Оцените материал

Просмотров: 9874

«Подняться тихо на чердак»

Денис Бояринов · 29/04/2009
Причины ажиотажа исчерпывающе описываются заголовком и жанром этого концерта: «Давненько мы тебя не видели», творческий вечер Петра Мамонова, посвященный 25-летию карьеры

©  ИТАР-ТАСС

«Подняться тихо на чердак»
На творческом вечере Петра Мамонова в Театре эстрады атмосферные условия были как в знаменитой песне «Звуков Му» «Крым». «Стою в будке, весь мокрый, слишком жарко. Стою жарко, весь мокрый, слишком в будке я. Стою весь в будке, слишком мокро-жаркий», — пел Мамонов со сцены Театра эстрады, в «будку» которого набилось куда больше людей, чем полагается (1200 мест). В бельэтаже не то что кресла — все ступеньки были заняты: люди сидели плечом к плечу, в ход пошли банкетки из холла, служебные балконы тоже были оккупированы какими-то счастливчиками. «Несчастливчики» стояли в проходах.

Причины ажиотажа исчерпывающе описываются заголовком и жанром этого концерта Мамонова: «Давненько мы тебя не видели», творческий вечер, посвященный 25-летию карьеры. Москва не видела Петра Мамонова на сцене действительно давно, и тем более с классическим репертуаром «Звуков Му» — «Крымом», «Мумией», «Бойлером», «Лифтом на небо» и «Серым голубем». Многие поклонники группы вообще не верили в то, что Мамонов когда-нибудь снова прокричит: «Я гадость. Я дрянь. Зато я умею летать». В 1990-х Петр Николаевич с головой ушел в театр, в конце 1990-х — в православие, в середине 2000-х мы его видели только в кино. 20-летие и 25-летие «Звуков Му», на которых собирались участники первоначального состава и друзья группы, были последовательно Мамоновым пропущены. Словом, ничто не предвещало. Неудивительно, что людей, собравшихся в зале Театра эстрады, не смущала ни теснота, ни духота. Эмоциональное состояние аудитории лучше всего передает другая строчка из Мамонова: «И я не скрываю, и ты не скрываешь, и мы не скрываем восторг».

Творческий вечер — жанр со своими неистребимыми законами. Публика не просто страшно рада видеть героя вечера, она его чествует — так и норовит взорваться аплодисментами, несет букеты к сцене. В ответ герой дает публике то, что она ждет, — хиты, пусть и исполненные под скупой гитарный бой, видеофрагменты из спектаклей, фирменные гримасы и танцы ожившей марионетки. Но сдержанно — и возраст не позволяет, да и интересы. Это совсем не то же самое, что безумные рок-концерты Мамонова, где, случалось, женщины припадали к туфлям музыканта, или его странные спектакли, метавшиеся от абсурдного юмора к жизненной жути. «Я должен отчитаться — терпите», — кокетливо шутит в микрофон Петр Мамонов, переходя от одного отделения к другому. Зал с готовностью заливается хохотом. Можно почувствовать себя как на официальном банкете по поводу юбилея любимого дедушки: и радостно — вроде как повод; и неловко, что вот-вот придет очередь говорить тост; и стыдно за тех, кто его уже произнес.

58-летний Петр Николаевич Мамонов, конечно, тоже все понимает про жанр и законы, поэтому позволяет себе ухмылку и недосказанность, так что непонятно, где он всерьез, а где шутит. После отделения, посвященного спектаклям, он выходит на сцену с кипой белых листов в руках. Начинает читать рифмованные миниатюры, нечто среднее между японскими танка и одностишиями поэта Вишневского, якобы из недавно написанного, тут же мнет лист в ком и прицельно метает в зал. «Пусть меня раздавят, пусть меня убьют, а после кулаками пусть меня добьют», — и в умильно хохочущий партер летит бумажный шар размером с помидор. «Смотрю на бабочку огромными глазами, а она крошечными смотрит на меня», — полетел другой. «Море. Катер тащит баржу. Ветер в морду бьет. Я плыву отважно — поперек, вперед», — летит третий. «Не успели пластилин купить, — как бы оправдывается Мамонов перед залом, — так бы до балкона долетало». И смеется вместе с залом. «Ну ничего, в следующий раз».

Во время аттракциона со стихометанием Петр Николаевич, кажется, вошел во вкус: прочел больше, чем рассчитывал; рассказал несколько баек (о том, как снимали кино «Шапито-шоу», и которые батюшка рассказывал); вспомнил чужие стихи-частушки («Как у нашего у Кузи, у кота хорошего, волоса блестят на пузе, а семья заброшена») и про душеспасительную точку в конце не забыл («Что будем делать в четверг, если умрем в среду?»). Потом исполнил еще один номер и долго, с особым удовольствием принимал восторги публики, как только много повидавшие старики могут наслаждаться очень простыми вещами. Будто пустой чай пил или смаковал соленый огурец.

P.S. «Подняться тихо на чердак и положить в коробку стихи, и песни, и рассказы, а в рот засунуть пробку», — прочел со сцены во время творческого вечера Мамонов. Но мы его еще увидим и услышим 12 июня в «Икре», а в сентябре обещан повторный вечер в Театре эстрады. Потом, хочется верить, пойдут спектакли по альбому «Сказки братьев Гримм», на которые и собирают деньги творческими вечерами.

Хорошо бы, коли так.


Еще в блоге Дениса Бояринова:
Ночь черна, 25.02.2009
Ничего нового, 03.02.2009
Цирк с лошадями, 24.12.2008
Все новости ›