Оцените материал

Просмотров: 6285

Что я тут делаю

Дмитрий Курляндский · 24/01/2008
Приток мозгов извне обеспечивает здоровую конкурентную борьбу внутри
Молодой и страшно активный московский композитор Дмитрий Курляндский этот год проведет в Берлине, где будет сочинять, а также денно и нощно впитывать чужую, но такую манящую жизнь современной музыки. Свои ощущения профессионала и одновременно неофита он документирует в этом дневнике
Еще не совсем поняв, зачем меня сюда пригласили (но уже успев купить горшок с сухоцветом в квартиру), я решил, не откладывая в долгий ящик, поинтересоваться:
— Что я должен делать?
— Ничего не должны! Живите и сочиняйте, вливайтесь в культурную жизнь города.
ОК. Вливаюсь.

Без внешних вливаний культура начинает стагнировать. Приток мозгов извне обеспечивает здоровую конкурентную борьбу внутри. Это как система хоккейных легионеров, перенесенная в искусство. С правом игры за сборную исторической родины на чемпионатах мира или олимпиадах. Искусственная система кровообращения, дыхания и поддержания давления.

В Европе вообще и в Германии в частности существует множество артистических грантов, стипендий и так называемых резиденций. Часть из них работает только для своих (например, знаменитая «Вилла Медичи» — годичное проживание в Италии для французских деятелей искусств), часть — только для иностранцев. Функция вторых — как раз описанное выше «переманивание» ведущих культурных сил. Все эти программы по сути — эквивалент наших домов отдыха (правда, зачастую рассредоточенных по всему городу). С тою лишь разницей, что здесь предоставляются достойные условия для проживания и творческой активности — стипендиаты получают ежемесячные выплаты, сравнимые с местной средней зарплатой, и погружаются в насыщенную концертную жизнь.

Итогом подобной поездки, как правило, становится концерт-портрет на каком-либо местном фестивале плюс множество концертов в течение всего срока. Самые удачливые обеспечивают себя заказами на ближайшие пару лет и отбывают восвояси сытые, довольные и знаменитые.

К сожалению, представить подобное в нынешней российской действительности — абсолютно невозможно. Если еще квартира и зарплата упираются в более-менее решаемый вопрос денег, то с творческой активностью гипотетическим стипендиатам придется попрощаться. Три с половиной ансамбля современной музыки и два с половиной соответствующих фестиваля при полном равнодушии культурного аппарата к новой музыке открывают весьма плачевные перспективы. Это все равно что пригласить молодоженов на медовый месяц в круиз по северным морям на нефтяном танкере с гальюном на корме.

Однако здесь, в Германии то есть, своя опасность — «подсесть на иглу» грантодателей. Студенческие стипендии (имеющие возрастные ограничения) плавно перетекают в артистические резиденции (без ограничений). Год за годом, переезжая из одной резиденции в другую, ты рискуешь раствориться в системе. «Культурным челнокам» сложно сохранить «культурную идентичность» (что это такое, я, честно говоря, сам не знаю, но умные люди говорят, что она существует). Все-таки гранты — это приправа к основному блюду. На одних приправах недалеко до язвы. Выживают только самые стойкие.

Подняв балконные жалюзи в новообретенной берлинской квартире, я обнаружил на ограждении аккуратно выведенную фломастером надпись: «Ты доволен?» Выразительное послание от предыдущего обитателя.

На третий день моего пребывания начался один из крупнейших берлинских фестивалей — «Ультрашаль». Три концерта в день. В программе разбросаны имена стипендиатов разных лет. На открытии после добротно слепленной стилизации (мадригалы Монтеверди, провернутые через мясорубку американского репетитивного минимализма, выдавшую в итоге фарш, вполне сравнимый с идеалами многих представителей «русской минимальной школы») зал, почуяв сырое мясо, дружно рявкнул: «Буууу!»

Следует пояснить. В Германии существует четко артикулированная схема выказывания своего отношения к услышанному на концерте. Шкала эта вырабатывалась десятилетиями. Гарантированные голые аплодисменты — слабая троечка. Приправленные криками «браво», они тянут на хорошую четверку. Добавим свиста — пять. «Бууу!» — гнилой помидор. Однако равномерное «бууу» (на фестивале в Донауэшингене я был свидетелем превращения трехтысячной аудитории в огромный коровник — акустический опыт, мало с чем сравнимый по силе воздействия), единодушное «бууу» — безусловно, скандал, интрига. Это для любителей остренького. Такое не забывается. Но есть и пять с плюсом — винегрет из всего перечисленного. Как самый пахучий французский сыр — плесень «бууу» может быть благородной. Ее специально выращивают.

Сразу по окончании «Ультрашаль» начинается «Трансмедиале», после которого — «Мерцмузик». Дальше я пока не заглядывал. Успеть услышать все — невозможно. К счастью, каждый концерт транслируется по радио — дважды — с интервалом в пару недель. Все подробности — в следующих письмах.
Все новости ›