Мэри Лэмп: «Инди-кино – это фильмы, снятые для самовыражения – и только»

Глава компании SWAMP, помогающей американским «независимым», о прокате короткого метра и проблеме маленьких экранов

Имена:  Мэри Лэмп

Мэри Лэмп возглавляет компанию SWAMP (Southwest Alternate Media Project), помогающую режиссерам-дебютантам, а также руководит проектом

Читать!

• 4 года с OPENSPACE.RU: Best of the Best
• Юровский об опере «Мастер и Маргарита»
• Заветные желания наших авторов и коллег
• Сергей Жадан. Ворошиловград
• Лена Катина: «Эти песни надо петь пожизненно»

The Territory — программой, в рамках которой на техасском телевидении показывают лучшие короткометражки со всего мира. За свою тридцатилетнюю историю SWAMP открыл множество имен: от Роберта Родригеса, короткометражки которого впервые оценили именно здесь, до мамблкорщиков и Ричарда Линклейтера. ИВАН ЧУВИЛЯЕВ встретился с Мэри Лэмп в Санкт-Петербурге, на фестивале «U.Short. Независимые режиссеры США», и поговорил с ней про школу жизни как школу кино и сохранение авторской независимости.


— Для начала расскажите про SWAMP — насколько я понимаю, он работает как своеобразный фонд. Какие в нем «правила игры»?

— Нет, SWAMP — это не фонд. Его деятельность все-таки намного шире. Мы занимаемся всеми видами работы с молодыми кинематографистами: организуем, помогаем снять дебюты и в техническом, и в финансовом плане. Что касается рамок, то они широкие: мы же работаем и с документальным кино, и с коротким метром, и с игровым полным... В общем, деятельность слишком широкая, чтобы говорить здесь о каких-то рамках или правилах игры. Мы просто работаем с начинающими независимыми кинорежиссерами. Плюс продвигаем короткий метр при помощи телекомпаний, составляем для них программы короткого метра. Единственное ограничение, которое действительно есть, — территориальное: SWAMP работает с режиссерами, живущими в Техасе.

— То есть получается, что SWAMP — это нечто среднее между киношколой и кинокомпанией?

— Да, точно. Мы не единственное место, где можно научиться снимать кино: есть еще факультет киноискусства в Техасском университете. Но студенты оттуда к нам приходили с самого начала и продолжают приходить — просто потому, что у нас есть те мастер-классы, которых там нет. Ну и посмотреть, какими их коллеги бывают, и попытаться запуститься с фильмом.

— А конкуренции с университетом нет?

— Нет, наоборот — мы скорее союзники: наши продюсеры и вообще те, кто работает у нас, преподают в университете.

— Сама идея компании, которая занимается поддержкой и продвижением независимого кино и короткого метра, ведь очень современная...

— Ага, при этом она старше вас.

— Да, вот именно. Понятно, как она функционирует сейчас, — в конце концов, есть множество вариантов существования независимого кино. Есть возможность снимать его вообще без бюджета, есть мамблкор как образец этого существования — кстати, Ричард Линклейтер, я знаю, у вас начинал. Но совершенно непонятно, как это все могло функционировать тогда.

— Особенно здесь ничего не изменилось — как тогда мы существовали на средства из государственного и муниципального бюджета, так и сейчас существуем. Система осталась примерно прежней — менялись ее детали. В общих чертах все по-старому: просто раньше приходили больше сами или звонили, приносили свои сценарии и заявки, а теперь могут в электронном виде прислать.

— Программу The Territory, которую вы делаете для телевидения, правильнее всего было бы в смысле формата определить как сериал? Каков вообще ее формат?

— Ага, это такая мыльная опера (смеется). Серия получасовых программ, составленных из короткометражных фильмов со всего мира.

— А как происходит отбор фильмов?

— Фестивали, в первую очередь — Клермон-Ферран, Оберхаузен, Торонто. Иногда я оказываюсь на каких-то локальных фестивалях, что-то оттуда привожу. Бывает так, что просто мне присылают фильмы люди с другого конца Земли — и они оказываются действительно интересными. Был, кстати, у нас фильм с Украины. Анимационный.

— Нет проблем с телеканалами? Не пытались цензурировать программы, например? Все-таки есть формат, в него фильмы не всегда попадают.

— Программа идет все же не в прайм-тайм, после десяти вечера, так что от нас многого и не требуется. Но, конечно, при отборе фильмов мы помним, что есть формат, что эти фильмы должны быть смотрибельными на телевидении. Мы не можем ставить в программу, скажем, фильм с обилием эротических сцен или со сценами насилия. Но таких работ и так не слишком много в короткометражках. Конечно, иногда бывает, что телевизионщики говорят: нет, это слишком. Но они всегда открыты к диалогу.

— Это же вполне актуальная проблема — прокат короткого метра. Можно считать такие вот сериалы панацеей, оптимальным решением этой проблемы?

— The Territory — вполне уникальный случай все-таки: нам с телеканалом повезло, который готов на этот проект. Не говоря уже о том, что никакой, скажем, кинотеатральный прокат не охватит такую широкую аудиторию, какую охватывает телевидение, — даже при том, что телесеть, где показывают The Territory, вещает только в границах Техаса.

— Но это же большой вопрос: одно дело смотреть фильмы, пусть и короткометражки, на большом экране и совсем другое — на экране телевизора.

— Это все-таки очень сильно зависит от того, какая именно это короткометражка, на что она снята. Конечно, экспериментальное кино лучше смотреть на большом экране — оно на это рассчитано, иначе его выразительные средства теряются. Но анимация и достаточно просто снятое кино не слишком много теряют на маленьком экране, современный зритель к нему привык, он себя уже в кино менее комфортно чувствует.

— Вы говорили, что работаете с независимым кино. Но это довольно размытое понятие — что вы под ним подразумеваете?

— Вовсе нет, все достаточно просто: независимое кино — это фильмы, снятые не для телевидения и не для больших кинокомпаний. Мы имеем в виду под независимым кино именно фильмы, снятые для самовыражения — и только. И наша функция в данном случае — помочь им остаться независимыми. Не уйти в коммерцию, но при этом войти в индустрию. Мы же работаем с самыми разными персонажами. Скажем, приходит человек, говорит: я работаю адвокатом, например, и мечтаю снять фильм, вот и сценарий написал... И нередко выясняется, что этот адвокат — действительно талантливый режиссер и идеи у него классные. А не было бы нас — так, может, и остался бы адвокатом, и даже, наверное, не лучшим. Многие, кстати, приходят именно что с улицы. Пришли, скажем, совсем не такие молодые люди — и мы им помогли снять документалку про музыкальный фестиваль кантри, который в Остине проходит каждый год. Там известные музыканты выступают, и эти ребята решили про него снять кино. И получилось действительно здорово — просто потому, что им это интересно было, они фанаты кантри, все про него знают и смогли снять кино не про то, какие клевые эти мужики с гитарами, а про свою любовь к ним. А есть огромное количество профессионалов, которые работают в индустрии — на телевидении, в кинокомпаниях, — но у них нет такого вот азарта. И наша задача в том числе и этот азарт поддержать, не дать пару уйти в свисток.​​