«Позы» России

Отравленное заварное, российская действительность и звериное состояние на альбомах «4 позиции Бруно» и «Птицу емъ»

Имена:  Александр Ситников · Антон Клевцов · Николай Бабак

Впервые об екатеринбургском альянсе «4 позиции Бруно» мы написали в 2009-м. Называли их музыку сэмплоделикой, а сам коллектив — медиаквартетом, проходящим по ведомству современного искусства. Свои ошибки надо признавать. Участников группы — всего трое: Александр Ситников, Антон Клевцов и Николай Бабак (художник Владимир Селезнев, тогда работавший с «4ПБ», был скорее временным попутчиком). Сэмплов в их музыке не так уж много (в основном вокальные — и те записаны самостоятельно, а не взяты из открытых источников). И к «совриску» участники «Поз», как сокращает название проекта Саша Ситников, себя не относят — на их взгляд, художники, особенно местные, топчутся на месте. Ситников, Клевцов и Бабак, представившие с начала года уже два альбома, однозначно куда-то движутся. Их новые работы — «Сломленность», представленная на OPENSPACE.RU, и недавно появившаяся «Давай забудем о морали» анти-рэп-проекта «Птицу емъ» дают повод сказать, что трое из Екатеринбурга — самые сильные и оригинальные наши электронные продюсеры, музыка которых точнее всего описывает Новую Россию. Лучше шевчуковского «Иначе».

«Позы» были начаты 19-летними Ситниковым и Клевцовым в 2002 году как концептуальный проект мрачных звуковых коллажей с претенциозными названиями («Печень тинейджера» и «Затяжной оргазм»). 10 лет спустя, судя по «Сломленности», тяга к претенциозным названиям никуда не делась («Космо-одиссея в вагоне-ресторане»), мрачность тоже — композиции группы натурально пугают слушателей, в чем они признаются в интернете, и саундколлаж остается любимой техникой екатеринбуржцев. Концептуальность, или, правильнее сказать, квазилитературность проекта, выдающая в музыкантах людей начитанных, немного отодвинута на второй план — в отличие от «Очень вкусного человека» и «Многоножек и сердцеедок», в альбоме не прослеживается сквозного сюжета, хотя его легко себе вообразить.

Первое, что приходит в голову: «Сломленность» — это саундтрек к виду из окна вагона-ресторана поезда, движущегося вглубь России — от Москвы к Уралу и дальше, за хребты Саянских гор. Вот сосны за занавеской заплясали вальс и замерли, на остановке к поезду торгаши понесли ворованные китайские куртки, и ты впал в «звериное состояние» — то ли от съеденного заварного пирожного, то ли от орущего «Русского радио». Во время прослушивания «Сломленности», которую екатеринбуржцы называют «специальной областной музыкой», похожим образом становится не по себе — безо всякого заварного.

Ситников, Клевцов и Бабак, которые очень складно дают интервью, называют свою музыку «токсичным дабом», а также любят эпитеты «отравленный», «ядовитый», «сломанный», «испорченный». Композиции «Поз», отдаленно напоминающие постиндустриалистов-мистиков типа Coil и Zoviet France, тоже как бы испорчены, мелодии трачены шумами и эффектами, ритмы дисфункциональны (хотя на лайвах «4ПБ» их умудряются перекомпоновывать и переигрывать так, что люди пляшут как угорелые). Словом, их музыка (нарочито) запущена, как русский прижелезнодорожный пейзаж, ритмично проваливающийся в разруху.

Другой важный момент, что музыканты принципиально не сэмплируют иностранное, а собирают свое родное — причем везде, где попадется. Я был свидетелем, как Саша Ситников, который не расстается с диктофоном, прервал на середине разговор, услышав жутковатый скрип качелей, раздающийся из двора, и кинулся к раскрытому окну панельной многоэтажки его записывать. Уверен, что отравленный пирог «Сломленности» начинен звуками более экзотическими по происхождению, но не менее «родными» по содержанию. Например, голосами маргинальных бардов из фамильной коллекции, о которых Ситников рассказывал в интервью OPENSPACE.RU.

Эстетика «Поз» создается из всего этого нашего треша, русского бедного, родного маргинального в комнате бывшего общежития: студия «4ПБ» совмещена с пошивочной мастерской брата Ситникова. Александр Ситников, Антон Клевцов и Николай Бабак меньше всего похожи на людей, которые занимаются музыкой или артом в Москве и даже Екатеринбурге. Они никакой не «креативный класс». Им доводилось работать и у заводского конвейера, и промышленными альпинистами, и сиделками при немощных старухах. После первого знакомства с «4ПБ» мне врезались в память синие китайские шлепки Ситникова, надетые на босу ногу. В таких пол-России ходит, но как-то странно их было видеть в стенах ГЦСИ на человеке, с которым мы только что говорили об Autechre и Ирвине Уэлше.

Трое из Екатеринбурга — вообще странные. Простые и конкретные уральские парни (Клевцов, впрочем, с Украины), особенно чуткие к звуку и слову, не принадлежат ни к миру синих шлепок, ни к какому-либо другому. Они держатся особняком, отделяя себя и от екатеринбургских музыкантов, и вообще от всей российской музыки. Они не хотят быть «вместе с каким-нибудь Муджусом и “СБПЧ”», и похвалу из их уст в адрес отечественного музыканта я слышал только однажды — хвалили екатеринбургскую группу «Зло», которая, вполне возможно, является их альтернативным проектом. Таким же, как рэп-дуэт «Птицу емъ», который делают Ситников и Бабак.

Истории из жизни странных маргиналов, которые «Птицу емъ» смешно рассказывают на своем новом (отличном!) альбоме — это тоже забористый концентрат российской реальности. Такой же ядовитый, как алкогольный коктейль Trophie, который периодически посасывают их герои. Перед слушателем «Давай забудем о морали» проходит череда портретов гротескных персонажей, отрезанных от социума в силу обстоятельств или личной психопатии — маниакальный верминофоб, сын матери-алкоголички, задрот-эпилептик, не сумевший влиться в тусовку неформалов, школьный великомученик Толя Голобородько и сверхчеловек, отказавшийся от всех пристрастий и сбежавший от мира голышом в лес. Сюжеты, как уверяют музыканты, основаны на реальных событиях, порой автобиографических.

Отсмеявшись, переслушайте «Давай забудем о морали» — и вам станет страшно, Это только кажется, что «Птицу емъ» читают о каких-то выдуманных извращенцах, на самом деле — они читают о себе и каждом из нас, о жителях современной России, находящихся в стадии крайней изоляции — не доверяющих ни власти наверху, ни соседям сбоку, страдающих всеми видами ксенофобии, находящих утешение в своей или чужой слабости и в лучшем случае — замыкающихся в себе.

Вот такое заварное с котятами.


«4 Позиции Бруно» и «Птицу емъ»
 20 апреля —«Бар вредных привычек» (Ижевск); 10 мая — China Town Cafe

«Птицу емъ»
 28 апреля — Тюмень; 13 мая — Vinyl Story Club (СПб.)

«4 Позиции Бруно»
 12 мая — Fish Fabrique Nouvelle (СПб.)