«Если не телевидение – то мы»

ПОЛИНА БЫХОВСКАЯ поговорила с теми, кто ведет прямые трансляции московских протестов

Пока традиционные СМИ анализируют и решают, с какой точки зрения воспринимать то, что происходит сегодня на улицах Москвы, трансляторы ведут прямой эфир с места событий. ПОЛИНА БЫХОВСКАЯ пообщалась с независимыми гражданскими журналистами.


Роман Переверзев, канал на Ustream.tv: romanpomych

Мы сидим с Ромой у памятника Абаю Кунанбаеву (я брала интервью еще до разгона протестующих на Чистых прудах). Неожиданно к Роме подбегает девушка со словами: «А если зачать на майдане ребенка, он же обязательно вырастет революционером?!» «Отличная идея! — отвечает Рома. — Давно хотел снять порно на “ОккупайАбай”». Мне он объясняет, что больше всего просмотров собирают политические акции и секс — так почему бы не совместить?

Рома Помыч родом из Саратова: там он закончил три курса Академии госслужбы, а потом ушел «по убеждениям». Ему 24 года. Год отслужил в армии и, когда вернулся домой, стал политическим активистом: ходил на все митинги и писал об этом в блог. Первые трансляции Рома делал в Астрахани в апреле. Когда началась история с голодовкой Олега Шеина, Ксения Собчак повесила у себя в блоге объявление, что может помочь с билетами. Рома был в числе воспользовавшихся предложением. В Астрахани он подробно описывал происходящее — прямым текстом, а потом купил смартфон и стал транслировать видео.

После Астрахани Рома поехал в Цаговский лес, но там интернет не позволял вести видео-трансляции. «Было очень интересно, познакомился с зелеными, которые называли себя “Дети Нави”, как в фильме “Аватар”, — рассказывает Рома. — Необычно, что нашисты были за нас. По привычке хотел их потроллить, но одергивал себя».

Потом был Марш миллионов, после которого Ромины трансляции стали популярны: одновременно их смотрели 5-6 тысяч человек. Всего канал romanpomych посмотрели 190 тысяч человек. «На марше начал снимать еще у рамок, чтобы зрители видели, сколько собралось людей. А когда подошли к мосту, интернет полетел. Странно, что связь работала, а мобильного интернета не было», — рассказывает Рома.

Он говорит, что с детства хотел быть журналистом. Где только ни работал — и только теперь нашел себя. «Захар Май сказал, что я работаю профессионально. А у меня никакого журналистского образования!» — удивляется Рома. Работа транслятора ему интересна, потому что он «может быть в центре событий и при этом свободен». Трансляторы, по его словам, это не СМИ, а скорее прослойка между обществом и СМИ.

Пока протест идет, Рома работает — иногда выходит и по 20 часов в день. «Когда есть время, еду к брату, он в Москве живет: подзарядить аккумуляторы и себя заодно, а потом снова в бой. Правда, из 4 часов, которые есть на сон, я часа два еще сижу читаю твиттер», — говорит Рома. Он рассказывает, как 8 мая после 18 часов почти непрерывной трансляции он уже сел в машину, чтобы поехать домой. «И вдруг приехал ОМОН, начал всех крутить, я взял камеру, побежал и сразу забыл всю усталость».

За все время митингов Рому ни разу не забрали в ОВД. Он считает это заслугой Константина Рыкова. Рассказывает, как встретил его с Сергеем Минаевым в кафе. «Пришел их потроллить, а получилась продуктивная беседа. В жизни они приятнее, чем в интернете. Прихожу вечером домой, открываю твиттер и вижу, что Рыков на меня подписался. Сегодня он пишет “переходи на темную сторону”. Но я гражданский журналист, за свободу слова, отказался. А потом спросил, не его ли это заслуга, что меня не винтят. Тот только улыбнулся», — рассказывает Рома.

Тысячи людей смотрят трансляции: кто-то работает и не может ходить на митинги, многие живут в других городах. Отдача выражается не только в количестве просмотров. На Яндекс.Кошелек с 8 марта перевели больше 8 тысяч рублей. Кроме того, дают в руки незнакомые люди на улице: «Приходится преодолевать стеснительность, деньги действительно очень нужны», — говорит Рома. Аккумуляторы, модемы Yotа, ноутбуки и прочую технику он закупал за свой счет. Обычно во время трансляции он подсоединяет смартфон к ноутбуку. Смартфон — системы Android: iPhone «запалили нашисты». Если на митинге видят человека с iPhone, его принимают за нашиста, то есть априори за чужого, убежден Рома.


Кирилл Михайлов, reggamortis1

После того как Мосгорсуд оставил под стражей Pussy Riot, часть протестующих во главе с 23-летним Кириллом Михайловым переехала с Чистых прудов к зданию суда на Богородский вал, 8. Их лагерь можно заметить не сразу, там всего шесть человек. У Кирилла температура, он лежит в спальнике, закрытый куском полиэтилена. Идет дождь.

«Акция на Абае защищает 31-ю статью Конституции, а мы — 19-ю, “все равны перед судом”, — объясняет Кирилл причину того, что он не с основной массой протеста на Чистых. — Сейчас послать человека в суд все равно что на три буквы. Не нравится суд — иди в суд. Сегодня посадили Pussy Riot, завтра посадят тебя».

Кирилл рассказал, что накануне дважды приходили омоновцы, сочувственно спрашивали, правда ли активисты думают чего-то этим сидением добиться. Бессрочная акция протеста — это то, что нужно, считает он. Главная его цель — собрать минимум десять человек у суда. И тогда можно вернуться на Чистые пруды. Мысли оставить трансляцию у него нет. «Если бы у меня был еще один запасной аккумулятор и роутер Yota, я бы вел трансляции почти круглосуточно», — говорит он.

Кирилл приехал из Уфы, где он работал переводчиком с английского. С 5 декабря он стал активистом: клеил в подъездах листовки, помогал организовывать митинги, но вскоре понял, что «уфимская движуха бесперспективна», и уехал в Астрахань. Оказалось, что технически видеотрансляции делать несложно. Комплект стримера обошелся примерно в 14 тысяч рублей. «В Астрахани я таскал с собой ноут и заряжал от него телефон постоянно. Внешние аккумуляторы я беру на Савеле по 3500. Интернет — Yota в Москве. Приличный телефон стоит тысяч шесть, Samsung Galaxy, например», — объясняет Кирилл.

За несколько дней в Москве количество зрителей канала Reggamortis1 увеличилось в два раза. Во время митинга КПРФ 9 мая трансляцию одновременно смотрели 5 тысяч человек. Всего больше 400 тысяч просмотров. Деньги за трансляции он получает так же, как и Рома: в руки и на «Яндекс.Кошелек». Всего с апреля ему пришло около 25 тысяч рублей.

Кирилл говорит, что он не журналист, а активист с камерой. «Журналист должен быть объективен. А я не могу быть объективен. Я принимаю участие в дискуссиях, высказываю свое мнение. Хотя одностороннее освещение — это же одно из направлений журналистики», — говорит Кирилл и называет издания, которые, как он считает, тоже дают односторонний взгляд на события: «Новая газета», телеканал «Дождь».

Кирилл так описывает свой стиль подачи материала: «Сначала я делаю общий план происходящего, потом снимаю детали. Есть интервью с участниками, пресс-конференции с ВИПами, комментарии. И для иностранцев я делаю короткие комментарии на английском, хотя это многих раздражает». В идеале он хочет вести трансляцию 24 часа в сутки, силами нескольких стримеров. Это актуально, учитывая размеры России: Кирилл говорит, что зрители с Дальнего Востока жалуются, что не видят, что у нас в Москве происходит.

Кирилл считает, что стримеры — это и есть то самое пресловутое «Общественное телевидение». Оказывается, затрат на него нужно совсем немного, а участия государства не нужно совсем. В ближайшее время трансляторы начнут самоорганизовываться. Уже есть для этого предпосылки: Ustream выделил страницу под трансляции событий из России. Для создания общественного ТВ нужен только отдельный сайт, агрегатор, который собирал бы трансляции из разных городов. Модерировать контент могла бы ассамблея (совещательный орган протеста). А пока операторы «больших телеканалов» трансляторов всерьез не принимают.

{-page-}

 

Вова Москва, Vova_Moskva

Первый эфир Вовы был 10 декабря. Тогда он набрал 70 человек и расстроился: «Думал, наберу хотя бы двести». А уже 5 марта его трансляции смотрели 75 тысяч человек. В тот день после разгона митинга у фонтана на Пушкинской площади Вову задержали: «Омоновец за спиной кричал: “Проходим к метро, не задерживаемся”, таким быдляцким тоном, да еще толкнул в спину. Я повернулся с телефоном — и фонарь яркий ему в глаза. Тот дергает меня за руку, выбивает телефон. Я ору: “Нападение на частную собственность”. Скручивают и в позе чайки ведут к автозаку. Они меня спровоцировали, а я — их», — рассказывает Вова. Трансляция при этом была включена.

24-летнего Вову задерживали три раза, и каждый раз он снимал все от начала до конца. «Скандалы интересны мне и зрителям, — говорит Вова, — сейчас пока спокойно». Мы сидим на траве на Чистых прудах. В десяти метрах от нас парень в шутку пытается поднять девушку, а она случайно попадает подруге ногой в живот. Вова продолжает: «Когда нет жестких вещей, это не работа, можно расслабиться, погулять по городу».

Кроме митингов он думает поснимать летом пожары в Подмосковье. До этого снимал митинг в Лужниках 23 февраля — тот самый, на котором выступал Путин. Вова вспоминает, что когда митингующие подошли к Лужникам, на скамейках стадиона их уже ждали пакеты с подарками — водкой и колбасой.

Вообще он не против снимать и пропутинские митинги — но зачем, ведь про них и так расскажут все телеканалы, а объективной информации про оппозиционные акции в официальных СМИ практически нет. «Если не говорить правду, то зачем вообще этим заниматься», — удивляется Вова.

Телеканал «Дождь» и портал гражданской журналистики «Ридус» ставили трансляции Вовы, когда у них были проблемы со связью. «Ридус» предлагал работать под логотипом редакции в обмен на оборудование и пресс-карту, но Вова отказался, говорит, что не хочет терять независимость.

Чтобы не попадать в ОВД, Вова получил пресс-карту: связался через знакомых с главным редактором газеты «Мой район», показал ему трансляции с задержаний и предложил свою помощь. Редакция сделала Вове пресс-карту взамен на информацию и фотографии. «Шестого и седьмого мая мне звонили журналисты газеты, расспрашивали, что да как», — говорит Вова. А один раз главреду звонили из пресс-службы МВД, чтобы удостовериться, что он у них работает.

Трансляции, по его словам — это романтика. «Это и развлечение, и активизм, и работа. Я просто гуляю по городу, снимаю то, что нравится, и получаю за это деньги!» — говорит Вова.

В феврале впервые попросил оплатить Yota, и на счет кинули в несколько раз больше, чем требовалось. Затраты на оборудование (около 40 тысяч рублей) окупились после 18 марта, когда прошел митинг против НТВ. Кроме денег Вова часто получает письма с благодарностью — и иногда угрозы.


Тимур Какабадзе, kakabadze

В ночь с 5 на 6 декабря задержали Навального, к ОВД пришли люди его поддержать. Потом была Болотная площадь. Через 15 суток Навального выпустили. Все это можно было наблюдать в прямом эфире в трансляциях Тимура Какабадзе, которые собрали в те дни около 11 тысяч просмотров. Тогда его прямыми включениями вдохновились другие стримеры и стали делать свои трансляции.

Тимур говорит, что трансляции — это бессодержательный сюжет с громким инфоповодом. «У меня была техническая возможность, интерес и желание передать картинку в прямом эфире. Странно, что в России никто раньше так не делал», — говорит Тимур. Вскоре он понял, что это уникальное предложение, на которое есть огромный спрос. «Когда в первые же минуты количество просмотров стало переваливать за 500, я был в шоке: канал смотрела вся Россия, Европа и Америка», — говорит Тимур.

В свои трансляции он старается не добавлять эмоции. По его словам, нынешним СМИ не хватает объективности, простой передачи информации в режиме реального времени, без искажения. Из-за того, что традиционные СМИ почти не делают прямых включений, они теряют аудиторию. Тимур считает, что им неплохо бы составить базу трансляторов и обращаться к их услугам время от времени. Стримерам сотрудничество с прессой тоже бы пригодилось: кроме пресс-карт редакции могли бы помочь им с оборудованием, которое позволяло бы делать трансляции в лучшем качестве. «Лично мне было бы интересно поработать с телеканалом “Дождь”, у них достаточно свободы в выражении мыслей», — говорит Тимур.

Сейчас, по его словам, зрители из регионов могут составить представление о том, что происходит в Москве, из репортажей «Первого канала» и по независимым трансляциям в интернете. «Первый канал» вряд ли заинтересуется лекциями, которые проходят на «ОккупайАбай», для него это недостаточный инфоповод. Эту нишу занимают трансляторы, которые очень мобильны и могут оказаться где угодно. Каждый из них сам себе СМИ. Если стримеры объединятся, это будет то самое Общественное телевидение — в этом Тимур согласен с Кириллом-Reggaemortis.

В отличие от своих коллег 28-летний Тимур не зарабатывает трансляциями. Несколько раз собирал небольшие суммы то на интернет, то на оборудование, но потом удалил адрес кошелька из профиля: говорит, что нет необходимости. Однако его удивляет, насколько быстро незнакомые люди откликнулись, когда ему нужен был аккумулятор или ноутбук.

Тимур работает в сфере рекламы и коммуникации. На площади появляется к вечеру и чаще теперь пишет в твиттер и публикует картинки, чем ведет видеотрансляции. «Если бы я был единственным человеком, имеющим возможность стримить, я бы тут ночевал всю неделю. Сейчас достаточно людей этим занимаются, — говорит он, — а мне интересны и другие вещи».


Александр Наумочкин, Uncensored Russia

Год назад Александр зарегистрировал в Ustream канал под названием Russia today и провел первую пробную трансляцию. Вернулся к этому он только в мае. «Шестого мая фотографирующих было слишком много. Фотография, какого бы высочайшего уровня ни была, статична и в таких динамичных ситуациях чего-то не договаривает», — говорит Александр и как бы между делом оговаривается, что больше 30 лет занимается фотографией.

Трансляцию в те дни делал только Вова Москва, его периодически забирали в ОВД. «Зрители лишались картинки, — рассказывает Александр. — Чем нас больше, тем лучше. Я обнаружил, что у меня есть достаточный комплект оборудования, и включил трансляцию». Восьмого мая с подачи журналистки «Дождя» Тони Самсоновой зрители стали задавать вопросы, действительно ли это журналист телеканала Russia today. Александр, ответил, что нет, а Тоня в ответ пошутила: «47-летний журналист Russia today со Стокгольмским синдромом». В тот же день на площади «самозванца» выловили журналисты телеканала Russia Today и начали расспрашивать, почему он выступает по этим именем. После этого он открыл другой канал на Ustream и перевел всю активность туда.

В ночь с 6 на 7 мая у Uncensored Russia было около 2 тысяч зрителей. Александр говорит, что чем больше митингующих разгоняют — тем больше смотрят трансляции. За день до разгона лагеря на Чистых прудах у Uncensored Russia было около 4 тысяч зрителей. Всего его канал посмотрело больше 150 тысяч человек.

Александр рассказывает о себе неохотно. Говорит, что работает в области IT, безопасности сложных информационных систем, консультирует провайдеров. Своим учителем называет Владимира Шахиджаняна — накануне тот проводил на Чистых прудах небольшую лекцию. По одному из образований — психолог. Гражданская активность его началась в 1991 году: «В составе пятого отряда я стоял у Белого дома», — вспоминает он.

Кроме протестных акций Александр задумывается о съемке тревел-гайдов. «Пару дней назад поехал домой, и зрители попросили не выключать камеру. Большинство людей — из регионов, им интересно было посмотреть Москву. А так я много путешествую, и с местной сим-картой можно транслировать по всему миру».

По поводу объективности Александр считает, что человек по природе своей объективным быть не может. «Все то, что попадает в объектив — объективная вещь, информация как она есть. А когда мне задают вопросы или я комментирую то, что показываю — это моя точка зрения», — говорит Александр. Об объединении трансляторов он задумывается вовсю, говорит, что уже сейчас они договариваются, где и когда каждый снимает, чтобы у зрителей была полная картина. «Когда немного поутихнет, надо будет собраться выработать общую стратегию», — говорит Александр.

На трансляциях он не зарабатывает и номер кошелька не публикует. «В краудфандинге участвую как жертва, — шутит он. — Содействую Алексею Навальному и его фонду. Пока это не настолько меня финансово напрягает, чтобы брать деньги у других». Трансляции он делает в свободное от работы время. На вопрос «зачем?» отвечает «Кто-то же должен этим заниматься. Если не телевидение, то мы».​