Привкус попкорна

Если надо чем-то завлечь читателя, ничего нет лучше фотографии кинозвезды на обложке: «хороший роман, в нем играл Брюс Уиллис»

Имена:  Брайан Барроу · Жан-Доминик Боби · Питер Мейл

Что касается современной иностранной литературы, тут наши издатели слушаются Ленина беспрекословно. Важнейшим из искусств для них все еще… ну, понятно. Как бы хороша ни была книжка, она имеет мало прав на существование по-русски, если она не экранизирована. Ну кому нужно документальное исследование об американской преступности 30-х, если там на обложке нет Джонни Деппа? Кому нужен роман «Хороший год», если аннотацию к нему нельзя закончить словами «Рассел Кроу»? В результате издатели начинают путаться в показаниях: «это хороший роман, поэтому его собираются экранизировать» превращается в «это хороший роман, в нем играл Брюс Уиллис». Хотя, надо признать, с точки зрения книгопродавца, а не поэта, это правильно: если книжка экранизирована — она уже часть массовой культуры, ее уже легко любить. А если нет — мало ли, мы же не можем сами решать. Вдруг это гадость-выплюнь-немедленно?

Так что фильмы часто попадают к нам раньше, чем книги, по которым эти фильмы снимались, и эта временная петля оказывается источником бесконечных радостей, от радости узнавания до радости вдоволь поругаться («да вы с ума сошли, в фильме все будет не так»).

В фильме Джулиана Шнабеля «Скафандр и бабочка» (номинация на «Оскар», приз «Золотой глобус», приз BAFTA за лучшую киноадаптацию романа, Каннский приз за режиссуру, «Сезар» лучшему актеру Матье Амальрику, и так далее), вышедшем в 2007 году, все будет не совсем так, как в книге (1997 год, автор умер через два не то три дня после выхода). Жан-Доминик Боби оказался почти полностью парализован после инсульта, и двигался у него лишь один глаз, так что книгу он надиктовал за двести тысяч морганий. Получилась очень спокойная повесть о грезах, которая тем, кто смотрел кино, покажется скучноватой. Ни тебе грудастых красавиц, ни изобретательных спецэффектов: описание повседневной жизни инвалида, который способен лишь придумывать ядовитые замечания в ответ на вопросы врачей, вспоминать о своей жизни («машинально сделал те простые движения, которые сегодня кажутся мне чудесными») и представлять, как он ест, например, лионскую колбасу. Мысленно он путешествует по разным странам, даже по тем, где никогда не был, в реальности же не может даже прогнать муху, севшую ему на нос. Фильм завлекал разнообразием картинок: камера была то единственным глазом героя, то плясала вокруг него, то уходила в разноцветный туман. Книга не старается завлечь: это история, которую Жан-До рассказывает, чтобы оставаться живым. Новая Шахерезада, сама себя обманывающая. Герою не надо «оставлять свой след» (Жан-Доминик Боби, редактор французского Elle, достаточно наследил в жизни), удивлять кого-то или доказывать что бы то ни было. После фильма — нежно-попсового, постоянно подмигивающего зрителю, — книжка, пусть и не гениальная, заслуживает уважения.

Выход книги «Хороший год» Питера Мейла именно сейчас — это очень, очень логично. Кино Ридли Скотта с Расселом Кроу все успели забыть настолько, что даже на обложке не физиономия актера, а какое-то страшное сердечко, увешанное блекло-красными опухолями винограда. И даже на задней стороне обложки не Кроу, а Питер Мейл с бутылкой и бокалом вина, а в аннотации ни слова не сказано про Ридли Скотта. И правильно: Мейл — местный прованский домовой, поющий гимны югу Франции, а у нас сейчас в книготорговле период нежной любви к путеводителям и травелогам. Что же касается Рассела Кроу, то хорошее вино всегда уделывало этого актера по всем показателям: цвету, бодрости, крепости и послевкусию.{-page-}

Фильм 2006 года был данью сытому разгулу: герой, биржевой воротила, сбегал на французский виноградник просто из необходимости вступить в права наследования, для того чтобы разумно поступить с новой собственностью. А в процессе фильма становится «хорошим». Тогда как раз все говорили о дауншифтерах — ну вот и фильм об этом, у Ридли Скотта были свои соображения насчет сюжета. Для читателей окажется полной неожиданностью, что книга Питера Мейла — о самых что ни на есть «апшифтерах»: она начинается с того, что герой теряет работу. Так что внезапное наследство для него весьма кстати. Время биржевых воротил прошло, пора вспомнить о богатых дядюшках и дедушках. В остальном это конфетная романтика, подкисленная высказываниями вроде: «Что тут смешано? Гринаш и сира? — Она взяла бутылку и посмотрела на этикетку. — Рядом с этим наш зинфандель покажется сиропом от кашля». Кино, надо сказать, тоже напоминало сироп от кашля, а книжка даже и не притворяется ничем другим.

Ну и самое актуальное на сегодня — «Джонни Д. Враги общества» Брайана Барроу, то, что в кино назвали бы докудрамой. На обложке написано «Читайте книгу — смотрите фильм». Надо было добавить «Порадуйте свою шизофрению»: фильм отличается от книги, как оригинальное название фильма Майкла Манна «Враги общества» и российское название «Джонни Д». Одна-две общие буквы, не больше.

Брайан Барроу воссоздает криминальные тридцатые по газетным статьям и полицейским отчетам, из-за чего читатель вынужден узнать, какие трусы надел Диллинджер в день своей смерти. Режиссер фильма «Джонни Д.» Майкл Манн экранизирует не отчеты, а легенду, добирая «документальности» стилем съемки: он принципиально снимает на видео, превращая своего героя в почти телевизионный сюжет. Кроме того, он вынимает из толстенной книги Барроу несколько сюжетов, в том числе и весь сюжет о Бонни и Клайде — об этом кино уже есть. Там, где Барроу пишет: «В то время как вся Америка, замирая, следила за подвигами Диллинджера, на юго-западе шла другая охота. Фрэнк Хеймер неумолимо приближался к Бонни и Клайду», — зритель «Джонни Д.» сам вспоминает фильм Артура Пенна «Бонни и Клайд». Важнейшим из источников ассоциаций для нас является кино.

Барроу предъявляет читателю информацию из источников ФБР, изредка расцвечивая ее фразами про бирюзовое небо и ватные облака. Майкл Манн основывается на голливудском кинематографе — и имеет право, потому что даже журналисты тридцатых писали о Диллинджере: «Таких людей увидишь разве что в кино». Сцена смерти Диллинджера дается Барроу исключительно с точки зрения агентов, окруживших кинотеатр, где Диллинджер смотрит «Манхэттенскую мелодраму», и отсчитывающих минуты до конца фильма. Манн следит за тем, как его герой смотрит на Кларка Гейбла, и становится понятно, что и экранный Диллинджер, и экранный Гейбл — существа одного порядка. Легенда, уже не зависящая от полицейских отчетов.

Кино и для Барроу оказывается орудием убийства, хотя, может быть, он сам этого и не замечает. Один из членов банды, узнав о смерти Диллинджера, начинает размышлять о том, что он и сам легко мог оказаться на месте Диллинджера: несколько дней назад они с Делорес смотрели ту же самую «Манхэттенскую мелодраму». Кино действительно убивает, и от книги Барроу мало что остается на экране.

Принцип глянцевых журналов: если надо чем-то завлечь читателя, ничего нет лучше фотографии кинозвезды на обложке. Только у нас вы сможете прочитать, как Богдан Ступка просил сына поворотиться и что из этого вышло; как Джереми Айронс совратил девочку-подростка; как Хавьер Бардем обходился без запятых и, наконец, как хорошо одевался Джонни Депп, но это ему не помогло: он все равно был убит на выходе из кинотеатра.

Жан-Доминик Боби. Скафандр и бабочка. М.: Рипол Классик, 2009
Перевод с французского Н. Световидовой

Питер Мейл. Хороший год. М.: Иностранка, 2009
Перевод с английского И. Стам

Брайан Барроу. Джонни Д. Враги общества. М.: Азбука-классика, 2009
Перевод с английского А. Степанова