Мне, конечно, приятно, что я являюсь автором первой советской обложки, но с художественной точки зрения она совершенно испорчена.

Оцените материал

Просмотров: 133621

Топ-30: наш кавер-арт

Денис Бояринов, Радиф Кашапов · 17/02/2012
 

11.
«Вежливый отказ». «Вежливый отказ» (1989)
Художник Свен Гундлах


Роман Суслов, «Вежливый отказ»:
«Эта обложка очень просто появилась. Я попросил Свена Гундлаха (музыкальные арт-проекты «Мухомор» и «Среднерусская возвышенность». — OS) придумать нам логотип. Он сделал три или четыре версии. И одна из них попала на обложку той белой пластинки. Мы сами ее предложили «Мелодии». С другой стороны, они нагрузили обложку не очень уместным текстом. С дизайнерской точки зрения эта обложка отвратительна. А сам рисунок очень пристойный».

12.
«Джунгли». «Весна в Шанхае» (1990)
Художник Вадим Майоров


Вадим Майоров:
«Я в то время работал с группой, рисовал им задники для концертов, плакаты — такие городские трущобы, где на фоне нарисованных джунглей стоят четыре человека.
Обложка изготавливалась простым, кустарным способом. Мы отправились на улицу Росси, сделали снимки. Напечатали фотографии, взяли одну сторону улицы, ее же зеркальное отражение, нашли слайд с водой и замонтировали.

Хотелось строгой городской геометрии, в которую врывается неконтролируемая стихия. Все оформление у группы в то время шло в духе того, что есть каменный мешок, в котором есть джунгли, живая вода и такая музыка, как «Весна в Шанхае».

Возможностей следить за западными обложками, как сейчас, тогда не было. Если посмотреть на то, что делалось в то время, то видно, что никто не старался чему-то подражать. Все считали самым высоким классом при помощи ножниц и баночки с клеем создать нетленное произведение искусства. Все понимали, что нельзя ориентироваться на высокое качество, компьютеры, полиграфию — их же не было. А надо брать другим — имиджевым решением, каким-то ходом».

13.
Пластинки «Ассоциации “Лава”» (1990—1991)
Художник Андрей Гусев


Василий Шумов, лидер группы «Центр» и соорганизатор «Лавы»:
«К концу 1980-х в Москве образовалось сообщество друзей-музыкантов, которое занималось электронной музыкой. Называлось оно «Ассоциация “Лава”». Мы договорились с «Мелодией» о серии релизов с такой музыкой: мы отдаем им материал «под ключ» — дизайн, мастер-ленты, а она выпускает его на виниле и добавляет наш логотип. Революционная ситуация — тогда ведь никаких подлейблов не было.

У меня на «Мелодии» перед этим вышел миньон «Центра» и альбом «Сделано в Париже». Появились контакты с редакторами, звукорежиссерами. Мне было кому предложить эту идею. В то время, в конце перестройки, фирма грамзаписи искала новые формы существования после советского идеологически выверенного курса.

Посмотрев, сколько у нас материала, мы поняли, что точно будет четыре пластинки: первый сольник Владимира Рацкевича «Задача в общем виде», мой альбом «Время Три», а также еще два сборника, «Очевидные вещи» и «Без дыхания», — с треками «Ночного проспекта», Игоря Леня, Александра Синицына и других. Получалась серия. И наш друг, художник-оформитель Андрей Гусев предложил взять известную фотографию Родченко «Трубач», разделить ее на четыре квадратика — и каждый превратить в обложку альбома. Идея нам понравилась, «Мелодия» нас поддержала. Гусев добавил графические элементы, имена музыкантов и прочее.
Потом мне, кстати, подарили эти обложки на день рождения в виде единого портрета».

14.
«Егор и Опизденевшие». «Прыг-скок: детские песенки» (1990)
«Гражданская оборона». «Попс» (1990)
«Егор и Опизденевшие». «Сто лет одиночества» (1993)
Художник Кирилл Кувырдин


Кирилл Кувырдин:
«Оформление было придумано в один из приездов Егора, Кузьмы и Джеффа в Москву. Началось все с «Прыг-скока». Тема была задана Егором и Кузьмой: 1960-е, психоделия, коллаж плюс шрифты — филмор-стайл (в стиле афиш хиппи-клуба Fillmore West. — OS). Печатать матерный текст издатель не решался. Придумали сделать два разных коллажа — титульный и внутренний, а матерное название отпечатать на наклейках. Так появились овальчики.

Я обзвонил знакомых, потенциальных поставщиков цветных журналов и календарей, чтоб отдали насовсем. Нашлась моя институтская подружка Оля Серая, которая отдала нам шкаф «Советского экрана», «Вокруг света» и еще по мелочи — получилась увесистая ноша. И мы от Оли с Ломоносовского до меня на Ленинский везли все это то ли на детских санках, то ли на какой-то коляске... Насобирали макулатуры и из других источников, но Олин взнос разрешил множество вопросов и дал направление при выборе имиджей. Плюс при разборе всей этой массы картинок родилось множество идей для коллажей вообще, многие из них Егор воплотил в жизнь. Серия с головами, например. Все это придумывалось в процессе и тут же вырезалось, одних разнокалиберных физиономий накопилось почти на чемодан...

Первым на свет появился коллаж, который теперь является титульным. Был взят кусок картона 80х40 см. А дальше чистая импровизация, от общего к частному, часов 12 чистого кайфа. Не припомню каких-либо разногласий или перепалок. Так или иначе, участвовали все, и Кузьма, и Джефф. Но в основном авторами являемся мы с Егором. Кузьма коллажом занимался фрагментарно. Он рисовал овальчики для наклеек с текстом «Егор и Опизденевшие» и «Прыг-скок» (это его единоличное авторство) и «пятак» (наклейка по центру пластинки. — OS) с тушканчиком. Тушканчика нашел Егор и сразу определил его на пятак. Овальчики пытались рисовать все, но получилось у Кузьмы, от моего варианта остались только пропорции овалов, в них-то Кузьма все и вписал. А Джефф был на подхвате. После завершения всего вышеперечисленного мной на целлулоидной пленке бритвенным лезвием был нацарапан текст «ГрOб Records» и при совокуплении с давно отобранным Егором имиджем (девочка, идущая в печь) получился известный ныне товарный знак.

Фотографии для вкладыша делались Вовой Васильевым в Московском Ботаническом саду, но уже в другой их приезд, я участвовал в постановке кадров и дал Джеффу свою крестильную рубаху...

Внутренний коллаж делался в Омске, я приехал туда вскоре после Егора и Кузьмы с большой сумкой макулатуры. Как я уже говорил, в Москве было вырезано очень много «полуфабрикатов». Стартовали дня через два после моего приезда. Первый день был посвящен прослушиванию только что сведенного и собранного альбома «Сто лет одиночества». Причем коллаж-титул к нему, начатый в Москве (были нарезаны, собраны отдельной кучкой все исходники для фонов, деталей и мелочевки), был уже закончен — и торжественно продемонстрирован. Меня поначалу несколько озадачили младенец в центре и текст, поскольку изначальная идея не предполагала фигуративности и текстовых элементов в теле коллажа, но это было недолго... Как и первый коллаж для «Прыг-скока», разворот был сделан в один день, тоже часов за 10—12. Клеили втроем — Егор, Кузьма и я. Нюрыч помогала. Был ли Джефф — не помню. Кузьма начал свой «угол», взяв в качестве материала вырезки из порножурналов, и быстро запутался из-за близких по цвету и фактуре элементов. Приходилось тратить много времени для их компоновки. Это был, пожалуй, единственный момент, когда Егор выказывал недовольство, ему не хотелось сбрасывать темп, и он попенял Кузьме по этому поводу. Но после этого «пенянья» Кузьма заметно сник и действовал довольно вяло, в итоге от телесного угла ничего не осталось. Обе картинки делались на одном дыхании и при полном единодушии, вырезали все маникюрными ножницами и, выбирая из уже нарезанного, клеили сразу при помощи ПВА. Иногда, не находя чего-то подходящего, опять перелопачивали макулатуру, вырезали еще. Еще в процессе, но уже поняв весь кайф происходящего, Егор жалел, что нет видео-/кинокамеры. Ему казалось, что если снимать все это сверху, может получиться отличный видеоряд...

Оформление «Попса» плотно обсуждалось еще в Москве. Егору нравилась моя графика, и предполагалось, что рамочки и картуши для титулов и разворота будут доверены мне. Но Егор, человек стремительный и не любящий ждать, сделал все сам. Мне остается радоваться тому, что он использовал отчасти мою манеру и вклеил в один из картушей мою физиономию. В Москве, перед самым отъездом Егора и Ко в Омск, мы отправились в студию к Вове Васильеву снимать первый коллаж на широкую пленку. Вова работал штатным фотографом в «Интуристе», в рекламном подразделении, и в его ведении находилась роскошная по тем временам студия. Поскольку мы были озабочены поисками всякой макулатуры, то, оказавшись у Вовы, немедленно прочесали все углы и урны на предмет бракованных фоток, рекламных проспектов и прочего. Вова поинтересовался розысками и сказал, что незадолго до нашего прихода выкинул большой мешок всякого брака в мусорный бак на улице. Вот там-то и была найдена мной фотография безымянной бабушки! Я ей так обрадовался, что даже остальные обрезки бросил (потом подобрали все подчистую) и побежал в студию показывать Егору с Кузьмой. Фотка немедленно и единогласно была утверждена на титул «Попса». Вова рассказал, что накануне отснял чуть ли не сотню ветеранов своей, кажется, организации, и это фотка одной из них. Ни имени, ни фамилии он не знал...

Впоследствии Вовой был отснят и весь последующий материал (коллажи), а также сделаны фотографии для вкладыша. Не помню, снимал ли он «Сто лет» и «Попс», но оригинальные коллажи к «Прыг-скоку» погибли при потопе именно в его, уже другой, студии.

Егор был требовательным, когда ему казалось (или так было), что соработник не включился на полную катушку. Самоотдача должна была быть полной или даже больше. И если получалось попасть на его волну и удержаться на этой волне, то это была уже не работа, а пиздец какой кайф!!!»

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:9

  • bibi· 2012-02-17 19:11:13
    круть
  • Carina Melodia· 2012-02-17 20:37:39
    круто-круто!а можно посвятить отдельный материал детским пластикам Мелодии?у нас хранится много шедевров!и огромное спасибо за материал!
  • sveta· 2012-02-17 21:33:40
    в развитие темы шутка юмора: Обложки современных исполнителей - Soviet style http://www.beatles.ru/news/news.asp?news_id=7579
Читать все комментарии ›
Все новости ›