Именно в тот момент, когда доктор бьет беззащитного Перхушу по зубам за отказ хлестануть испуганных лошадок, модернизация превращается в колонизацию.

Оцените материал

Просмотров: 30048

Метель в ретробудущем: Сорокин о модернизации

Марк Липовецкий · 13/09/2010
В отличие от «Дня опричника», «Метель» полностью лишена сатирических нот. Сорокин последовательно избегает актуальных намеков. Его интересует общий механизм русской истории

Имена:  Александр Эткинд · Владимир Сорокин

Фрагмент обложки книги «Метель»

Фрагмент обложки книги «Метель»

Новый текст Владимира Сорокина «Метель» вызвал у многих рецензентов странную смесь восхищения и раздражения. После «Дня опричника» от Сорокина ждали политической остроты, а получили фигурное катание — изящно, но слишком гладко. Как выразился Павел Басинский, «умеренность и аккуратность». С одной стороны, блистательная стилизация, тонкая игра с мотивами и образами русской прозы от Пушкина до Бунина, не исключая и такого основоположника соцреализма, как ЛНТ. А с другой — не за что зацепиться. Зачем все это? Для демонстрации мастерства? Но кто же, кроме уж совсем маловменяемых, сомневается в мастерстве Сорокина?

И все-таки «Метель» заслуживает более внимательного прочтения. Прежде всего в контексте главного слова текущего момента — «модернизации».

Разумеется, модернизация — едва ли не вечный сюжет русской культурной истории. Нет надобности вспоминать о Петре, достаточно перелистать книги последнего времени: все они, от «ЖД» Быкова до «Каменного моста» Терехова, да и практически вся «новая драма» — впечатлены травмами, нанесенными последней волной модернизации, называемой ныне «лихими девяностыми». И в академическом дискурсе эта проблематика куда как актуальна — достаточно напомнить о концепции внутренней колонизации, разрабатываемой Александром Эткиндом (в марте 2010-го в Пассау состоялась международная конференция на эту тему), согласно которой модернизация в русской истории неизменно обретает черты колонизации, осуществляемой изнутри —не только от центра к окраинам, но и от «образованного слоя» к «массам», третируемым как «дикари» и «туземцы» в колониях. «Метель» Сорокина может быть прочитана как важная реплика в этой дискуссии.

Илья Кукулин в частной беседе заметил, что, несмотря на очевидные отсылки к широкому кругу текстов классической русской литературы, в сорокинской «Метели» угадывается еще один, ближайший интертекст — фильм А. Балабанова «Морфий» (2008), основанный на «Записках юного врача» и одноименном рассказе Булгакова. И действительно, с этим фильмом у повести Сорокина обнаруживается чрезвычайно много общего — не только центральная фигура врача, едущего сквозь метель к больным, но и наркотическая тема, и сцена с волками, и даже то, что в «Метели» ожидающий Гарина в охваченном эпидемией селе фельдшер и косвенный виновник трагических событий носит еврейскую фамилию Зильберштейн. Есть, кажется, даже прямая отсылка к фильму Балабанова (и книге Булгакова). Возница сорокинского доктора думает: «Дохтора — они тоже много страшного навидалися, много и чего умеют. Вон летось у конагона малой попал под косу, так в городе пришили ножку, и приросла, и бегает шибче прежнего...». Как помнят зрители Балабанова (и читатели Булгакова), под сенокосилку в «Морфии» попадает красавица, которой отнимают ногу...

Читать текст полностью

Ссылки

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:2

  • Ab· 2010-09-13 23:06:58
    уже новая книга Сорокина вышла, а Вы всё "Метель" как новую представляете...

    Ждём рецензии на "Моноклон" в следующем году! Читайте чаще!
  • turusov· 2010-09-14 06:54:24
    Никакого символизма в "Метели" нет. Вы оперируете привычными конструкциями, а это всегда вредно для мысли.

    Если бы мне надо было бы написать статью о "Метели" на заданное количество тысяч знаков, я бы тоже придумал что-нибудь залихватское. И дело даже не в том, что практика показывает: символические прочтения обычно не имеют ничего общего с замыслом (для того, чтобы это понять, достаточно прочитать записанный сон и сравнить свое трактование с трактованием того, кто видел этот сон - посторонний толкователь наверняка не угадает ничего, или почти ничего). Это бы еще ладно, критик имеет право на вчитывание, иначе скучно будет читать рецензии.

    Дело в том, что отказ от символизма это ничуть не менне серьезное решение, чем переход к нему, скажем, на рубеже Серебрянного века. СОРОКИН ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ СИМВОЛИЗМА. Вы как критик должны были заметить это, а вы вместо этого мыслите по шаблону.
Все новости ›