«Пришельцы» — просто мальчишки, которых призвали в армию.

Оцените материал

Просмотров: 14535

Дневник Жеребцовой Полины

Остап Кармоди · 09/11/2011
Дневник Полины рассказывает о том, как отсутствие достоинства рождает чудовищ, полагает ОСТАП КАРМОДИ

Имена:  Полина Жеребцова

©  Павел Пахомов

Дневник Жеребцовой Полины
«Нас немножко бомбили сегодня» — так буднично, как будто о прошедшем с утра дождике, начинается дневник Полины Жеребцовой, девочки, пережившей обе чеченские войны. Когда началась первая, ей было всего девять, но вести дневник она начала уже тогда. Эти записи пока не опубликованы, издана только вторая часть, та, которую Полина вела, когда ей было четырнадцать. Эта часть начинается 24 сентября 1999 года. На следующие сутки после того, как российская авиация начала бомбить Грозный.

Почти каждый день в дневнике бомбят, по крайней мере в первые месяцы. Бомбят и стреляют — из орудий и «Града». Большинство ударов приходится по жилым кварталам. Бомбы падают рядом с домом, где живет Полина, ракеты убивают людей на рынке, где они с матерью торгуют газетами и покупают картошку. «По ночам слушаем орудийную канонаду. Днем — торгуем», — пишет Полина 13 октября. Для нее это привычная обстановка, фон, на котором проходит ежедневная жизнь. Люди знают, как в этом жить. Знают, куда бежать, когда над головами появляется самолет или раздается «скрип» заряжаемого «Града». Люди распахивают двери квартир перед незнакомцами, которым негде переждать бомбежку, и сами, оказавшись далеко от дома, стучатся в первую попавшуюся дверь — и дверь открывается. Удивительно, как быстро, всего за несколько дней, люди привыкают к невозможному ужасу и начинают воспринимать его как что-то само собой разумеющееся. Военный быт налажен, можно даже сказать — размерен. Только изредка эта рутина прерывается особенно ужасным авианалетом:

«Тот, что выл, лежал у скамьи. Он был не... целый, осталась только его верхняя часть.
Под ним огромным пятном темнела кровь.
Мы побоялись и не подошли.
Частный сектор “смело”. Даже кирпичей не осталось! Щебень по земле.
И отпечатки на том месте, где стояли заборы...
Огромные ямы! Исчезли дома и сады. Целая улица стала пеплом...»


Но даже и близкая смерть воспринимается как-то буднично: «Мама обреченно заявила: “Кажется, нам конец. Давай обнимемся!”»

Сначала кажется, что все это где-то уже читал. Военных дневников издано немало, и все они похожи. То есть не чем-то, а именно этим, привыканием к войне, способностью автора воспринимать кошмар как обыденность и даже налаживать в этом кошмаре жизнь. Девочка и на войне остается девочкой. В дневнике Полины, как в тетрадке любой четырнадцатилетней, есть и стихи, и котята, и первая влюбленность. И тут же: «Под окнами вчера, как призраки, прошли русские мужчины. Они были в старых гражданских куртках. Но сразу видно — военные! Налепили “жучков” под подоконники. Теперь бьют туда, где слышны шаги и где разговор... Как жить? Стреляют по окнам. В своей собственной квартире мы ходим на четвереньках! Голова ниже уровня подоконника! Как собаки».

Именно на таких местах каждый раз спотыкаешься. Военных дневников издано немало, но этот отличается от других. В других все ясно и понятно: сверху немецкие самолеты, снизу мирное русское население. Тут свои — там чужие. Здесь же русская девочка пишет о том, как русские самолеты бомбят жилые дома. Как русские военные в гражданском устанавливают под окнами жучки, чтобы стрелять на звук. Как русские солдаты имитируют расстрел русских беженцев и хохочут над их страхом.

Вот это, последнее, мозг совершенно отказывается понимать. Ладно бомбежки — летчики видят только крыши зданий, они не знают, кого они бомбят. Ладно «жучки» — в домах могут прятаться боевики. Ладно даже, когда русские военные убивают мирных чеченцев или чеченские боевики — мирных русских. То есть, конечно, совсем не ладно. Но по крайней мере как-то понятно. Жертвы — потенциально враги и жены врагов. Но когда русские солдаты выгоняют русских женщин, стариков и детей из домов, запретив брать с собой паспорта («Паспорт тебе больше не понадобится»), ставят их у оврага и стреляют над головами, а потом смеются... И хорошо, если над головами. Не всем повезло, как Полине. Других мирных жителей, среди которых были ее знакомые, солдаты действительно расстреливали.

Читать текст полностью

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:7

  • degot· 2011-11-09 20:08:22
    Ах, бесправные, значит, во всем были и есть виноваты. А не те, кто отнял у них права. Фу, омерзительно
  • Глеб Морев· 2011-11-09 20:14:54
    Катя, я понял как раз наоборот: Виноваты в этом, по крайней мере отчасти, были те, кто не признавал права на достоинство за другими. --- т.е. как раз те, кто отнял права.
  • degot· 2011-11-09 20:24:58
    Здесь этого не сказано (если не считать осторожного и постыдного, с моей точки зрения, "отчасти"). Здесь сказано, что 1) достоинство было только у дворян 2) бесправные сделали Октябрьскую революцию (что просто фактически неверно на самом деле) 3) "на улицы Лондона из ниоткуда вышли морлоки, люди без статуса" - это уже просто вранье (ну, или заблуждение автора), продиктованное местной манипулятивной прессой.
  • Grigorij Dashevskij· 2011-11-10 21:14:53
    объяснять поведение солдат в Чечне в 2000 году уничтожением дворянства в 1917 - это годится для компьютерной игры типа Цивилизация , ни для чего другого.
  • Stanislav Lvovsky· 2011-11-10 23:02:41
    Здесь ответ автора, совершенно понятный, мне кажется:

    http://ostap.livejournal.com/817016.html
  • vantz· 2011-11-12 02:46:23
    Чего-то я не понял, а в Англии-то откуда морлоки? Там же не сраная Рашка, которая как обычно катится в сраное гавно, там же либерализм процветает. У всех правА, у всех чувство собственного достоинства, нет? Кто же там в подземельях шарится и откуда они взялись?
  • Alexander Gavrilov· 2011-11-14 11:24:36
    Еще один невнятный, неудачный текст про ДПЖ. Собирать коллекцию их становится все интереснее - потому что все они построены по одному принципу. Автор постулирует существование ДПЖ, показывает некоторое количество ужасов (Остап, что выгодно отличает его от большинства высказывающихся, успевает заметить, что для самой Полины они ужасами не являются), потом переключает регистр и говорит "про другое" - вплоть до революции 17-го года.
    То есть единственное, что становится понятно, это что говорить об этом тексте нечем и некак - всякому, кто не готов немедленно перейти к "Банду Эльцына под суд".
Все новости ›