«Минеральный джаз» Зазы Бурчуладзе

Эта книга отражает консервативный и трезвый дух страны, где отлучить от церкви радикального писателя мешает только нежелание поднимать ему тиражи

Имена:  Заза Бурчуладзе

Как уверяют в издательстве Ad marginem,  выпущенный ими только что «Минеральный джаз» Зазы Бурчуладзе — первый грузинский роман, переведенный на русский язык за последние семнадцать лет. Чтобы возбудить мое любопытство, этого утверждения было вполне достаточно.

А массовому, так сказать, читателю предлагается наживка: интригующий портрет революционера и святотатца. Стало быть, приятно познакомиться: Заза Бурчуладзе, «главный радикал сегодняшней грузинской литературы», пишет на запретные темы, его даже собирались отлучить от церкви, да Католикос-Патриарх всея Грузии проявил удивительное здравомыслие — заступился. Зачем, говорит, мы будем поднимать ему тиражи, он и так слишком хорошо продается.

Я бы не спешила верить рекламной шумихе, тем более что меня она раздражает, отвлекая от самой книжки. О чем уж, помилуйте, теперь не принято писать? Может быть, по консервативной грузинской мерке Заза Бурчуладзе и правда радикален, только русский читатель, хоть глаза прогляди, не найдет в «Минеральном джазе» причины предавать автора анафеме. Там вообще нет ничего шокирующего. Один лишь гуманизм, исключительная эрудиция и несколько мизантропическое веселье в духе, не побоюсь этого слова, Просветителей: «Назначить юнца старшим следователем не решится ни один здравомыслящий писака, разве что только сказочник. Сказочнику море по колено, наворотит бог знает что, более, нежели фантастическое, и при этом и глазом не моргнет. Выдаст, например, что-нибудь этакое: «Принц поцеловал лягушку, и она превратилась в красавицу». Между тем опыт человеческий подсказывает противоположное: целуешь вроде красавицу, а она вдруг оборачивается жабой». Интересно, что же творил Бурчуладзе в других книжках — христианских младенцев потрошил? Насколько дают понять скупые источники, о богословских расхождениях речь в данном случае не идет.

Если память мне не изменяет, последний писатель, преданный анафеме в России, — Лев Толстой. С тех пор данный прием литературной критики вышел у нас из употребления. И то: на всякий чих не наздравствуешься. Этак большинство книжных новинок проклинали бы еще в типографии. Одно из двух: или русская словесность лежит во зле, и то, что шокирует всех нормальных людей, для нас — тьфу, семечки, или в Грузии авторитет письменного слова находится на давно недостижимой для нас высоте, и с писателей, соответственно, спрашивают «больше, чем с писателей». Однако при переводе на нашу действительность радикальной выглядит преимущественно Грузинская Православная Церковь. Замечу в скобках — в этом есть стиль! Анафема — почтенный, оправданный и овеянный традицией прием идеологической борьбы. Чтобы почувствовать все его старомодное обаяние, нужно каждый день наблюдать, как мы, полемический задор паствы Русской Православной Церкви: вооруженные хоругвями стычки с мирными участниками гей-парада, разгромленные выставки современного искусства и уголовные иски антиклерикально настроенным нобелевским лауреатам.

В каком-то смысле Бурчуладзе определенно радикален — но не в этическом, а в чисто эстетическом. «Минеральный джаз» свеж — от такой свежести пресловутый массовый читатель, пожалуй, отвык. По мнению писателя, его книжка примерно на 40 процентов не поддается переводу, и в это легко поверить: настолько изысканного и сложно устроенного текста мы не видели те самые семнадцать лет. Доступные нам 60 процентов оставляют по себе полузабытый привкус живой, не прерывавшейся литературной традиции — постмодернистского эксперимента: «Сколько бы мы ни гадали, факт решительно неопровержим: один из второстепенных персонажей исчез из текста без всяких следов. Поверните колесо истории вспять, и вы убедитесь, что из поля зрения общества исчезали такие знаменитые, выдающиеся мужи, что упоминать рядом с ними уборщика цирка было бы просто кощунством». Как говорил один друг в моей студенческой юности, «парень я молодой, а хожу с Дерридой».

Можно предположить, что в Грузии сейчас вроде наших девяностых (в романе фигурирует «дикий капитализм за окном»). Но вернее другое: для романа, чей настоящий сюжет — «творческий климакс» (именно таким, по уверению автора, могло бы быть название «Минерального джаза»), не найти лучшей формы, чем это орнаментальное бормотание, как будто повторяющее очертания грузинской вязи (чувствуется, что кириллица — не совсем адекватное дизайнерское решение для этого текста, но что поделаешь!). Автор отвлекается по всяким пустякам, плевать хотел на номинально детективный сюжет, через слово препирается с читателем, да что там — к середине книги все никак не разберется даже с полом главного героя. Собственно, и романом я называю «Минеральный джаз» условно: формально это повесть, но по смыслу — именно что роман. Вернее, роман-призрак, неожиданно восстанавливающийся в сознании читателя по приведенному фрагменту, как скелет бронтозавра восстанавливают по одной кости. Не буду портить вам удовольствие, рассказывая, почему автор поставил точку там, где он ее поставил: к тому были серьезные основания. Я видела больше творческих климаксов, чем хотелось бы, и это — не он.


Заза Бурчуладзе. Минеральный Джаз. М.: Ad Marginem, 2008