Штефан Паули: «Мы хотим представить различные звуковые миры»

Интендант зимнего зальцбургского фестиваля «Неделя Моцарта» делится рецептами приготовления концертов из Моцарта, классики ХХ века и музыки наших современников

Имена:  Штефан Паули

23 января в Зальцбурге открывается ежегодный фестиваль Mozartwoche («Неделя Моцарта»), приуроченный ко дню рождения самого знаменитого уроженца этого города. Фестиваль продолжается десять дней, в которые вмещается два десятка программ с участием дирижеров Саймона Рэттла, Николауса Арнонкура, Марка Минковского, Пьера Булеза, пианистов Мицуко Ушиды, Андраша Шиффа, Даниэля Баренбойма.

В последнее время фестиваль, посвященный Моцарту, взял курс на обновление, и его программы с каждым годом все более неожиданны. На этот раз акцент сделан на музыке Йозефа Гайдна (в связи с 200-летием со дня его смерти) и двух наших современников — 38-летнего Маттиаса Пинчера и 83-летнего Пьера Булеза. Подобные инициативы — дело рук художественного руководителя фестиваля Штефана Паули. О том, как и зачем это происходит, он рассказал ИЛЬЕ ОВЧИННИКОВУ.

— На фоне летнего Зальцбургского фестиваля, известного на весь мир, «Неделя Моцарта» выглядит куда скромнее, хотя сюда приезжает не меньше выдающихся исполнителей. Как бы вы сравнили эти два форума?

— Конечно, летний фестиваль не проходит мимо меня: я слушаю там музыку, встречаюсь с артистами, наблюдаю за составлением программ. Но наш очень отличается от летнего, причем не только от Зальцбургского — от Люцернского, например, тоже. Оба они гораздо крупнее «Недели Моцарта». У них есть несколько недель, чтобы донести до публики придуманный музыкальный сюжет, и гораздо больше возможностей: не только концерты, но и опера с драматическим театром. Важнее же всего то, что у этих фестивалей нет заданного заранее лейтмотива, каковым у нас является музыка Моцарта. Да, летом здесь всегда ставят его оперы, но программа не строится только вокруг них, с ними не обязаны соотноситься все остальные события. А наша задача именно такова.

— Как же вы ее решаете — при том что в последние годы программа «Недели Моцарта» чуть ли не наполовину состоит из музыки последнего столетия?

— Я с 2004 года отвечаю за программу фестиваля. В его центре при любой погоде был, есть и будет Моцарт. Однако мы обращаем все больше внимания на классику ХХ века и музыку сегодняшнего дня. Когда мы предлагаем публике Моцарта вместе с репертуаром совсем иного рода, рождается особая энергетика. Пока для фестиваля это еще ново. С 2007 года у нас зазвучали сочинения Лигети, Мессиана, Булеза, и среди постоянных посетителей стали появляться недовольные. Но мы надеемся, что аудитория «Недели Моцарта» будет воспринимать современную музыку в наших программах наряду с классикой как нечто естественное и что это повысит слушательский интерес.

— В программе 2009 года акцент сделан на сочинениях Булеза и Пинчера, в минувшем году звучало много музыки Бартока и Веберна. Почему именно они?

— Постараюсь ответить на примере Веберна. Его музыка такая концентрированная, хрупкая, тихая, пунктуальная, что нам показалось удачным поставить ее рядом с Моцартом: подобные контрасты пробуждают особенное внимание слушателя. Речь не о поиске явных параллелей между Моцартом и Веберном — вы едва ли их найдете. Мы хотим представить различные звуковые миры, сделать интересный, захватывающий концерт.

Веберна как ключевую фигуру прошлогоднего фестиваля мы выбрали вместе с пианистом Пьер-Лораном Эмаром — нашим приглашенным артистом (artist in residence). А в программе предстоящего фестиваля диалог между Моцартом и современной музыкой будет представлен еще более наглядно: будь то концерты Даниэля Баренбойма или Мицуко Ушиды, которая приняла наше предложение стать приглашенным артистом «Недели Моцарта-2009».

— Возглавив «Неделю Моцарта», вы ежегодно заказываете к фестивалю не меньше двух новых сочинений. Как вы решаете, к кому из композиторов обратиться?

— Первое, о чем мы спрашиваем кандидатов, интересно ли им написать сочинение, которое будет исполнено в моцартовском контексте. Вы удивитесь, но не каждый композитор скажет «да». И Йорг Уидманн, и Йоханнес Мария Штауд, писавшие для предыдущих фестивалей, и Маттиас Пинчер, чьи сочинения прозвучат в этом году, ощущают крепкую связь с Моцартом. И для каждого из них подобное соседство — весьма сильная мотивация. Разумеется, в работе они совершенно свободны — мы не просим ни о стилизациях, ни о моцартовских цитатах. Иногда они несвободны в выборе формы: скажем, Штауд писал концерт для двух фортепиано, зная, что в той же программе будет и двойной концерт Моцарта. Маттиас Пинчер, в свою очередь, сам предложил к теперешнему фестивалю новый струнный квартет — для «Недели Моцарта» это в самый раз. Так что все зависит от ситуации.

— Поразительно, что вы решили открыть прошлый фестиваль скрипичным концертом Offertorium Софии Губайдулиной. И как благодарно его принимала публика!

— Начать фестиваль с Губайдулиной было моей идеей. Зал слушал с таким вниманием, что я был просто счастлив. Как и тому, что здесь стали хорошо воспринимать Лютославского, Мессиана, Веберна. В 2008 году в центре нашего внимания были духовные сочинения Моцарта — верующего человека из религиозной семьи. У Софии Губайдулиной также свой непростой духовный путь, и Offertorium в значительной мере его отражает. Разумеется, не он один, но именно он казался мне подходящим для открытия: он также хорошо сочетался с мессой Моцарта. А если бы шла речь, скажем, о музыке Галины Уствольской, я предпочел бы слушать ее в течение всего вечера и в один контекст с Моцартом помещать бы не стал.

— Есть ли у вас мечта, связанная с «Неделей Моцарта»?

— Да, поставить здесь оперу! Но пока в финансовом смысле это невозможно. Все наши концертные исполнения опер — лишь отражения мечтаний об их воплощении на сцене. Моцартовскому фестивалю, в программе которого нет оперы, явно чего-то не хватает. Но это возможно лишь раз в несколько лет.

— За какой срок до начала фестиваля вы заканчиваете готовить его программу?

— До «Недели Моцарта-2010» остался год, и ее программа уже готова. Почти готов и следующий фестиваль, и сейчас я уже размышляю над программой 2012 года. Ведь у нас есть только эти зимние десять дней. В отличие от обычной филармонии, которая может перенести концерт с апреля на сентябрь, у нас такой возможности нет. Многие люди приезжают сюда раз в сезон и покупают билеты сразу на следующий год. Мы должны идти им навстречу. Прекрасно, когда люди воспринимают фестиваль как свой родной дом! И если они хотят слышать здесь только Моцарта, можно их понять. Обидеть никого мы не хотим, но надеемся заинтересовать.

Исполнение современной музыки во что бы то ни стало — не самоцель. Но когда мы слушаем Моцарта в подобном контексте, это очищает наш слух. Если музыка Мессиана или Веберна сама по себе шокирует вас, то после Моцарта вы прислушаетесь к ней внимательнее, и она вас захватит! Способности публики к восприятию шире, чем ей кажется. А если вы спросите меня, чувствовал ли я сопротивление со стороны артистов, когда фестиваль повернулся лицом к современной музыке, буду счастлив ответить: нет, нет и еще раз нет.


Другие материалы рубрики:
«Возвращение», 4.01.2009
Денис Мацуев: «Надо трубить SOS, иначе лет через семь мы можем растерять все к чертовой матери», 5.12.2008
Петер Этвеш: «От демонов я перешел к дьяволу», 10.11.2008