Ник Кейв: «Люблю смотреть русские фильмы»

Зачем фронтмену Grinderman и The Bad Seeds укулеле и DVD-диск с «Грузом 200»?

Имена:  Бликса Баргельд · Гильермо дель Торо · Ник Кейв

2 июля Ник Кейв дает в Москве концерт с другой своей группой, Grinderman, которая по форме не более чем укороченный состав The Bad Seeds, а по содержанию нечто совсем другое. ИННА ДЕНИСОВА, в юности бегавшая Кейву за водкой (чем гордится), доросла наконец до того, чтобы взять у него телефонное интервью.


— Привет, Ник! Помните ваш первый приезд в Москву в 1998 году? Вы тогда на радио «Максимум» интервью давали и разозлились на что-то, а я в палатку сбегала и вам бутылку водки купила. И вы сразу добрый стали.

— А, конечно. Вас, если честно, я смутно помню, а эпизод с водкой — хорошо. Водки вообще было много все время. И еще у Бликсы (Баргельда, лидера Einsturzende Neubauten и гитариста The Bad Seeds, покинувшего группу в 2003-м. — И.Д.) потом случились неприятности с русскими парнями.

— Это когда он вышел из клуба на Софийскую набережную, влез на крышу «мерседеса» и стал прыгать?

— Точно. Он сделал глупость, это оказалась машина русского гангстера. И гангстер этот не любил музыку. В общем, пришлось заплатить ему много денег.

— Бликса свои деньги платил или из бюджета группы?

— Понятия не имею, как-то в это не вникал. Кстати, знаете что? Передайте, пожалуйста, организаторам, чтобы не приставляли к нам столько охраны, сколько было в прошлый раз. Мы ночью уезжали поездом в Петербург, так нас буквально конвоировали по перрону. Ни к чему это. Да и Бликсы с нами больше нет.

— А зачем вам две группы, если в обеих играют одни и те же люди плюс-минус четыре человека?

— Согласен, это сбивает с толку. Просто мне однажды захотелось сделать громкую пластинку с очень простым, как бы это сказать, «обнаженным» звуком. Такую никак нельзя было бы записать с Bad Seeds. Когда играют много людей, звук получается массивным. Bad Seeds звучат как оркестр. А я хотел рок-группу: четыре музыканта, классика. И вот мы записали эту пластинку вчетвером, как Grinderman. Дальше случился успех, которого я лично не ждал. Решено было писать следующую пластинку. В общем, две группы для двух разных музыкальных задач — это, на мой взгляд, нормальная практика. Хотя я допускаю, что слушатели запутались. Но, я повторюсь, Bad Seeds и Grinderman — разные вещи. В том числе на сцене. Концерты Grinderman не похожи ни на что из того, что мы делали раньше: это настоящие драйвовые рок-концерты.

— Я тут читала, что Grinderman называют «гаражным роком».

— Нет, конечно. Garage rock — это музыка, которую молодые люди, не способные снять студию, записывали в гаражах. А мы — немолодые люди, которые пока еще способны снять студию. Вот и вся разница. Думаю, так пишут потому, что музыка у нас по-молодежному громкая и яростная. Но термин неверен. Мы делаем скорее экспериментальный рок. Или уж гараж-джаз, если угодно. Если слово «гараж» нравится.

(В трубке раздается струнный перебор.)

— На чем это вы только что сыграли?

— На укулеле. У меня укулеле, как у Губки Боба. Губку Боба Квадратные Штаны знаете?

— Знаю. На концертах тоже на укулеле играть будете?

— Нет, это слишком ценная вещь для того, чтобы брать ее в тур. Шутка. На самом деле я очень люблю играть на укулеле. У него прекраснейший звук. А еще на нем очень удобно сочинять песни. Что я постоянно делаю.

— Но в записях его не используете?

— Нет. Мне просто нравится его держать в руках. Он такой маленький. Когда держишь гитару, испытываешь совершенно другое ощущение. У укулеле очень красивый тон, нежный. На акустической гитаре играть гораздо сложнее — я, кстати, вообще почти никогда на ней и не играю. Держать укулеле — будто держать ребенка. Держать гитару — будто держать женщину. Понимаете разницу?

— А пианино?

— Что пианино? Пианино вы вообще не держите! Смотрите. Гитару вы прижимаете к себе. А пианино — отталкиваете от себя. Это принципиально разные вещи.

— Тогда пианино — это такая приставучая женщина, которая вам не нравится?

— Ну да! Пианино — это сука (в трубке раздаются звуки ударов по клавишам). Пошла вон, сука! Это я не вам, это пианино, вы, надеюсь, поняли?

— На постере, анонсирующем концерт в лондонском Хаммерсмит Аполло, вы одеты как древние спартанцы. Зачем?

— Вообще-то предполагалось, что мы будем выглядеть как греческие боги, но мы не выглядим. А выглядим — словно нарядились на гей-вечеринку.

— И кто придумал так нарядиться?

— Мы сами придумали, Grinderman. Жаль только, что мы не выйдем в этих костюмах на сцену. Особенно у вас в Москве было бы здорово. У вас ведь, говорят, гомофобия.

— В текстах альбома упоминаются самые неожиданные персонажи. Например, Опра Уинфри и Микки-Маус. Они вас раздражают?

— Американские культурные символы меня не раздражают, если вы об этом. Тем более что Опра Уинфри, как и Микки-Маус,— это уже давно часть жизни людей не только в Америке, но во всем мире, например во Вьетнаме. Опру Уинфри я упомянул в контексте песни о браке. И о влиянии, которое оказывает на замужних неработающих женщин телевидение. У меня лично нет никаких проблем с Опрой Уинфри. Но у меня, возможно, есть некоторые вопросы к тем, кто постоянно смотрит ее дневные шоу.

— А с Микки-Маусом есть проблемы?

— А это вообще метафора. Говоря «Микки-Маус», люди часто имеют в виду что-то маленькое и слабое. Песня «Mickey Mouse and the Goodbye Man» — о двух братьях, один из которых смелый и сильный, а второй слабый. Мы сняли на нее видео, — по-моему, оно получилось удачным.

— Также в этой компании архангел Гавриил.

— Я всегда говорил, что Библия мне интересна, но это всего лишь одна из интересующих меня книг. Я не правоверный христианин. К сожалению, наверное.

— А есть в современном искусстве сочинения о религии, которые близки?

— Дайте подумать минутку. Наверное, «Евангелие от Матфея» Пазолини. Вот, пожалуй, кино, которое сильнее всего на меня повлияло.

— Что с вашими сценариями?

— Джон Хиллкоут только что снял еще один фильм, «Самый пьяный округ в мире» (The Wettest Country in the World), с Гэри Олдманом и Шайей Лабефом, по моему сценарию. Фильм о Великой депрессии в Америке, его действие происходит в 1933 году в Вирджинии. Это триллер, очень хороший, правдивая история о трех братьях, которые заняты подпольным производством алкоголя. Сценарий я писал по мотивам книги Мэтта Бондуранта (Matt Bondurant).

— Вам интересно писать по чужим книгам?

— Мне просто хотелось сделать еще один фильм с Джоном. К тому же я влюбился в эту историю, а мы никак не могли найти того, кто написал бы качественный сценарий. И я решил, что сделаю это сам. В процессе работы над сценарием я многое поменял, добавил своего.

— А еще я слышала, вы будете работать с Гильермо дель Торо над «Пиноккио»?

— Да, он сейчас как раз ищет деньги на проект. Я буду писать к нему музыку. Сценарий уже есть, он изумительный. Это совсем другая версия Пиноккио, очень неожиданная.

— Вы одновременно делаете столько разных вещей, как это у вас все получается?

— Я просто не занимаюсь тем, что мне не нравится. На запись пластинки я никогда не трачу много времени. Знаю, что есть люди, которые восемь лет посвящают записи одной пластинки, — я никогда так не работаю. Мне интересно делать что-то как можно быстрее и переходить к следующему. Потому что мне нравится, когда проект живой. Я, кстати, очень люблю смотреть русские фильмы.

— Да? И какие?

— Мой самый любимый — «Иди и смотри». Сегодня закажу в интернете еще какой-нибудь DVD. Посоветуете что-то?

— «Груз 200».

— Обязательно посмотрю вечером. Отпраздную первое русское интервью.

— Вы сейчас живете в Англии, причем не в Лондоне, а в Брайтоне. Вам не скучно?

— Мне нравится, что меня здесь никто не беспокоит. Люди не лезут. Мало мест на земле, где так бывает.

30 июня Ник Кейв и Grinderman выступают в БКЗ «Октябрьский» (СПб.), 2 июля — в «Крокус Сити Холле»​

Ссылки

• Nick Cave. The Death of Bunny Munro (отрывки из романа), 30.09.2009
• Ник Кейв в «Б1», 22.07.2009