Еще раз о кризисе

КИРИЛЛ СОРОКИН считает, что экономическая рецессия музыке только на пользу, и приветствует наступление времени картонных коробок

Поверяя искусство алгеброй кризиса, принято думать, что он-де расставит всех по местам, обнулит рыночную накрутку, вернет все на круги своя. Но где те места и на какие круги прикажете возвращаться? К музыке африканских пигмеев, абстрактному хип-хопу или, может быть, группе «Автограф»?

Для музыкальной индустрии нет явления более постоянного, чем кризис. Кризис идей, кризис перепроизводства, кризис звуковых носителей — все это вспоминается всякий раз, когда приходит пора составлять итоговый список лучших пластинок за год или подбивать другую музыковедческую смету. Причем этот постоянный спад, в отличие от финансового, не сулит каких-либо существенных сдвигов парадигмы и вообще — ничего нового. Он воспринимается как что-то само собой разумеющееся — начало отопительного сезона или красный сигнал светофора.

Музыка в этом смысле неблагодарное дело для сведения счетов еще и потому, что она давно, еще с «докризисных времен», счастливо живет двойной жизнью. С одной стороны, есть пресловутая музыкальная индустрия, девальвация которой происходит со скоростью падения рубля в 1998 году. Рекорды проданных тиражей никогда уже не будут побиты, текущие маркетинговые схемы отживают свое, и большой бизнес вынужден понуро встроиться в «длинный хвост». Atlantic Records, дочернее предприятие мейджора Warner, недавно обнародовало свои основные статьи дохода за 2008 год — это продажа рингтонов и mp3.

С другой стороны — мириады аккаунтов на MySpace, крошечные лейблы на дому, музыкальные лавки вроде лондонской Rough Trade или московской «Трансильвании», где совсем другая экономика, неподвластная карандашу среднестатистического маркетолога и движимая одержимостью своих неслучайных посетителей, которые даже в голодный год предпочтут редкую запись Amon Düül II иным нуждам. Тут вспоминается сцена из фильма Hi-Fi, где персонаж Джека Блека взашей выпроваживал из магазина нерадивого клиента, попросившего «I Just Call To Say I Love You».

Помимо скупого языка арифметики, безоговорочно свидетельствующего в пользу длинного хвоста, у кризиса есть еще и человеческий фактор, и он в данном случае важнее.

В недавнем фильме Kill Your Idols, представляющем собой ЖЗЛ нью-йоркского подполья последних тридцати лет, заслуженная бунтарка Лидия Ланч, выступая с нападками на нынешнюю поросль, руководствовалась следующими аргументами. «Вся эта музыка сделана от большого ума, — говорила она, — тогда как у нас ни ума, ни денег, ни тем более костюмов не было. Мы играли ее просто потому, что ничего больше не умели». Алан Вега из группы Suicide с воодушевлением вспоминал, как он бедствовал, квартируя чуть ли не в картонной коробке, весело и зло ругал Никсона и войну во Вьетнаме, но больше всего доставалось мэру Нью-Йорка Джулиани, в 90-х сравнявшему с землей весь тот злополучный дух, в котором рождалась самая музыка. Еще одна их современница — певица Литтл Эни, подпевавшая Throbbing Gristle и группе Coil, — высказывалась в том духе, что тогда можно было либо торчать, либо учиться в университете.

Подобную позицию, присущую ретроградам всех времен и народов, конечно, проще принимать близко к сердцу, нежели за чистую монету, но по крайней мере в одном она верна: все хоть сколько-нибудь громкие музыкальные явления были спровоцированы рецессией, пусть и подспудно. Оркестр Дюка Эллингтона гремел в разгар Великой депрессии, когда продажи звукозаписывающих компаний стремились к нулю, а их сотрудники — в очередь на биржу труда. Боб Дилан своим статусом национального достояния был во многом обязан поднявшим его на знамена молодежным движениям 1960-х; панк раздавался эхом слетевшего с катушек тэтчеризма.

Музыка, впрочем, всегда была реакционна: выполняя скорее прикладную функцию, она была способна подлить масла в огонь социума, но никогда — сама разжечь пламя. Сейчас же то ли недостает искры, то ли масло стало настолько синтетическим, что уже не годится для топки, отсюда и такое блеклое «отражение». Если оглянуться в зеркало заднего вида и припомнить всполохи последнего времени — будь то «правдорубческий» крестовый поход Сержа Танкяна против нищеты и геноцида армян или же громкие слова Боно о мире во всем мире, — все это до крайности легитимный антиглобализм, четко вписанный в существующую консюмеристскую схему. Демарш группы Green Day, во всеуслышание обозвавшей Джорджа Буша (младшего) «американским идиотом» и развернувшей по случаю выхода одноименной пластинки целую кампанию, потому и не возымел никаких особых последствий, что был в первую очередь аттракционом, на который, как в кинотеатр, можно было купить билет. Обращаясь к широкой общественности, ньюсмейкеры музыкального мира всякий раз наступают на одни и те же грабли: они предпочитают бороться сразу за мир во всем мире, а не в отдельно взятом квартале. Затрагиваемая ими проблематика столь делокализована, что социальное высказывание оборачивается благотворительным жестом, трибуна — пьедесталом аукционных торгов в пользу бедных, а поднятый вверх кулак — ладонью, крепко сжимающей кредитку. И в сущности, если задуматься, хоровые пляски вокруг Барака Обамы, на ближайшее время парализовавшие всю черную культуру, ничем не отличаются от рекламы Gap.

Поэтому кризис, сместив потребительский интерес с музыки как продукта на людей, которые за ней стоят, и может выступить неким консолидирующим звеном, которое, как говорилось в одной рекламе, касается каждого. А в первую очередь касается музыкантов, выехавших в звезды как раз на «длинном хвосте». В чем еще права Лидия Ланч, так это в том, что у нынешней музыки есть ум, но нет лица — или же это до боли знакомые все лица, как фотографии одноклассников на известном сайте. Героев музпрессы-2008 — Vampire Weekend, Fleet Foxes, Bon Iver и т.д. — проще сличать по штрих-коду на диске, чем по фотографии на его обложке. Идеолог дабстепа и главный ставленник впередсмотрящей музыкальной общественности Burial успел выпустить две пластинки, прежде чем решился открыть свое настоящее имя и внешность.

Настоящих буйных мало, но вот картонных коробок, кажется, хватит на всех.


Еще по теме:
Эдуард Дорожкин. Не жалко, 10.12.2008
Кризис = расцвет культуры? 9.12.2008
Только кризис спасет наше кино, 7.11.2008
Кризис — катастрофа или спасение для нашего кино? 7.11.2008
Федор Сваровский. Журналисты в кризисе, 29.10.2008
Линор Горалик. Мода во времена кризиса, 24.10.2008
Владимир Санин. Медиарынок и кризис: мягкая посадка почти для всех, 14.10.2008
Три вопроса о кризисе, 29.09.2008