Последний том романа – «Обретенное время» – действительно является самым главным интерпретационным ключом.

Оцените материал

Просмотров: 13836

Татьяна Николаева. О чем на самом деле написал Марсель Пруст?

Павел Успенский · 29/03/2012
Автор предлагает новую интерпретацию классической эпопеи: по большей части Пруст описывает не то, что происходило в реальности романа, а то, чего никогда не было

Имена:  Марсель Пруст · Татьяна Николаева

©  Павел Пахомов

Татьяна Николаева. О чем на самом деле написал Марсель Пруст?
Заглавие новой книги Т.М. Николаевой интригующее. После такого броского заголовка любителям «В поисках утраченного времени» нельзя не ознакомиться с небольшой работой известного лингвиста.

Автора посетила блестящая догадка: в тексте романа различается две действительности — реальная и виртуальная. И по большей части Пруст описывает не то, что было в романной действительности, а то, чего никогда не было. Почти все повествование — это плод фантазий или галлюцинаций героя (сначала — тяжело больного подростка, потом юноши, потом вышедшего из больницы старика) из обеспеченной буржуазной семьи, который в основном находится в постели, задыхается от приступов удушья, много читает и пытается писать.

По мысли автора, Пруст оставил читателю ряд интерпретационных «ключей», исходя из которых можно понять, что описанный сюжет был придуман героем романа. Так, например, при внимательном чтении бросается в глаза растущая привязанность к юному Марселю всех аристократов Парижа, причем самых знаменитых и значительных. Представители высшего света, как только в их поле зрения попадает герой, немедленно оказывают ему знаки внимания, готовы выполнять его просьбы и поручения, с радостью жертвуют аристократическим вечером ради общения с Марселем. И это все — без каких-либо коммуникативных усилий с его стороны, само собой, естественно.

Герой, которому даже почти незнакомые люди говорят: «Мы знаем, что вы очень больны», о котором долго дискутируют, может ли он пойти в театр хотя бы с бабушкой, как кажется, не мог бы служить в полку. Однако и в «Германте», и в следующем романе, «Содом и Гоморра», Марсель несколько раз упоминает, что он служил и даже «выделывал гимнастические упражнения» под руководством офицера.

Но самым главным «ключом» является эпизод из заключительного романа, «Обретенное время», в котором Марсель приходит на званый вечер. Уже подходя к особняку принца Германтского, герой спотыкается о булыжник мостовой и чувствует блаженство, «которое в разные периоды моей жизни дарили мне деревья… вид колоколов Мартенвилля, аромат размоченных в чае мадленок». В этом списке не только перечисляются ключевые мотивы романа — размоченные мадленки отсылают читателя к первому тому эпопеи, ведь именно с них всё, по сути, и началось. В таком контексте поток воспоминаний, описанный в нескольких томах, мог уместиться именно в этот момент внезапного успокоения. Конец замыкает начало, все, что между ними, теряет линейную структуру, сжимается до точки.

Читать текст полностью

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:9

  • оля фомина· 2012-03-29 17:03:26
    А в чем собственно удивительность гипотезы? Роман фиксирует малейшую перемену настроения, чувств и мыслей Марселя, который, как и любой из нас любит себе польстить в мечтах (отсюда все общество Парижа к нему так ласково), да и вообще часто субъективная реальность сильно отличается от объективной, и все что мы видим это проекция мира через себя. и ЭТО "себя" обычно сильно искажает.
  • sous· 2012-03-29 17:37:46
    Фнатазмы главного героя это как раз и есть его собственная реальность. Это открытие?
  • arsenev· 2012-03-29 18:46:20
    Это все уже сто лет назад описано Ж.Женеттом.
  • Alexei Tsvetkov· 2012-03-29 19:36:05
    Надеюсь, что это не джинса, и в таком случае сразу накатывает недомуение по поводу самой рецензии: а где хотя бы тень сомнения в том, что такая трактовка романа правомочна? На ум сразу приходят как минимум два: реальность отличается от галлюцинации связностью, и в романе, несмотря на нестыковки, поражает именно эта связность, выдержанная на протяжении семи томов. Гораздо проще объявить галлюцинациями романы Достоевского, где нестыковок больше на куда более узком пространстве.
    Второе сомнение еще острее: мы знаем, что Пруст употребил в качестве материала для романа свою биографию, и что у героев были реальные прототипы. Но в рецензии, а видимо и в книге, нет ни малейшей попытки сопоставить реальность романа с биографической, что придало бы догадкам хотя бы отдаленную степень вероятности.
    Похоже, перед нами типично русский жанр: зачем исследовать проверяемые факты, когда проще сочинить из ничего. Ex nihilo nihil.
  • figli· 2012-03-30 02:56:37
    Непонятно, это серьезно написано, или нет? И монография, и рецензия... Потому что, судя по всему, книжка Николаевой – это работа примерно на уровне курсовой студентки второго курса филфака Верхневолжского педагогического колледжа. Впрочем, даже в в самой глухой провинции, студенты давно уже не перерабатывают идеи 70летней давности.
  • Grisha Ryzhakov· 2012-03-30 12:22:58
    Вот типичные отечественные комментаторы норовят "опустить" автора, даже еще не ознакомившись с монографией. Насчет ex nihilo nihil - любое художественное произведение, выпущенное в люди, уже отдельно от автора и каждым читателем может восприниматься индивидуально. Главное, чтобы оно пустило волны, а не сразу пошло ко дну , не оставив ни в чьей душе следа. Какая разница, права Николаева или нет, она уже выполнила свою роль, - читателю есть над чем подумать.
  • Raisa Bakaeva· 2012-03-30 13:11:11
    "Автора посетила блестящая догадка: в тексте романа различается две действительности — реальная и виртуальная." Да вы смеётесь!
  • pv· 2012-03-30 13:41:25
    так и "о чем на самом деле написал Марсель Пруст?" -- вопрос, оставшийся без ответа
  • budunov· 2012-06-19 04:04:04
    Чтобы узнать, "о чем на самом деле написал Марсель Пруст", необходимо всего-навсего прочитать Марселя Пруста.
Все новости ›