В Багдаде из-за опасности терактов пускают под нож бульдозера вековые пальмы, а на стенах среди антиамериканских граффити рекламируют экономическое образование в украинских университетах.

Оцените материал

Просмотров: 9295

Хала Джабер. Ковер-самолет до Багдада

Александр Чанцев · 07/02/2011
Именно женская оптика Джабер высвечивает многое в том жутком месиве, которое образуется в Ираке от соединения традиционной жизни с анархией совместного правления суннитов, шиитов и оккупационных властей после свержения Саддама

Имена:  Хала Джабер

©  Тимофей Яржомбек

Хала Джабер. Ковер-самолет до Багдада
 
По воле Аллаха и произволу приверженцев
насилия современная арабская литература все больше
становится не только литературой эмиграции,
но и литературой эмигрантов.

Салман Рушди. «Бейрутский блюз»


На популярности в последние годы ориентальной литературы, прежде всего ближневосточно-арабского разлива, сказалось, думается, несколько факторов. Каким-то пусть и косвенным образом отозвалось в общественном западном сознании академическое исследование «Ориентализм» Эдварда Саида и его антиколониальная концепция. Интеллектуалы помнят марокканские трансгрессивные скитания в произведениях Пьера Гийота и Пола Боулза и психоделические трипы гостя Боулза — Уильяма Берроуза, а также следили за историей с фетвой аятоллы Хомейни, призывавшей убить Салмана Рушди и его переводчиков после «Сатанинских стихов» (карикатурный скандал в Дании кажется некоторым дурным повторением этой давней истории). Потом же очевидным образом арабский мир и Запад делали, кажется, все возможное, чтобы этот регион не сходил с экранов CNN… Кроме того, при непреходящей моде на Восток Азия уже известна настолько, что рядовому читателю хочется чего-нибудь более, что ли, экзотичного. Так появился «Бегущий за ветром» Халеда Хоссейни и все эти мемуары бывших жен братьев Усамы бен Ладена или женщин, приговоренных к шариатской казни за измену в арабских странах… Ирония здесь, разумеется, неуместна, материал более чем важен и интересен, но разочарование вызывает то, что на волне определенной моды все эти произведения демонстрируют тенденцию к некоторой клонированности, рассчитаны на слишком массовый успех в определенной предуготовленной нише восприятия…

Впрочем, тут вопрос искренности, которая оправдывает или не оправдывает все остальное. Хала Джабер, автор книги о движении «Хезболла», пишет о том, что действительно произошло с ней. Она родилась в Ливане, жила с родителями в Сьерра-Леоне, училась в Англии, где в конце концов и осела: работая журналисткой в Бейруте, познакомилась со Стивом, лондонским коллегой из Sunday Times. Правда, Халу преследовали две беды, по сути восходящие к одной — отсутствию детей. Сама она оказалась бесплодна, никак не могла завести детей, с чем более чем сложно примириться даже самой эмансипированной и вестернизированной арабке. Даже в довольно свободном Ливане, где женщина может курить трубку и ходить по барам с иностранцами (в том же Ираке при Саддаме за сигарету могли и руку отрубить), все знакомые, после того как она вышла замуж, заговорщицки интересовались при встрече, не скрывает ли она что-нибудь, имея в виду беременность… Столкнувшись по заданию редакции в Багдаде с двумя сиротами, тяжело раненной Захрой и ее младшей сестрой Хаврой, Хала тут же понимает, что связана с ними. Она хочет вылечить их, спасти, удочерить. Но тут вмешивается что-то неподвластное даже ее пробивной воле: рок, война и сложносочиненные человеческие чувства, или, скорее, всё сразу. Захра, несмотря на все усилия, погибает — и Хала даже не может найти, где ее похоронили союзные войска. К Хавре же она находит силы вернуться очень нескоро: стыд перед ее бабушкой, которой она обещала спасти Захру; журналистские задания; боль от смерти коллеги и угрозы от арабских фундаменталистов за ее репортажи удерживают Халу от возвращения в Багдад…

Читать текст полностью

 

 

 

 

 

Все новости ›