«Квартира»

В «Квартире» диваны, кресла, высокие полки книг, коробки пластинок, постеры Blow Up и Breathless на стенах. Сюда мы приходим каждое утро в 11. Художники пьют кофе, подробно рассказывают о себе. На стене проектором изображается то, что они бы хотели, чтобы мы видели.

В кресле — Kiwa, худощавый мета-артист из Эстонии. Только что он демонстрировал фотографии со своих анархистских выставок, включал потешные кибер-поп-панк песни, а теперь показывает фрагмент документального фильма, снятого им на ручную камеру в Индонезии. Фильм — о проститутках, которые до того как стать женщинами были мужчинами. На Kiwa — футболка с автоматом и буквами арабского алфавита.

— Это «джихад» на сирийском, — поясняет он, немного выпячивая грудь.

— Ты в ней в Индонезии ходил? — спрашивает Терлуэлл.

— Да, это вызывало неодобрение у многих. В Индонезии вообще довольно опасно. Как-то утром, проснувшись, я узнал, что в квартале, где мы снимали прошлой ночью, произошло убийство. Погибла проститутка.



Улица Колоскова, где находится «Квартира», выходит на проспект Мира, где находится зоопарк. Там завтра выступят Яна Виндерен и Максим Шентелевс.


«Зоопарк»

Передо мной четыре жирафа: двое неспешно ходят по кругу; в центре этой окружности третий щиплет траву; сбоку спит или притворяется спящим четвертый. Конференц-зал находится в административном корпусе справа от вольера. Внутри вижу, как ребята, работавшие волонтерами на фестивале, и их приятели сидят по-турецки на выступе и на первый взгляд собирают конструктор. При ближайшем рассмотрении становится ясно, что они испытывают на звучность разные предметы — например, водят смычком по банке из-под «кока-колы», стучат по дорожному знаку, шелестят бумагой. Интерес к этому в них возбудил не Джон Кейдж, а мастер-класс «Звук как пространство, звук как язык» Максима Шентелевса. Максим — кроткий латышский парень с длинными дредами — невдалеке подключает контактные микрофоны к полену. Он пропускает вперед Яну Виндерен, и следующие сорок минут, закрыв глаза, все слушают, как в Баренцевом море разговаривает рыба, как изнутри звучит ледник, какой звук получится, если гребешь, опустив на несколько метров под воду гидрофоны. В числе собравшихся замечаю девушку, ставшую вчера случайной свидетельницей дискуссии Хауссвольфа с Тарасовым.



В самый неподходящий момент — когда Максим садится на пол перед поленом и берет в руки колокольчик — я вынужден бежать на вокзал — встречать с поезда подругу, которая привезла из Москвы 80 номеров «Большого города» с надписью «Нас больше, чем кажется» на обложке.


Национальный парк Куршская коса

— Вэр а ю фром? — орнитолог-экскурсовод с длинными усами тяжело дышит и громко обращается к художникам, у него в руках маленький полотняный мешок, из которого что-то пытается выпорхнуть наружу. — Джермани? Поланд?

Вчера завершился фестиваль. Утром все загрузились в автобус и поехали на море, по пути сделав остановку на орнитологической станции и в Музейном комплексе. Яна Виндерен интересуется, в какое время лучше вернуться, чтобы записать летучих мышей. Матс Линдстрем — глава студии Electronmusikstudion — долго смеется, увидев старинное фото рыбака, в отсутствие улова перекусывающего сонную артерию вороне.



Спустя пару дней Данил передает мне подарок от Греты и Камиллы — пластинку Vinyl Terror & Horror. Наверное, со временем она станет равноценной заменой родительским «Песням» Высоцкого.

Выступления других участников Sound Around 2012: