» Александра Морозова со свернутым ковриком в сумке через плечо. Когда уходил, людей было примерно человек 400, все друг другу кричали время от времени: «Не провоцируйте, не лезьте на памятник, не надо про Путина петь», – чувствуется, что за два дня натерпелись. Как бывалые фронтовики, под пули сами не лезут, но ко всему готовы.