Оцените материал

Просмотров: 89444

Антифа, который не хочет быть антифа

Мария Филиппенко · 20/05/2009
МАРИЯ ФИЛИППЕНКО записала монолог Геннадия Антонова, московского антифашиста с пятилетним стажем
Кто я

Мне 23 года, родился и живу в Москве. Я анархист, антифашист, веган. Я феминист, потому что анархическая философия подразумевает освобождение не только рабочего класса, но и человека вообще. Состою в движении «Автономное действие» — это организация либертарных коммунистов. Коммунизм — это экономическая система, при которой человек работает по своим способностям и получает по потребностям, и если кто-то выступает против этого, то он либо идиот, либо трудоголик. Еще я состою в радикальном экологическом движении «Хранители радуги». Я материалист и не верю в существование высшего разума.

Моя мама — преподаватель математики, папа — физик-программист. Когда я увлекся антифашизмом и анархизмом, они сначала считали, что это юношеский максимализм, но, когда я провел с ними несколько бесед, увидели, что это реальная жизнь, что некоторые мои друзья погибли за идеи антифашизма, другие отправились в тюрьму. Сейчас они в целом со мной согласны. Я бы сказал, что за последние года три я перевоспитал своих родителей. Конечно, мама волнуется за меня, но что она может сделать? Она понимает: то, чем я занимаюсь, нужно не только мне, это нужно обществу.

Я учился в физико-математическом лицее. Закончил без троек и поступил в три вуза — МИРЭА, МИФИ и МИСиС. Пошел в МИФИ на факультет автоматики по специальности «Ускоритель ядерных частиц». Отучился три курса и ушел по идейным соображениям, так как считаю, что глупо делить людей на тех, у кого есть и у кого нет высшего образования. Во-первых, самообразование дает гораздо больше, во-вторых, высшее образование у нас можно приобрести в переходе метро. Сейчас я читаю книги по квантовой физике, по теории суперструн. Это мое хобби.

Портрет одного из теоретиков анархизма М.А. Бакунина

Портрет одного из теоретиков анархизма М.А. Бакунина

Два года я проработал в оперном театре помощником администратора. Потом еще социальным педагогом — работал на детских площадках книжных ярмарок, на Non-Fiction. Дети меня любят, потому что я веселый и ничего не заставляю их делать. Я стараюсь устроить так, чтобы они сами чего-то захотели, потому что ребенка нельзя заставлять. Сейчас нахожу временные работы, которые не требуют уплаты налогов: разнорабочий, грузчик, демонтажник.

Я сплю до двух часов. Очень спать люблю. Потом встаю и иду на собрание или на работу. Или просыпаюсь рано, сажусь в поезд и уезжаю в другой город. Там концерты, митинги, потом кутеж. После чего еду в следующий город. Много езжу. Такая жизнь, конечно, несколько напрягает, но это лучше, чем сидеть дома — расслаблять свою жопу перед компьютером.

Люблю хорошую компанию, кутеж на поражение, секс, красивых женщин. Люблю гулять с друзьями по набережной, пить коньяк и курить хороший табак. Очень люблю комфорт, чистоту и порядок. У меня дома все на своих местах. Потому что анархия — это не хаос, а порядок. По законам физики и химии все в природе стремится к упорядочиванию. Это и есть самоорганизация. Если мы на необитаемый остров высадим пять индивидов, то они будут пытаться самоорганизоваться в некую систему. Другое дело, что эта система может принимать иерархический или горизонтальный характер. Сейчас у нас кругом тоталитаризм, иерархическая система. Все говорят о стабильности, но творится хаос и беспредел. А мы ударим по тоталитарному хаосу анархическим порядком!

На данный момент у меня нет девушки, я в свободном плавании, так как я считаю, что моногамные отношения — пережиток патриархального общества. Вообще, не может быть «моей» или «твоей» девушки! Желать привязанности человека — значит относиться к нему как к вещи.

В любой момент я могу стать менеджером, купить машину, обзавестись женой и прожить жизнь впустую. Но я понимаю, что ежегодно 9 миллионов человек умирают от голода, что фашисты убивают по сотне человек в год и избивают тысячи. И я хочу, чтобы у других людей был такой же выбор, как и у меня. Чтобы они могли выбрать: кушать им или не кушать, быть менеджером или не быть.

Единственное, что меня пугает, — это одиночество. Сейчас я не одинок, потому что у меня целая туча друзей. А в старости… Я не думаю, что доживу до старости. Потому что, наверно, переугорю и умру нечаянно. Или убьет меня кто-нибудь.


Как я стал таким

Мой дедушка, капитан I ранга подводной лодки, был коммунистом. А мои родители были лайтовые (от англ. light — легкий; не слишком серьезные. — OS) диссиденты и подстрекали меня, чтобы я шел к дедушке и говорил ему голосовать не за Зюганова, а за Ельцина. Я заинтересовался, кто же такие коммунисты и почему их не любят, и стал читать Карла Маркса. Это давалось с трудом, так как Маркс пишет очень сложно и совсем не для пролетариев. Я не осилил весь «Капитал», но понял, что Советский Союз не имеет никакого отношения ни к марксизму, ни к коммунизму. Мне было лет 14, когда я стал называть себя марксистом-ленинистом. Почитав Ленина, я вынес только одну здравую идею: если два государства воюют, рабочие должны воспользоваться моментом, захватить заводы и учредить самоуправление.

Весь спектр борьбы: черная звезда – анархизм, черно-красная – анархо-коммунизм, черно-зеленая – защита окружающей среды

Весь спектр борьбы: черная звезда – анархизм, черно-красная – анархо-коммунизм, черно-зеленая – защита окружающей среды

Я начал искать сторонников. Мы часто дискутировали с моим другом-анархистом Батоном о том, что лучше — анархизм или марксизм-ленинизм. Однажды увидели в метро наклейку, призывающую на демонстрацию «Антикапитализм». Это был 2001 год. Мы поехали. Там мы увидели много сталинистских фриков — АКМ, РКСМб, НБП, а после демонстрации поняли, что все это абсолютно бесперспективно. Власти сказали: «Вы революционеры? Хотите бунтовать? Вот вам место — побунтуйте, покричите и расходитесь по домам пить пиво». После этого я стал называть себя, как Батон, анархо-коммунистом. Когда я заявил об этом папе, он снял с полки книжку Кропоткина «Хлеб и воля» и вручил ее мне. Кропоткин, в отличие от Маркса, пишет легко и понятно. Это величайший гуманист, святой человек. Я на восемьдесят процентов согласен с его теорией.

Вскоре друзья пригласили меня на собрание «Автономного действия», где я, правда, несколько разочаровался. Потому что люди обсуждали не план взрыва приемной ФСБ, а выпуск газет и наклеек, но понял, что это лучше, чем пить водку в подъезде, и присоединился к ним. Там я узнал и об антифашизме. {-page-}Кто такие фашисты

Я не люблю слово «антифа». Его придумала и раскрутила пресса, так же как и термин «антиглобалисты». Я антифашист, а не антифа. Разница в том, что, говоря «антифа», люди подразумевают каких-то экстремистов, которые бегают по улицам и бьют фашистов. А антифашист — это человек, который выступает против фашистской идеологии.

Для меня фашизм — это мировоззрение, построенное на пропаганде насилия, кастовости и на утверждении, что одна группа может быть лучше другой. Для каждого вида дискриминации есть свое название: дискриминация по половому признаку — это сексизм, по расовому — расизм, по национальному признаку — нацизм, по видовому — спешизм (от слова species — вид; когда считается, что вид людей лучше, чем другие виды живых существ) и т. д.

Фашист может и не быть националистом. Например, тоталитарный режим СССР не был националистическим, поскольку в Советский Союз входило много народов. Но требовалось, чтобы они пожертвовали своими интересами ради правящей партии. Фашист — это человек, выступающий за то, что интересы государства важнее, чем интересы индивида и общества.


Как выглядит движение

В России антифашистское движение возникло после того, как появились фашисты. В 1996—1997 годах первые раши (R.A.S.H. — Red and Anarchist Skinheads — скинхеды-антифашисты. — OS) начали ходить по улицам и бить фашистов. В 2002 году возник сайт redskins.newmail.ru, и вокруг него стали собираться люди, которым не нравились наци. Группа, в которой состоял я, начиналась с двадцати человек — панки, хардкорщики, футбольные хулиганы, и мы тоже участвовали в силовых уличных акциях. За два года группа выросла до 200 человек. С 2004-го движение стало массовым.

Нашивка сторонников силового антифашизма

Нашивка сторонников силового антифашизма

Сейчас в Москве около 300 активистов, которые занимаются силовым антифашизмом. Это парни 18—25 лет, в основном студенты, но есть и рабочие и менеджеры. Тех, кто не применяет насилие, несколько сотен, может, тысяч. Они ведут деятельность в интернете, рисуют граффити, выпускают наклейки и зины (самиздатовские журналы. — OS). И есть очень много сочувствующих от 15 до 80 лет. Это могут быть и правозащитники, и журналисты, и преподаватели.

Это горизонтальная сеть, где нет ни иерархии, ни лидеров. Противостояние фашистам — только одна из сторон. Мы помогаем людям, которые выступают против уплотнительной застройки и мусоросжигательных заводов. Раздаем еду бездомным, потому что мы считаем, что еда — это право, а не привилегия, и оставлять человека без еды — самый настоящий фашизм. Нас можно найти на забастовках рабочих. Мы проводим легальные и нелегальные митинги и шествия. Некоторые из наших кричалок: «Наше отечество — все человечество», «Наша нация — вся цивилизация», «Фашисты убивают, власти покрывают».

Что значит равенство всех людей нереально?! Четыреста лет назад республика была нереальной. Женщины в России получили право голоса меньше ста лет назад. Значит, то, что сейчас кажется нереальным, может свершиться в ближайшие двадцать лет. Две тысячи лет назад мы были рабами и строили пирамиды, а теперь мы свободные люди и не хотим работать даже восемь часов. По-моему, результат налицо!


Как выглядят акции

Одна из моих первых антифашистских акций прошла 19 апреля 2004 года, перед днем рождения Гитлера. Мы разбрасывали листовки с текстом, что фрау Шикльгрубер сделала аборт, и поэтому дня рождения Гитлера не будет. Еще мы нарисовали баннер 30 х 6 метров, на котором была перечеркнутая свастика и надпись: «Нет фашистским законам! Нет фашистским властям!» Мы вывесили его в самом начале Тверской, на углу у Госдумы. Там был рекламный билборд «Панасоник». Мы пробрались в оранжевых касках через стройку и натянули баннер поверх рекламы. Он провисел всего семь минут.

А моя первая насильственная акция была такой. Мы собрались с ребятами, человек двадцать, и пошли к клубу, кажется «Эстакада», где проходил концерт группы «Пурген». А в те времена — 2005 год — на панков часто нападали фашисты. Мы решили их защитить и наваляли фашистам люлей. После нескольких таких акций панки начали присоединяться к нам, а фашисты перестали атаковать панк-концерты.

Году в 2003-м я поехал в экологический лагерь протеста «Хранителей радуги» в город Азов Ростовской области, где строился терминал по хранению и перевалке метанола — смертельно опасного технического спирта. Местные жители протестовали и позвали нас на помощь. В Азове мы устраивали митинги, блокировали дороги, перекрывали воду, чтобы рабочие не могли делать цемент, приковывали себя к административным зданиям…

Анархические и антифашистские значки

Анархические и антифашистские значки

Я лично приковывался два раза к Госдуме, один раз к Администрации Президента, два раза к Госнаркоконтролю, один раз к Министерству здравоохранения, один раз к Министерству юстиции — это только в Москве. Приковываемся мы обычно к дверным ручкам, заборам — там, где можно заблокировать своими телами вход в здание. Открепляют нас гидравлическими ножницами и отрядом МЧС. Раньше, когда свободы было больше, менты просто обвиняли в несанкционированном митинге, и дело заканчивалось штрафом от 500 до 1500 рублей. Теперь могут впаять экстремизм и дать серьезные сроки. Так что больше не приковываемся.

Как-то у Администрации Президента мы проводили акцию самоповешения против принятия нового Лесного кодекса, по которому можно переводить лес из первой и второй категории в третью — то есть вырубать. Веревка была бутафорской, а мы на креплениях болтались на деревьях, но выглядело так, будто человек повесился. Нас загребли, избили, потом выписали по 1000 рублей штрафа и часов через восемь отпустили.

А один раз меня п**дили два омоновца в отделении ГУВД в Калининграде. Мы блокировали здание администрации Калининграда с требованием предоставить бесплатное лечение людям, живущим с ВИЧ — СПИДом. Потому что в Калининграде за два месяца от СПИДа умерло 600 человек. Так вот меня поймали и начали избивать, требуя сказать, кто главный и сколько нам платят. А у нас нет главных, и никто нам не платит. Я им это говорю, а они меня бьют и бьют — не верят. В общем, через пять минут я выдумал им главного и сочинил, кто нам платит. Сказал, что имени не знаю, что человек из интернета и что он оплачивает дорогу. Ментам этого хватило, бить меня перестали, но я еще недели две кровью писал.

По поводу повышения коммунальных и транспортных тарифов мы проводили смешную акцию на Пушкинской на это Рождество. Я был Дедом Морозом в компании эльфов и прочих сказочных героев. Мы всех поздравляли с наступлением Нового года и новых тарифов. Раздавали листовки, где было написано, что власти в очередной раз повышают оплату за проезд, хотя энергоносители дешевеют. И что это полнейшая нае*ка, поскольку простые люди платят за кризис, в котором виноваты капиталисты. Нас не поймали, потому что менты не могли арестовать Деда Мороза.

А еще была крутая акция на Пушкинской — «Большие члены большой восьмерки». Против саммита. Нас было восемь человек в костюмах х*ев. И на каждом х*е был флаг государства, которое входит в большую восьмерку. Х*и были сделаны из поролона, скотча, бумаги и железного каркаса. И мы земным шаром играли в футбол. Разошлись спокойно, потому что это было лет пять назад и митинг был санкционированный. Тогда это было еще можно. {-page-}

Почему мы их бьем

Фашисты пропагандируют насилие, а я думаю, что, если человек чем-то занимается, он должен это прочувствовать на собственной шкуре. Мы приходим к нему и показываем, что такое насилие.

Если мы хотим устранить нашего противника, то должны заниматься не листовками, а устранением. Если они используют пистолеты — и мы пистолеты. Потому что мы как антифашисты — это реакция на их действия. Конечно, мы не хотели бы никого убивать, потому что, возможно, фашисты подрастут, образумятся. Ведь это в основном необразованные люди. Часто ущербные, которым нечем гордиться. Двоечники, секс плохой… И вот они начинают гордиться тем, с чем родились от природы. Своей нацией или своей страной.

Я ношу с собой газовый баллончик и разрешенный ножик. Не для того, чтобы нападать, а для защиты. Я не люблю драться, но считаю, что иногда это необходимо. Это как таблетка: если заболел, съешь горькую таблетку. Это неприятно, но необходимо. То же и с насилием.

Один раз мы прыгали на бонов (скинхедов. — OS). Нас было человек двадцать, их — десять. Бежим за ними, а нам навстречу человек пятьдесят таких же. Они за нами погнались. Вот тогда у нас пятки сверкали! И было очень страшно.

Самодельные антифа-наклейки

Самодельные антифа-наклейки

В моем деле важно думать головой, чтобы не попадать в такие ситуации, из которых ты можешь отправиться в ад. Например, на митинге против ментовского беспредела на Славянской площади, когда ОМОН начал всех разгонять и хреначить дубинками, мы не остались с ними пи**иться, а разбежались. Потому что не убегать от них противоречит здравому смыслу.

А силовые методы себя оправдали: на улицах стало меньше фашистов. Теперь они боятся ходить открыто со свастиками и кельтскими крестами, потому что понимают, что за это их могут избить.

К вопросу о патриотизме и любви к своей стране. Любовь — это хорошее чувство. Вот у меня есть мама, и я ее люблю. Но я же не буду выходить на улицу с транспарантом: «Моя мама — самая лучшая! Она лучше, чем все ваши мамы!» Про меня скажут — идиот. Но если я выйду с плакатом: «Моя страна лучше всех», все согласятся и назовут меня патриотом.


О стране и шаурме

Мы не сотрудничаем с властью. Есть те, кто пытается действовать легально, например правозащитная организация «Сова». Но мы прекрасно понимаем, что наши власти — правые и не заинтересованы в антифашизме. Для них антифашизм — это 9 Мая: «Посмотрите, какая у нас большая армия! Мы — крутая империя, и надерем всех врагов!»

По нашим данным, один из самых фашистских городов сейчас — Воронеж. Антифашистские — Петрозаводск, Киров, Иркутск. Поднимается движение во Владивостоке, Магадане.

Я бы не сказал, что наш народ как-то особенно националистически настроен. Хотя, я слышал, что согласно опросам 60% людей поддерживают слоган «Россия для русских». Нельзя говорить, что наш народ тупой. Его обманули. Нас грабит наше же правительство, а в своих ксенофобских СМИ утверждает, что во всем виноваты какие-то враги — кавказцы, евреи, американцы. По телевизору показывают, что исключительно кавказцы захватили рынки, убивают людей, торгуют наркотиками. Но фашисты убивают не драгдилеров или сутенеров, а дворников и продавцов шаурмы. Наверно, те занимают их рабочие места и не дают бедным фашистам чистить улицы и продавать шаурму.


Еще по теме:
Елена Костылева. Декоративный фашизм, 23.04.2009
Светлана Рейтер. История одного интервью, 19.03.2009
Я — русский националист. Монолог двадцатилетнего члена националистической организации, 19.03.2009
Марина Потапова, Игорь Лисник. Кино про скинов, 16.02.2009
Мог ли ультраправый националист не получить премию Кандинского? 11.12.2008

Другие материалы раздела:
Алексей Яблоков. Сусло истины, 13.05.2009
Михаил Казиник. Хроники кризиса-5. Кому на Руси, 12.05.2009
Ксения Прилепская. На «Евровидение» вешают всех собак, 08.05.2009

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:21

  • onthegreekriots· 2009-05-20 22:13:44
    это всё, конечно, мило, но: "Один раз мы прыгали на бонов (скинхедов. — OS)" - почему бы не написать по-человечески "наци-скинхеды"? Геннадий Антонов вас не поймёт. Некоторые рашы ("скинхеды-антифашисты", как сказано в другом примечании)и шарпы в этому очень чувствительны и справедливо обижаются.
  • spacemangrechko· 2009-05-21 00:00:02
    я восхищаюсь такими людьми!
  • king_of_the_pirates· 2009-05-21 11:36:26
    не совсем согласен, но перед нами благородный человек, таких мало.
Читать все комментарии ›
Все новости ›