Главный редактор журнала «Сеанс» ЛЮБОВЬ АРКУС откликается на публикацию о проекте Ильи Хржановского «Дау»
Имена:
Илья Хржановский · Любовь Аркус
© Сергей Фрадков
Cъемки фильма «Дау» в Харькове
Мы публикуем письмо, которое главный редактор журнала «Сеанс» ЛЮБОВЬ АРКУС написала шеф-редактору раздела «Кино» OPENSPACE.RU Марии Кувшиновой как отклик на частную переписку по поводу статьи Ксении Прилепской «Что на самом деле происходит с “Дау”?».
Дорогая Маша!
Я хотела бы написать тебе, почему, собственно, эта публикация так задела меня за живое.
Дело не только в том, что замысел «Дау» рождался на моих глазах и я была свидетелем тому, чего он стоил на разных этапах моим друзьям — Илье Хржановскому и [его продюсеру] Артему Васильеву. И не только в том дело, что они мои друзья. Хотя и в этом, и в этом тоже! Потому что у меня было дворовое советское детство и оклик «наших бьют» для меня не звук пустой — особенно в ситуации, когда почти всем как-то фиолетово, кого там бьют и за что. Собственно, эта опция у «Сеанса» всегда была: допустим, «защиту Сокурова» в начале 90-х ты помнить не можешь, а вот
история с «Грузом 200» уже на твоей памяти. Все то, что ты пишешь об Илье, бесконечно писали про Сокурова: а художник ли он, не мыльный ли пузырь? И не слишком ли дыму, туману, ореолу, фанатизму, и кого-то, тоже с усами, он очень сильно напоминает… Образ трикстера, хотя слова такого еще и не было, возникал в связи с Рустамом Хамдамовым, термин «клиническая психопатология» то и дело всплывает в разговорах о Балабанове, а фюрером кого только не называли и не называют — это самый общеупотребимый эвфемизм в съемочных группах. Все эти чудесные определения сопровождают и еще одного режиссера, любимца «Сеанса»,
Александра Расторгуева. Александра Расторгуева упомянула неслучайно. Трудно сыскать столь непохожих людей, как он и Илья Хржановский. Но для меня они как близнецы-братья — оба мегарадикалы, оба на последнем пределе или даже за пределами
сверхусилия. Нежелания и невозможности соответствовать рамкам и правилам. Готовности платить за это самую высокую цену. Один пошел по пути мегаломании, другой (теперь вместе с соавтором Павлом Костомаровым), напротив того, — радикального минимализма. Но и в одном, и в противоположном случае это произошло не из поведенческого выпендрежа, не из психопатологической мании самоутверждения, а по причине
острого ощущения безъязыкости времени. Это попытки прорваться из лабиринта тупиков, который представляет собой нынешняя киноиндустрия, с одной стороны, и нынешнее киноискусство — с другой.
«Сеанс» никогда не скрывал своей субъективности и пристрастности, всегда был и есть ближний круг режиссеров — героев. С первого дня ими были и продолжают оставаться Алексей Герман, Александр Сокуров, Кира Муратова, Рустам Хамдамов, Сергей Сельянов, Алексей Балабанов. Потом к ним прибавились Борис Хлебников, Николай Хомерики,
Бакур Бакурадзе… Этот перечень далеко не полон, я просто пытаюсь сказать, что все они очень разные — до такой степени разные, что некоторые из них друг с другом не здороваются.
Читать текст полностью
Но Расторгуев и Хржановский сейчас более других вызывают тревогу и желание помогать, чем только возможно. И не потому, что они оба — «пощечина общественному вкусу» (с возрастом я как-то с опаской отношусь к этому жанру). А потому, что они как-то совсем бесстрашно обитают на территории «проклятого» искусства. У Балабанова хотя бы есть тыл по имени Сельянов. У них — нет ни тыла, ни страховки.
Статья на OPENSPACE.RU вышла в тот момент, когда съемочный процесс продолжается, он еще не завершен. Судить фильм — одно дело. Судить незавершенный съемочный процесс — значит, возможно, помешать тому, чтобы фильм был завершен. Или, по крайней мере, еще более усложнить и без того сложное положение авторов и съемочной группы.
«Дау» — проект, который по определению невозможно осуществить в современной России. Это проект поперек времени. Поперек всех обстоятельств. Поперек и вопреки всему окружающему контексту. У него и так нет никаких логических оснований для того, чтобы осуществиться. Ты упоминаешь о растраченных ресурсах без какого-либо подобия результата. Но Илье дал денег не «Газпром» и не «Единая Россия», деньги налогоплательщиков тут ни при чем. Быть фильму или не быть, зависит от воли и доверия частных инвесторов; а подобные публикации могут всерьез повлиять на их решения.
Надеюсь, что нет.
Ты пишешь, «эта история (в том виде, в каком я ее знаю) является историей искушения неограниченной властью, самообмана, потери контроля, расчеловечивания. Я невольно проецирую информацию с площадки “Дау” на политические и исторические события, и мне это кое-что — в миниатюре — напоминает».
Но мне кажется, что неправомерно сравнивать режиссера с политическими диктаторами хотя бы по одной только причине: неограниченная власть при политической диктатуре не оставляет индивидууму шансов остаться в стороне или уйти в сторону по собственному выбору. Это и есть прямое насилие Системы над Личностью. В случае со съемками фильма у всех участников в любую минуту есть возможность добраться на такси или на трамвае до вокзала или аэропорта и приобрести билет в нужном направлении.
А также, Маша, я искренне думаю, что непрошеное вмешательство в съемочный процесс равносильно вторжению в частную жизнь семьи. Привлекать свидетельства соседей, обиженных родственников или бывших родственников, на мой взгляд, уместно лишь в том случае, когда за закрытыми дверями происходит нечто угрожающее жизни или здоровью беззащитных людей — насилие над малолетними, над стариками, избиения или прочие противоправные действия. Во всех остальных случаях выставлять на публичное обозрение частные подробности… То-то и самое обидное, что в данном случае это делает самый дружественный нам и столь любимый всеми умниками портал OPENSPACE.RU.
Ты пишешь: «В конечном итоге, вопрос простой: оправдывает ли цель средства? Оправдает ли в случае с “Дау”? Ответа я не знаю».
И я не знаю. Только этот вопрос мне кажется уместным задавать лишь самому себе — по поводу своей собственной жизни и своих собственных проектов.
Комментарий Марии Кувшиновой
Сроки производства, зашкаливающее количество скандальных подробностей и небанальность режиссерского подхода Ильи Хржановского превращают «Дау» в самый любопытный российский кинопроект современности. Интерес к нему очевиден: подтверждение тому — внимание читателей к материалу Ксении Прилепской «Что на самом деле происходит с “Дау”?».
Как редактор этого материала, я не в восторге от того, что его не удалось сделать более сбалансированным и полифоничным. О причинах мы сообщаем в пояснении к тексту. Свидетельство исполнителя одной из ролей Михаила Фихтенгольца (во многом корректирующее негативное впечатление от всего текста) было сначала затребовано Ильей Хржановским на визу, потом запрещено к публикации. Продюсер Артем Васильев от комментария отказался, сославшись на то, что все необходимые факты можно почерпнуть из дружественного репортажа в Newsweek и интервью в «Сеансе». Очевидно, что проявлением особой деликатности по отношению к незавершенному и заведомо резонансному проекту (в отсутствии которой меня упрекает Любовь Аркус) в этой ситуации было бы полное молчание — что несколько расходится с базовыми задачами СМИ.
OPENSPACE.RU в разное время предпринял ряд безуспешных попыток вступить в официальный контакт с создателями «Дау». Признаюсь, даже если бы такой контакт состоялся теперь, мне, как редактору, было бы неинтересно на пятом году производства печатать официально одобренный репортаж о том, каким выдающимся и непохожим на другие обещает стать этот фильм.
Как и многие мои коллеги-журналисты, я не в восторге и от того, что работа с ньюсмейкерами все чаще превращается в публикацию заверенных пресс-релизов в разной степени стилистической обработки.
В журналистике остается все меньше места непосредственно журналистике. Я не имею в виду «Сеанс», который на протяжении уже двадцати лет является полноценным и важным участником российского кинопроцесса, — у него другие задачи. Я имею в виду обычную прессу, задача которой — оставаться пусть не всегда беспристрастным, но все-таки сторонним наблюдателем. Сложившаяся ситуация — неизбежное следствие развития печатных СМИ. Даже для самых неглянцевых из них красивая картинка полиграфического качества имеет определяющее значение. Получить такую картинку неофициально или очень сложно, или невозможно. Есть, разумеется, и другие причины.
{-tsr-}В интернете, к счастью, несколько иные технические требования, и очень не хочется тянуть за собой сложившуюся в печатной прессе порочную систему отношений. Единственный разумный выход (как и во многих других ситуациях) — открытость, уважение и сотрудничество без взаимного выкручивания рук. Впрочем, это тема для отдельного большого разговора, для которого ситуация с «Дау» становится всего лишь еще одним поводом — среди многих других.
[комментарий частично удален модератором]
Так было, так есть и похоже так в этой стране будет.
P.S. Всё это я адресую именно дебильным продюсерам и организаторам подобного рода мероприятий, с которыми сам постоянно сталкиваюсь, от непрофессионализма и хамского поведения которых я уже устал. И главное был бы результат, пока наше искусство и наше кино в полной жопе, и в мире с таким кино нам делать нечего. Во многом из-за этих оболтусов, которые привыкли считать, что на работе как на войне.
Уважаемые пользователи, все комментарии, содержащие прямые оскорбления в адрес кого бы то ни было, будут удалены.
Придерживайтесь, пожалуйста, темы дискуссии и соблюдайте элементарные приличия.
Нет уж, дудки! Пусть "Дау" смотрят лишь сотрудники редакции "Сеанса" и прислушивающиеся к ним люди!
Меня не устает поражать скорость и словесная избыточность людей, имеющих к этому кинопроекту весьма посредственное отношение. Они не стесняются выставлять себя рабами, которых к чему-то принуждали. ЖЖ пестрит подобными постами. А уважаемый портал openspace тоже взялся тиражировать эти "высокие" суждения.
С одной стороны, конечно, по помету птицу видно. Возможно, так Ксения Прилепская и задумывала свой материал - собрать тех, кто стесняется своего имени и фамилии, но не стесняется своего бесконечного потока сознания (нытья) на тему.
2 Ab
А "Сумасшедшую помощь" - не трогайте. Редкий , если не единственный фильм прошлого года , не тронутый некрофилией блокбастеризма. А Дрейден - Смоктуновский наших дней.
напоминает аргумент, которым перед гражданскими оправдывают дедовщину в армии, мол вам, по ту сторону, не понять наших тонких духовных взаимоотношений.
- организованный хаос, длящийся достаточно долго, без deadline, без четких сроков окончания.
- при этом – перфекционистское внимание к деталям, к аутентичности, к свежей («подлинной») интонации. К участию приглашаются элитарно-интеллектуальные звезды, или выдающиеся люди из смежных сфер, или – непрофессионалы (типаж/необычность/странный, зазубренный сколок с реальности).
- крайне важна личная преданность Мастеру (для мужчин надежнее всего финансовая зависимость, для женщин – эмоциональная связь; так, кстати, выходит дешевле и в производственном плане.)
- тактически просчитанные стрессы и истерики (здесь никакой спонтанности – скорее повседневная манипуляция. Я спросила однажды: «зачем столько сил тратится безвозвратно, столько унижений для всех, столько мучительной, болезненной энергии, - можно было бы получить гораздо больше, просто спокойно, радостно работая». Ответ: «дура, откуда тебе знать, где я беру энергию?»).
Плюс к этому – панический страх вокруг, секс, алкоголь – добавить по вкусу…
Но: результаты действительно есть! Не откажешь. Гораздо убедительнее, чем у «нормальных» профессионалов. Гораздо мощнее. На грани патологии – да. Но чем ближе к трансгрессии, тем занимательней и реально сильнее.