«Мы обменивались книгами, мы крали их из закрытых библиотек и забирали из домов репрессированных и высланных членов партии».

Оцените материал

Просмотров: 16472

Бэй Дао: «Первая половина XX века была для поэзии "золотым веком". Сейчас – время упадка»

Станислав Львовский · 09/09/2010
Главный китайский поэт современности рассказал СТАНИСЛАВУ ЛЬВОВСКОМУ как был хунвейбином, издавал подпольный литературный журнал и о том, что происходит в китайской поэзии сегодня

Имена:  Бэй Дао · Геннадий Айги · Мао Цзэ Дун

©  Станислав Львовский

Бэй Дао

Бэй Дао

— Расскажите, пожалуйста, если можно, об истории издания «Жинтьяна»: насколько это было опасное предприятие, что заставило вас начать его издание, как это вообще было?

— Если можно, я хотел бы начать не с «Жинтьяна», а с гораздо более ранней предыстории, чтобы читателю стало понятно, откуда мы взялись и почему начали заниматься тем, чем занимались. Все началось очень давно, девяносто лет назад, в 1919 году. Это был год возникновения «Движения 4 мая». Оно было очень разнообразным и в идеологическом, и в культурном отношении. Политики мы здесь касаться не будем, это долгий разговор, но в культурном смысле поэзия в тот момент оказалась в авангарде довольно радикальных перемен. Китайские поэты тогда впервые перешли от классических форм к тому, что они называли «словарной поэзией». Это означало не только отход от традиционной просодии, но и использование разговорного языка, просторечных выражений. Когда я говорю, что поэзия была важной составляющей «Движения 4 мая», я имею в виду, например, тот факт, что большинство политических лидеров движения были поэтами и довольно активно работающими. Здесь берет начало современная китайская поэзия в том виде, в каком она сейчас существует. В течение следующих десятилетий — в 1930—1940-е годы множество китайских писателей, поэтов и вообще интеллектуалов перешли в левый лагерь, частью вступили в Коммунистическую партию.

— То есть в то время большинство китайских интеллектуалов поддерживали КПК, а не Гоминьдан?

— Да, определенно. Я думаю, это было проявление мировой тенденции, не специфически китайское явление. Председатель Мао еще на первом съезде КПК призвал писателей и поэтов писать для народа и всегда занимать партийную позицию. Однако в течение тридцати лет, до 1949 года, т.е. до окончательной победы Компартии, китайская поэзия развивалась, в общем, совершенно свободно. В 1949 году это свободное развитие прекратилось. Огромное количество писателей и поэтов просто перестали писать, стали переводчиками, редакторами или просто сменили профессию. В течение следующих двадцати лет, примерно до 1969 года, в словесности и, даже шире, в языке в целом господствовало то, что называли «стилем председателя Мао», своего рода пропагандистский дискурс. Разумеется, это в полной мере относилось и к поэзии, за единственным исключением самого Мао: ему можно было писать что угодно — эпические поэмы, лирику. Кстати говоря, он совсем не плохой поэт, однако он работал в классических формах, свободного стиха не любил и к модернизму в целом относился понятно как.

— Мао выделял поэзию? То есть считал ли он, что у поэзии существует какая-то особенно важная социокультурная функция?

— Нет, не выделял. Ему самому просто нравилось писать, и ему самому, как я и сказал, можно было писать что угодно. Некоторые поэты старшего поколения пытались продолжать работать, но при каждой попытке публикации на них обрушивалась волна критики с партийных позиций, исключавшей вообще какую-либо возможность личностного самовыражения. Большинство поэтов просто переставали писать или по крайней мере публиковаться: слишком легко было угодить в серьезные неприятности.

— Китайский язык и китайская литература ведь существуют не только в материковом Китае. Есть Гонконг, который в тот период управлялся Британией; Сингапур, с его заметным китайским населением; наконец, Тайвань. Поэтический процесс был, как вы говорите, «заморожен» в метрополии. А что в это время происходило за ее пределами? Было ли какое-то взаимное влияние, какая-то корреляция?

— До объявления «политики открытых дверей» литература метрополии и литература остальных частей Большого Китая, таких как Тайвань или Гонконг, были несообщающимися сосудами, никакой коммуникации просто не существовало. На Тайване и в Гонконге модернистская традиция, родившаяся в 1919 году, продолжала развиваться. Однако теперь я думаю об этих китайских литературах — Гонконга, Тайваня, Сингапура — как об отдельных китайских литературах, у каждой из которых есть собственная традиция. Их можно мыслить как часть литературы Большого Китая, но разница довольно велика, и, если позволите, я хотел бы сосредоточиться на материковом Китае. Там, казалось бы, за тридцать лет было установлено полное господство официального дискурса. Откуда появились мы? На самом деле мы всем обязаны «культурной революции», которая, да, была катастрофой, но для нашего поколения открыла многое.

Читать текст полностью

Ссылки

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:2

  • aptsvet· 2010-09-09 18:41:23
    Спасибо, замечательное интервью.
  • sergeychenko· 2010-09-11 12:54:23
    Это интервью, может, и жизнь какого-нибудь юноши встормошит. Вот прочитает он — и захочет китайское воспринять. А воспримет — и совершит один-другой доблестный подвиг в области обогащения нашей словесности.
Все новости ›