«Смерть на брудершафт» Бориса Акунина

По «Смерти на брудершафт» можно сделать отличный фильм: персонажи одномерные, много действия, много простора для воображения, а сюжет элементарный

Имена:  Борис Акунин

«Смерть на брудершафт» — не роман, а «роман-кино»: дьявольская разница. В книгу вошли две первые новеллы (или «фильмы») цикла, всего их предполагается десять. В чем же суть нового эксперимента? В предисловии к книге автор объясняет: устав от фирменных «стилистических красивостей и излишеств», он решил создать новый жанр. Место милых нашему сердцу литературных аллюзий теперь занимают «стоп-кадры» — иллюстрации, призванные «включить кинопроектор» в воображении читателя. Той же цели служат заголовки-титры и некие «незаметные глазу штуки и фокусы».

Лето 1914 года, прогремел выстрел в Сараево, война на носу, а тут шпион выкрал Генеральный план развертывания русских войск на западной границе. Комиссованный по инвалидности кавалерист князь Козловский и студент-математик Алексей Парисович Романов с горсткой филеров принимают неравный бой с отлаженной, как часы, немецкой разведкой: на карте судьба Отечества. Во второй новелле та же команда русских контрразведчиков отправляется в Швейцарию, чтобы завладеть архивом международной шпионской биржи, поставляющей военные тайны и нашим, и вашим. Нашему брату швейцарские расценки не по карману, так что лавочку нужно прикрыть, чтобы лишить противника преимущества.

Скажу сразу: возможно, виной всему невосприимчивость рецензента к киноискусству, но, несмотря на «штуки и фокусы», картинка оказалась бледной и плоской, персонажи картонными (не сравнить с Эрастом Петровичем Фандориным, встававшим, бывало, в глазах как живой со своим заиканием и седою прядью), а скупая интрига предсказуема в каждой детали.

И дело не в том, что автор старательно предписывает читателю забыть все, что тот знает о ходе Первой мировой войны и судьбах иных исторических лиц. Это нас смущать не должно: таковы правила акунинской игры в немое кино, к которому многие интеллектуалы той эпохи относились с той же брезгливостью, что сейчас — к какому-нибудь «Дому-2». Наивному зрителю невдомек, что поэт Габриэле Д’Аннунцио, например, умрет в своей постели в преклонном возрасте, а значит — никак не может погибнуть на дуэли с Алексеем Парисовичем Романовым в 1914 году. И это к лучшему: с позиции знания этот эпизод разом утратил бы всякий интерес.

Тем не менее предполагается, что соответствующий персонаж — некий великий итальянский поэт Д’Арборио — все же не останется неузнанным. Конечно же, отказ от «изысков» — чистой воды блеф. Несмотря на обилие картинок и схематичность текста, перед нами — не комикс. Эстетика немого кино — мягко говоря, неочевидная приманка для широкой публики: автор, изображенный на первой иллюстрации в роли тапера, подмигивает «тем, кто понимает», кому на ум придет и «кинематограф, три скамейки, сентиментальная горячка», и то, как «с беременной женой идет безрукий в синема».

В свое время проект «Борис Акунин» появился как компромисс между «высокой» и «низкой» культурой. Для широкой публики — драки, погони, любовь, организованная преступность, немного восточной экзотики и победительный красавец Фандорин, наделенный всеми атрибутами супергероя, для «интеллектуалов» — мастерски закрученная интрига, бытописательство, психологизм и, главное — аллюзии, аллюзии и еще раз аллюзии. Об успехе предприятия распространяться излишне. Сам автор в каком-то смысле стал его заложником, о чем не без раздражения пишет в предисловии к «Смерти на брудершафт»: публика хочет только Фандорина. Попытка герметического детектива — серия о Пелагии — не задалась: уездная мисс Марпл не увлекла массового читателя. Так вот нам по способностям: футбольный «мэтч» между русскими и немцами, мафия, дуэль, роковая красавица шпионка, сплошной экшн и никаких умственных усилий. Но, видимо, однажды найденная точка равновесия и была единственно возможной. Шаг вправо, шаг влево — и штуки и фокусы «Смерти на брудершафт» не интересны уже ни вашим, ни нашим. Широкой аудитории стерильными страстями начала века не потрафишь, а узкому кругу просто скучно.

По «Смерти на брудершафт» можно сделать отличный фильм: беда с прежними акунинскими экранизациями была как раз в невозможности уложить в трехчасовую ленту все хитросплетения интриги и перенести на экран литературные игры автора. А тут все просто: персонажи одномерные, много действия, много простора для воображения, а сюжет элементарный — «Ну, немецкий резидент, погоди!». Но об этом лучше судить моим коллегам из соответствующего раздела нашего портала.

Ссылки

• Проект "Борис Акунин"