Русское содержание в немецкой форме

Фотограф ВАЛЕРИЙ НИСТРАТОВ снимал на пленку и на видео ландшафты и обитателей Калининградской области

Осколок западного мира, в прошлом блистательная Восточная Пруссия, навсегда потерянная для немецкого обывателя, умирает на глазах красивой смертью поверженного столетнего дерева, стоящего возле дороги, идущей к морю.

Пожалуй, сложно найти иное место в мире, не считая Петербурга, где города и население были бы так не похожи друг на друга.
Огороженный от всей Европы колючей проволокой, этот ломоть трофейной земли прусской является живым доказательством построения «нашего дома» на западноевропейской почве.
Здесь красиво. Потрясающе красиво. Красота здесь не броская, ее надо уметь разглядеть. Красота здесь холодная и невыразимая. Выдержанная. Ледяная.
Немецко-Советская красота, доведенная порой до редкой формы извращения.
Все, что осталось здесь от немцев, поражает своей точной функциональностью.
А о том, что привезено нами, к сожалению, ни говорить, ни писать не хочется.
Переселенцы с Востока, бывшие советские люди, по сути, продолжают жить в каменном мешке Европы, изредка высовывая голову, чтобы надышаться.
Иногда нам предлагают отдать эти земли, но мы-то ведь знаем, что Германии не нужно столько земли.
Может быть, Германия большая и сильная крайне опасна?
А может быть, Россия большая и слабая опасна вдвойне?
Я просыпался рано утром в квартире унылого серого дома, построенного моими соотечественниками по литовскому проекту, и мчался на вокзал к автобусу, который увозил меня в славный город Гердауен.
Теперь там остатки парка бургомистра застроены снарядами для физкультурников из детского дома.
Я продолжал свой путь дальше к Фридланду, потом к Тапиау, дальше к Инстербургу и Гумбинену.
Старинные липовые аллеи указывали мне путь к разрушенным тевтонским замкам и городам, в которых расположились армейские части победителей, колонии разных режимов и остальная кровеносная система нации.
Каждому дереву, как и человеку, отмерен свой век.
Свидетелями нашего века станут тополя да крапива.
Свидетелями века ушедшего дубы и липы.
Я покидал это место с надеждой вернуться зимой.
Я хотел бы пожить на дрейфующей льдине с мифическим названием «калининградская область» в надежде хотя бы во сне прибиться к берегам исчезнувшей цивилизации.

​