Вот так, понимаем мы, из-за социального расслоения, принесенного крахом социализма, разложилась милиция и поднял голову национализм.

Оцените материал

Просмотров: 15611

Владимир Козлов. 1986

Варвара Бабицкая · 02/04/2012
ВАРВАРА БАБИЦКАЯ не находит в новом романе автора «Гопников» никакой чернухи, а, напротив, полагает, что перед нами проза исключительно благостная

Имена:  Александр Миндадзе · Владимир Козлов

©  Евгений Тонконогий

Владимир Козлов. 1986
Роман Владимира Козлова называется «1986» — действие книги разворачивается как раз на фоне чернобыльской аварии, о которой молчат советские радиостанции, но бубнят вражеские «голоса» и тетки в электричках. Однако прямого отношения к рассказанной тут истории катастрофа не имеет, она просто создает фон — так же как звучащие по тому же радио речи Горбачева о перестройке и ускорении, квартирник Бориса Гребенщикова, детали обветшавшего советского быта и наступающих перемен: «В центре площади стояла скульптура: мужчина и женщина, держащие в руках модель спутника. На сером сталинском здании моргала светящаяся надпись: “Уважаемые пешеходы! Соблюдайте правила дорожного движения!” Навстречу шла компания парней и девушек. Один парень нес магнитофон. Из него пел Тото Кутуньо». Обозначив таким образом исторический контекст, в рецензии принято переходить к сюжету, но в данном случае такой ход не отражал бы духа произведения. Сюжет у Козлова есть, и даже детективный: в лесополосе на окраине провинциального города находят тело изнасилованной и задушенной школьницы, потом другой; молодой образованный следователь-идеалист пытается вести следствие по закону, а его замшелые коллеги стремятся повесить дело хоть на кого к Первому мая и никогда не слышали о таком понятии, как «серийный убийца». Но эта история тоже вроде как примета времени в ряду других примет, которые автор медитативно перечисляет на протяжении всей своей небольшой книжки. Козлов — «умелый хранитель и реставратор» примет советского быта, эту его любовь к ним особо отмечает автор послесловия к роману. Воспользуюсь готовой цитатой-каталогом: «Уличные автоматы с газированной водой и прицепные бочки с квасом, изразцовые лозунги “Слава труду!” и плакаты со схемами разделки мясных туш, джинсы-“варенки” и штаны-“слаксы”, кубик Рубика и настольная игра “За рулем”, кефир в стеклянных бутылках с фольгированной крышечкой и березовый сок в трехлитровых банках».

«Неофициальная» обложка с фэйсбук-странички писателя

«Неофициальная» обложка с фэйсбук-странички писателя

Это то время, когда страну терроризировал Чикатило; оперативное мероприятие по его поимке, проходившее под контролем ЦК КПСС, называлось «Операция “Лесополоса”» — по излюбленному месту его преступлений. Многие детали романа перекликаются с его делом: у Козлова старший следователь пытается повесить преступление на местного жителя, прежде проходившего по делу об изнасиловании, но тому жена обеспечивает алиби, тогда следователь находит другого подозреваемого, замеченного на месте преступления, и, за неимением прямых улик, сажает его в КПЗ за другое нарушение, чтобы иметь время и возможность побоями и давлением заставить подписать признание. За первое убийство Чикатило похожим образом был расстрелян другой человек, но это даже не важно, всё это детали в высшей степени типичные. Собственно, роман Козлова и его неожиданный финал говорят как раз о том, что в этом мире насильником и убийцей может оказаться каждый. И не потому, что маньяк хитро маскируется, а скорее потому, что эта частная история естественно вырастает из общей жестокости разваливающегося Советского Союза, которую и насильники и жертвы воспринимают как норму. Жертвы покрывают насильников и забирают заявления, потому что боятся, потому что подкуплены, но главная мотивация — «Он же ничего особо мне не сделал — не бил ведь, ничего… Только аборт пришлось потом мне сделать…».

Читать текст полностью

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:2

  • Наталия Попова· 2012-04-03 03:06:23
    Удивительно сумбурно написано. Сначала сообщает, что проза не чернушная, а благостная, а герой-гуманист, зато в конце припечатывает, что книжка маленькая и проходная. Зачем-то спорит с автром предисловия. К чему-то приплетает фильм Миндадзе и зацикливается на этом сравнении. Типичная ученическая ошибка - если спрашивают про Онегина, не пишите половину работы про Раскольникова. В общем, автора как-то неудачно пытались похвалить, через силу словно.
  • Артем Заяц· 2012-04-03 21:18:18
    Post et non propter. Насколько я знаю, автор эту книгу написал еще до выхода фильма "В субботу", просто издать ее получилось только сейчас. Надо думать, если бы роман вышел раньше фильма, вы бы, наверное, ничтоже сумняшеся пожурили Миндадзе за то, что он "вдохновлялся Козловым"?
Все новости ›