Гонзалес: «Музыка должна быть легкой»

Пианист-юморист и свежеиспеченный рекордсмен Книги Гиннеcса рассказал ДЕНИСУ БОЯРИНОВУ о своей концепции музыкального энтертейнмента, о том, как можно 27 часов подряд играть на рояле и как он «играл руки» Сержа Генсбура

Имена:  Гонзалес

Один из самых остроумных музыкантов в мире Джейсон Бек по прозвищу Гонзалес устроит сегодня в клубе «Солянка» суету вокруг рояля. Казалось бы, песни под пианино не самый подходящий саундтрек для празднования дня рождения ночного клуба. Однако Гонзо — прирожденный шоумен — недавно доказал Парижу и оргкомитету Книги рекордов Гиннеcса, что можно 27 часов кряду играть на рояле и при этом и зал не усыпить, и самому не заснуть. Гонзалес за роялем — это Ричард Клайдерман, Литл Ричард и Эминем в одном лице.

Телефонный звонок из России застал Гонзалеса, кстати говоря, большого поклонника Николая Гоголя, в процессе переезда из одной квартиры, расположенной в богемном районе Пигаль, в другую по соседству. «Она побольше, — объяснил Гонзо причины переезда, — в ту только рояль и помещался».

— Поздравляю тебя с недавно установленным мировым рекордом самого продолжительного концерта. Люди из организационного комитета Книги рекордов Гиннеcса вручили тебе какой-нибудь памятный знак или статуэтку?

— Да, мне выдали официальный сертификат, что я рекордсмен. Я вставил его в рамку, повесил на стенку и последние десять дней каждое утро начинаю с того, что пялюсь на него, и мое лицо расплывается в довольной улыбке. Ну и еще мое имя должно появиться в их ежегодной книге или что-то типа того.

— У тебя пальцы не отваливались после 27-часового марафона на фоно?

— Чисто физически это не было такой уж трудной задачей. По регламенту у меня были небольшие перерывы, во время которых можно было отдохнуть. Главной трудностью было все время играть интересно, так, чтобы зритель не заскучал. Я ведь, по сути, отыграл подряд девять концертов, каждый длительностью в три часа. Шутка ли — усидеть на месте три часа, если на сцене происходит одно и то же. Поэтому я и придумал разных штук — например, составил список из трехсот песен, которые я могу сыграть. Копию списка мог взять любой зритель и заказать мне мелодию. Я общался с аудиторией, а она со мной — и это подогревало взаимный интерес. Важно было и самому не заснуть. (Смеется.)

— А еще ты развлекал публику тем, что брился, не отрываясь от клавиатуры.

—Эта идея образовалась как-то сама собой. Я играл сутки с вечера субботы на воскресенье. Нельзя же было из-за этого отменять свой распорядок дня — ну и вообще, надо было привести себя в порядок с утра. А что я делаю в 9 утра? Бреюсь. А в 11 утра я ем свои хлопья.

Отрывок из 27-часового концерта Гонзалеса




— А что из твоего обычного распорядка дня ты не смог бы исполнить, играя на рояле?

— С 12 дня до 10 вечера я работаю — играю в студии, встречаюсь с людьми, сочиняю и аранжирую. Ну как этот процесс показать? Да и нужно ли — я давал концерт в выходной. Еще я по вечерам обычно играю в шахматы. Кстати, это можно было провернуть за роялем — я подумывал. Но невозможно одновременно развлекать публику и контролировать ситуацию на доске.

— Много ли времени у тебя ушло на то, чтобы прийти в себя после этого марафона?

— Пустяк, сделал себе продолжительные выходные — день проспал, два провалялся. А в четверг уже работал в студии.

— Ты доволен своей последней пластинкой, «Soft Power»?

— Разумеется. Она хорошо продалась. У меня был успешный тур в ее поддержку. Трек номер два с этой пластинки, «Slow Down», — на мой взгляд, лучшее из того, что я записал. Разве что можно сожалеть, что она не вышла в Штатах. Но, по правде сказать, кому сейчас есть дело до США?

Slow Down Singing Lesson





{-page-}— Ты не только пианист, певец и композитор, но и видный продюсер, номинировавшийся на «Грэмми». Кем тебе быть приятней?

— Я считаю себе энтертейнером — моя задача развлекать людей. В первую очередь — самому, со сцены. Во вторую очередь — мне приятно работать с людьми, которые разделяют мои взгляды на музыку. Я считаю, что музыка должна быть легкой, доступной большинству, она должна приносить слушателю удовольствие и не требовать от него слишком больших усилий. Усилия в музыку должны вкладывать сочинители и исполнители. Вот в этом и состоит моя концепция музыкального энтертейнмента, и я стараюсь работать с людьми, которые ее разделяют. Которые тоже работают энтертейнерами.

— В частности, недавно в Париже ты помогал лидеру Pulp Джарвису Кокеру презентовать его новую пластинку. Кокер — энтертейнер?

— Еще какой! Он сочиняет великолепную музыку и остроумные тексты. У него очень сильный и обаятельный образ. Получить удовольствие от Кокера и его музыки — очень легко, значит, он энтертейнер. Да, мы дружим и, надеюсь, в дальнейшем поработаем еще над каким-нибудь проектом.

— Ну а, скажем, после концерта в Москве к тебе явится какой-нибудь русский музыкант и попросит стать его продюсером — какие требования ты выдвинешь? На что будешь смотреть в первую очередь?

— На самом деле я не считаю себя продюсером. Продюсеры могут работать с кем угодно, а я — только с людьми, к которым испытываю интерес, доходящий до зависти. Когда я работал c Файст, я завидовал ее голосу. По-хорошему завидовал. Когда работал с Джарвисом Кокером, завидовал его способности писать изящные и едкие тексты. Когда работал с Джейн Биркин, завидовал жизни, которой она живет. Когда работал с Шарлем Азнавуром, я завидовал его легендарному статусу. И это помогало мне быть вовлеченным в работу на 300 процентов и получать от работы нечто большее, чем только лишь гонорар.

— А чему мог бы по-хорошему позавидовать, глядя на тебя, Азнавур?

— Хм… ну, возможно, тому, как я умею обращаться с гармониями. Моим теоретическим знаниям в музыке. В общем, если подвернется какой-нибудь русский, в музыке или образе которого я найду чему позавидовать — не смогу отказать.

— На мой взгляд, ты наработал оригинальный и крайне обаятельный комический образ, почти как у Саши Барона Коэна, более известного как Борат. Странно, что ты еще не снял про пианиста Гонзалеса кино.

— Я работаю над этим. Последние пару лет я подустал от музыки и, кстати, будучи вдохновлен персоной Саши Барона Коэна, занялся телеформатами. Например, сейчас на одном государственном французском канале выходит телешоу «Маэстро Гонзалес», где я изображаю такого комического профессора музыки, который, с одной стороны, дает уроки, с другой — устраивает забавные дуэли с другими музыкантами. По-моему, оно смешное.

— А что это за история, что в кинобиографии Сержа Генсбура ты играешь его руки?

— Суть в том, что меня попросили сыграть музыку к байопику про Генсбура. И, соответственно, сняли крупным планом мои руки для эпизодов, где Генсбур что-то там наигрывает на рояле. Только мне пришлось их побрить — я оказался более волосат, чем Генсбур. (Смеется.)

— Ты еще каким-нибудь образом готовился к роли — скажем, изучал постановку рук Генсбура на клавишах, копировал его манеру?

— Нет, просто разучил его песни. Для меня Генсбур не бог музыки, как для всех французов, просто один из хороших композиторов. Поэтому, думаю, отчасти меня и взяли в фильм — я легче относился к происходящему. Интересной задачей было «играть руки Генсбура», когда он за роялем и пьян. То есть надо играть лихо и уверенно и в то же время слегка мазать мимо клавиш.

— Мне очень нравится, что ты совмещаешь элегантную поп-музыку с шутками и юмором. Это такая редкость среди музыкантов, которые чаще всего страшно серьезно относятся к себе и своему творчеству. Какой твой личный топ музыкантов, которые и сочиняют, и шутят одинаково неплохо?

— Например, Эминем. И вообще, большинство рэперов очень смешные, хотя и не подозревают об этом. Очень многие классические композиторы любили и умели пошутить. Вот Эрик Сати — и сам был эксцентрик, и в музыке его бездна юмора. Bee Gees — когда они начинают петь фальцетом, это дико смешно, хотя тоже непонятно, шутка или всерьез. Ну и много профессиональных комиков недурно занимаются музыкой — тот же Саша Барон Коэн и т.д.

— А сколько часов ты намереваешься играть в «Солянке»?

— Мое обычное фортепьянное ток-шоу длится полтора часа. Но вообще — как пойдет. У них же день рождения, говорят? Ну, значит, отыграю час сорок. (Смеется.)


Другие материалы рубрики:
«Вера в справедливость увеличилась в 10 раз», 28.05.2009
Джо Годдард из Hot Chip: «Хотим делать поп-музыку по существу», 14.05.2009
Рубен Ву из Ladytron: «Униформа стала маловата», 05.05.2009