Кибиров стал «великим русским поэтом»

Ни Кушнера, ни Николаеву, ни Чухонцева никто даже в шутку великими русскими поэтами не называл

Ни Кушнера, ни Николаеву, ни Чухонцева никто даже в шутку великими русскими поэтами не называл

Учрежденная РАО «ЕЭС» и Анатолием Чубайсом национальная премия «Поэт» вручалась в четвертый раз. После Александра Кушнера, Олеси Николаевой, Олега Чухонцева звания национального поэта и 50 тысяч долларов удостоился Тимур Кибиров.

Кстати говоря, Чубайс присутствовал на церемонии вручения впервые за четыре года. Это, безусловно, знак.

Во-первых, конечно, знак того, что РАО «ЕЭС» прекращает свое существование, о чем Анатолий Борисович и сказал. А сказавши, уверил, что упразднение РАО «ЕЭС» отнюдь не означает ликвидации премии. Премия будет жить.

А во-вторых, присутствие на церемонии Чубайса казалось знаком какого-то особого благоволения к нынешнему лауреату. Чубайс говорил о советской эпохе и о своем неприятии советскости. Из всех лауреатов премии «Поэт» столь же подчеркнутым презрением к реалиям и достижениям советского времени отличается именно Кибиров.


Его обширные лирические послания стали эпитафией целой эпохе. Еще тогда, два десятилетия назад, Кибировым была подведена черта: «наступил другой эон», с которым, впрочем, у Кибирова тоже совсем не простые отношения.

Как ни относиться к национальной премии «Поэт» — считать ее значимой или, напротив, отрицать ее значение вовсе, — лауреатство Кибирова показательно хотя бы потому, что таким образом «московский концептуализм» дожил до официального признания. Или почти официального — премия все-таки не государственная. Ведь «московский концептуализм» это не только Кибиров — это, по крайней мере, еще Д. А. Пригов и Лев Рубинштейн, до сих пор внушающие ужас таким литературным «комсомольцам», как Юрий Поляков. Между прочим, и присутствовавшие на церемонии официальные лица были несколько смущены фактом награждения Кибирова. Одна чиновная дама спрашивала меня в кулуарах: а Кибиров издается? Книги его выходят? Иными словами, налет «андеграундности» на имени Кибирова все-таки еще ощутим.

Это при том, что, если иметь в виду «признание неофициальное» и общий современный поэтический контекст, лирика Кибирова кажется уже несколько устаревшей. Или хрестоматийной. Это «классика вчерашнего дня». Точнее можно сказать так: старый Кибиров несколько приелся, а новый, Кибиров «Карабараса» и «Трех поэм», еще как будто и не вполне освоен. Его путь и его поиски понятны отнюдь не всем. Его жалобный дидактизм, его иронические обличения и самобичевания, его настойчивое обращение к лирической просодии русской классики, его цитатность и центонность как будто даже несколько утомительны.

Покойный Дмитрий Александрович Пригов говорил, что Кибиров едва ли не единственный, кто позволяет себе сегодня оставаться поэтом — то есть пребывать в статусе поэта, когда, кажется, от статуса уже ничего не осталось. И в этом есть что-то героическое. Вряд ли кибировский героизм изменит отношение к званию «поэт», но в данном случае ценны усилия.

Поэт, ставший лауреатом, входит в жюри национальной премии «Поэт». Год от года жюри будет все многочисленней. В какой-то степени это залог будущих неожиданных решений. При условии, конечно, что премия продолжит свое существование.

Владимир Андреевич Успенский, математик и поклонник поэзии Тимура Кибирова, на церемонии назвал Кибирова «великим русским поэтом». И не просто назвал, а эту свою характеристику подчеркнул, что называется, выделил жирным шрифтом, прямо обратившись к лауреату: «Вы великий русский поэт». Ирония иронией, но, судя по всему, Успенский действительно так считает. И вот что забавно — ни Кушнера, ни Николаеву, ни Чухонцева никто даже в шутку великими русскими поэтами не называл.