Увольнение Соколова и Швыдкого

Одного из двух и так давно уволили

Имена:  Александр Соколов · Михаил Швыдкой

За несколько лет фантасмагорического двоевластия в сфере отечественной культуры про одну из властей — собственно, про министра этой самой культуры — на самом деле почти забыли. Истории вроде той, как Александр Сергеевич поссорился с Михаилом Ефимовичем и дело почти дошло до суда, давно в прошлом. Равно как и сам факт, что Михаил Ефимович является подчиненным Александра Сергеевича.

Понятно, что никаким подчиненным он не был — хотя бы потому, что через его агентство шли основные деньги. Но дело, конечно, не только в деньгах: было такое ощущение, что Швыдкой всегда оказывается в нужное время в нужном месте, а Соколов — ровно наоборот.

Кажется, даже самые сверхъестественные события не могли собрать их вместе — со временем территория культуры была четко между ними поделена. Не удивлюсь, если они очень давно друг с другом не разговаривали. Ходили они всегда на разные концерты — которые выбирали в соответствии со своими не только политическими, но и наверняка вкусовыми соображениями. Поскольку с Соколовым я почти нигде не пересекалась, а со Швыдким, бывало, и по два раза в день, напрашивается вывод, чьи вкусы мне ближе. И общее у нас с министром музыковедческое прошлое тут ничего не меняет.

Понятно, что чиновники такого ранга неизбежно играют в какие-то игры. Только у Соколова они были скучные, а у Швыдкого гораздо более азартные. Наверное, самая азартная музыкальная игра Швыдкого — это разруливание ситуации с (между) Мариинкой, в девяностые ставшей главным театром страны, и постепенно поднимающим голову Большим театром. Тут тебе и деньги на реконструкции, и творческие амбиции, и ревность, и разнообразные народные волнения по поводу «нашего всего» — будь то архитектурный облик новой Мариинки или этические устои новой оперной партитуры для Большого. Короче говоря, клубок противоречий будь здоров какой.

Сложно сказать, насколько Швыдкому удалось его распутать, но убедить всех вокруг в том, что он распутался, у него скорее получилось. Несмотря ни на что, «стройка века» Большого театра происходит. Мариинка терпит и ждет своей очереди. Совсем недавно Швыдкой на дне рождения Гергиева панибратски назвал его «Фаустом» — лет пять назад такое бы сложно было представить. Помнится, на удивительным образом совпавших гастролях обоих театров пару лет назад в Лондоне, когда в одном пространстве (кажется, это был Ковент-Гарден) впервые встретились руководители Большого и Мариинки, присутствующий при этом Швыдкой выглядел хитрым воспитателем разбаловавшихся детей. Встречу окрестили «Лондонским пактом Большой четверки», состоящей из Гергиева, Иксанова, Ведерникова и Швыдкого.

Что же касается министра Соколова, то в связи с музыкальной театральной жизнью приходит в голову только тот факт, что он ни разу не месил грязь на стройплощадке под Большим театром (а это, между прочим, очень увлекательное занятие). Вспоминается еще его кислая реакция на оперу Десятникова/Сорокина «Дети Розенталя», которую министр не преминул донести до прессы. И дело опять же не в реакции, а в том, что он хоть и оказался — в кои-то веки — в нужное время в нужном месте, да не с теми, с кем нужно.