Как быстро осознали движения сопротивления, найти верную точку для эффективной конфронтации с властью становится все сложнее.

Оцените материал

Просмотров: 31968

Уильям Митчелл. Я++: человек, город, сети

27/02/2012
OPENSPACE.RU публикует одну главу из книги о том, как распространение беспроводных сетей меняет жизнь человечества, города и отдельного человека

Имена:  Уильям Митчелл

©  Виктория Семыкина

Уильям Митчелл. Я++: человек, город, сети
«Я++» (в оригинале Me++. The Cyborg Self and the Networked City) — завершающая книга трилогии (предыдущие книги — e-topia и City of Bits на русский не переведены), и посвящена она трансформации самого понятия пространства в связи с распространением сетей. Уильям Митчелл, архитектор и урбанист, долгие годы возглавлявший отделение архитектуры и планирования в Массачусетском технологическом институте, — не просто действующий архитектор и исследователь. Некоторым образом его можно назвать футурологом — если иметь в виду, что футурологом является, к примеру, Тоффлер. В «Я++» Митчелл описывает эволюцию беспроводных технологий за последнее столетие, которая, по его мнению, описывается как рост сетей, сопровождающийся миниатюризацией устройств. И если операторы первых устройств Маркони были скорее телесными деталями неподвижных машин, сегодня все наоборот — мобильные устройства Митчелл рассматривает как расширения человеческого тела. Все это очень сильно изменило наши отношения друг с другом и с пространством, в котором мы обитаем: распространение непрерывного покрытия имеет не только социальные и экономические последствия. Оно также оказывает непосредственное действие на нашу одежду, на архитектуру, вообще на понятие города, на паттерны использования времени. По мнению Митчелла, ограничения уступают место связям в качестве основного инструмента управления миром; жесткое планирование сменяется органическим ростом, а оседлый образ жизни — кочевым. Сегодня мы публикуем одну главу из книги, которая вскоре выйдет в новом издательстве Strelka Press, аффилированном, как легко догадаться, с московским Институтом медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка».


Против программы

С наложением беспрерывного поля присутствия на архитектурные и городские пространства древнее разделение между оседлостью и кочевничеством, ставшее краеугольным камнем нашего представления о городах, подвергается едва уловимым, но важным изменениям. В зарождающуюся цифровую эпоху здания и городская среда в целом меньше нуждаются в специализированных пространствах, выстроенных вокруг мест накопления и доступа к ресурсам, и больше — в пространствах многогранных, гостеприимных и удобных, которые способны служить для разнообразных целей и в которых просто хочется находиться. Столик в кафе может стать читальным залом библиотеки, лужайка в тени деревьев — дизайн-студией, а вагон метро — залом кинотеатра.


Пространственные обычаи электронных кочевников

Связи между мобильными телами и неподвижными структурами ослаблены и дестабилизированы: на смену использованию пространств по заданной проектировщиком или владельцем схеме приходит ситуативная творческая апроприация для зачастую непредвиденных целей. Отдаляясь от святого Иеронима, недвижно сидящего в своей келье среди скопленных ценностей, и Дилберта, прикованного к компьютеру в своей ячейке, мы становимся похожи на киборгов-собирателей, кочующих по электронно регулируемым ресурсным полям. Мы меньше полагаемся на то, что вещи (и люди) находятся в установленных местах или доступны по четкому расписанию, и больше — на электронный поиск и навигацию, позволяющие нам обнаруживать и добираться до того, что нужно. Ментальные карты зданий и городов перестают быть статичными оттисками постоянных черт, становясь изменчивыми отображениями текущего положения вещей.

Такая ситуация в наиболее оптимистичном ее понимании предполагает освобождение от жестких ограничений, накладываемых предопределенной программой и заранее согласованным зонированием, — избавление от способов использования пространства, созданных и навязанных господствующим на данный момент общественным строем. Она открывает возможности новых, доселе невообразимых пространственных моделей и дает шанс (выражаясь словами Мишеля де Серто) «в начиненном электроникой мегаполисе заново открыть для себя хитрости охотников и собирателей древности». Если вам не по душе псевдопримитивизм такой формулировки, вы можете представить это как новый взгляд на фланерство Бодлера, dérive ситуационистов1 или идеи, изложенные Делезом и Гваттари в сборнике «Тысяча плато».

И наоборот, для облеченных государственной или корпоративной властью такое положение обеспечивает анонимность и возможность избежать сопротивления. Сегодня указания могут поступать из переменчивой совокупности неизвестно где находящихся мобильных телефонов, как когда-то из тронного зала дворца, штаб-квартиры корпорации или зала Верховного суда. Как быстро осознали движения сопротивления, найти верную точку для эффективной конфронтации с властью становится все сложнее. Как определить время и место для протеста? Где устраивать демонстрации? Что захватывать?

Эволюция служб такси наглядно демонстрирует эти изменения в способах использования и контроля пространства. В прошлом там, где плотность городского населения была не настолько высокой, чтобы таксисты могли подбирать голосующих клиентов прямо с тротуаров, централизованные беспроводные диспетчерские принимали телефонные звонки и распределяли заказы. Сегодня у таксистов есть еще и мобильные телефоны, которые они используют для создания мобильных и распределенных пиринговых сетей, помогающих им собирать сведения о дорожной обстановке и местах концентрации потенциальных клиентов. В более продвинутых системах звонки клиентов автоматически сообщают их местоположение, в такси установлены GPS-навигаторы, а специальная программа распределяет заказы по принципу близости. Налицо сдвиг от централизованной координации и управления к самоорганизующейся стае, осуществляющей связь посредством электроники.

Пока старшие только пытаются во всем этом разобраться, подростки, рассылающие СМС-сообщения с мобильных телефонов, первыми осваивают новую пространственную тактику импровизированных захватов и электронной апроприации. Они быстро научились рассеиваться по городу в составе изменчивых групп, дистанционно договариваясь о местах сборищ, рейвов и уличных акций. Желающие подавить подобную активность быстро нашли меры (временного) противодействия — полиции разрешили конфискацию телефонов. В ответ молодежь учится обездвиживать противника, запуская вирусы в используемые им каналы связи. Для контроля над пространством — в особенности в реальном времени — сегодня необходим контроль над эфиром.

Во многом приливы и отливы команд на баскетбольной площадке или футбольном поле представляют собой вполне достоверные модели новых пространственных практик. Игроки являются независимыми, подвижными участниками процесса, но находятся при этом в непрерывном визуальном и слуховом контакте друг с другом, согласовывая свои действия в зависимости от ситуации. На много больших территориях оснащенные беспроводной связью подразделения, участвующие в одной военной операции, используют похожие методы координации. Пространственно разрозненные и часто меняющие состав, но функционально единые скопления связанных беспроводными коммуникациями индивидуумов становятся сегодня важнейшим фактором городской жизни — при том что зарождаются такие скопления часто не в каком-то определенном месте реального мира, а в киберпространстве. Они составляют новую категорию совокупности людей, которую придется добавить к уже устоявшимся понятиям типа сборища, толпы, тусовки, массы, банды, личного состава, ячейки, ансамбля, батальона и команды2.

Такой способ организации порождает сложности, связанные с разной подвижностью отдельных участников. Традиционные кочевники прекрасно знали об этой проблеме и часто решали ее безо всякой жалости: старых, больных или неспособных к передвижению по каким-либо иным причинам просто бросали. В контексте электронного кочевничества это больше вопрос сравнительной зависимости от битов и атомов, а последствия имеют скорее экономический характер. Ученые, пользующиеся в основном сетевыми ресурсами, приобретают высокую степень мобильности и способны работать, свободно путешествуя по миру, а вот их коллеги, которым необходимы неоцифрованные материалы или же драгоценные оригиналы рукописей, по-прежнему привязаны к традиционным исследовательским центрам и методам. Телефонные контактные центры можно переместить в кратчайшие сроки, и при наличии экономических стимулов их владельцы наверняка захотят воспользоваться этой возможностью, поэтому вкладывать деньги в окружающие их сообщества им несвойственно. Финансовые фирмы, чьи офисы были уничтожены во время атак на Всемирный торговый центр, мгновенно ввели в строй резервные офисы или перевели сотрудников в режим удаленной работы, а вот рестораны и прочие небольшие заведения Нижнего Манхэттена, обслуживавшие эти фирмы, остались на своих местах, потеряли клиентуру и понесли непропорционально высокие финансовые потери. В современных условиях разделение по принципу подвижности может оказаться актуальнее, чем различия между теми, кто имеет доступ к цифровой информации, и теми, у кого его нет.

___________________
1 Идея эта получила архитектурное выражение в проекте голландского художника Константа Ньивенхёйса «Новый Вавилон», 1956–1974. См.: The Activist Drawing: Retracing Situationist Architectures from Constant’s New Babylon to Beyond / Ed. by C. de Zegher, M. Wigley. Cambridge: MIT Press, 2001
2 Хорошо известный анализ, произведенный Канетти, можно распространить и на эру цифровых беспроводных сетей. См.: Canetti E. Crowds and Power. New York: Seabury Press, 1982
Страницы:

 

 

 

 

 

Все новости ›